Дискуссия «Аффективный поворот»
19 марта в пространстве CREATIVE HUB прошла дискуссия, в ходе которой эксперты обсудили причины «аффективного поворота» в моде и исследовательский потенциал «гардеробного метода». Также исследовали интерес к материальной стороне одежды и связанному с ней богатому сенсорному опыту, который трансформирует моду и науку о ней.
Спикеры затронули вопросы хранения, консервации и реставрации одежды и текстиля, коснулись взгляда куратора и зрителя на следы ношения и изъян в контексте музея. Выясняли, почему меняется наше восприятие дефектов на одежде, в том числе в контексте рассуждений о винтаже и о бывшей в употреблении одежде.
Академический руководитель Аспирантской школы по искусству и дизайну НИУ ВШЭ и шеф-редактор журнала «Теория моды» Людмила Алябьева как модератор дискуссии представила всех участников и сразу начала с вопроса про название мероприятия: «Насколько вам показалось сочетание измов и методов оправданным?»
Историк моды, кандидат культурологии, старший научный сотрудник ИВГИ РГГУ и доцент РАНХиГС Ксения Гусарова считает название «Аффективный поворот» очень подходящим, потому что дискуссия приурочена к выходу книги Эллен Сэмпсон «Стоптанные: обувь, эмоциональная привязанность и аффекты ношения» (серия Библиотека журнала «Теория моды», НЛО).
Сегодня речь пойдет об исследовании всех оптик, которые заявлены в названии, о том, что мода не рассматривается как одежда, как символическая конструкция. Спикеры рассмотрят саму материальность предметов, которые очень тесно соприкасаются с нашим телом и вызывают у нас определённые эмоции и аффекты.
Историк моды, филолог, культуролог, доктор филологических наук Ольга Вайнштейн рассказала вкратце, о чем книга Эллен Сэмпсон.
Автор сделала несколько пар обуви своими руками, потом носила их, наблюдая процесс изношенности, вела такой дневник, где документировала, как разнашивались эти туфли.
Ольга Вайнштейн: «Это типичный пример такого я-повествования, эго-биографии. Видимо, из этого дневника на полях накапливались и росли теоретические наблюдения».
Людмила Алябьева поинтересовалась у спикеров, насколько этот метод им кажется релевантным для работы? Насколько то, о чём пишет Сэмпсон, может служить ориентиром для исследователей?
Аспирантка, дизайнер одежды и основательница бренда fy: r Светлана Сальникова ответила, что такой метод уместен — она сама вела подобные дневники. А Элен сама дизайнер и рассматривает одежду в своей книге как искусства, предмет культурологического и социологического исследования.
Следующий вопрос Людмила адресовала куратору, историку моды, старшему научному сотруднику Музея Москвы Ксения Гусевой: Интересны ли аудитории музея старинные экспонаты, которые уже потертые? Или всем нужны «конфетки»?
Ксения рассказала про один из экспонатов грядущей выставки Музей Москвы «Москвичка». По поводу туфель Веры Мухиной было много обсуждений, как их показать. Ксения считает, что они отражают отчасти образ своей хозяйки и нужно сделать акцент на этих деталях гардероба.
Одна из линий выставки посвящена горожанкам, которые соприкоснулись с текстилем или модой Ксения планирует продемонстрировать то, что они создавали сами и что они носили, выбирали для себя. Куратор хочет показать великих женщин не как памятки, а как живых людей в том числе через вещи их гардероба.
Ксения Гусева: «Лучше сфокусироваться на какой-то одной вещи, чтобы зритель побыл с ней и считал. Чтобы не было ощущения, что он попал буквально в гардероб и ушел от этого изобилия. Чтобы поношенность и напитанность образом человека соприкоснулась с посетителем».
Светлана Сальникова отметила, что туфли Веры Мухиной как экспонат в музее является точной метафорой идеи книги Эллен Сэмпсон. Человек своим телом формирует предметы одежды, которые носит.
Светлана Сальникова: «Человек является скульптором своей ношеной одежды».
Людмила Алябьева: Очеловечевание теории моды не вредит ли ее академизму и восприятию как науки?
Ольга Вайнштейн: Несмотря на дневниковую основу и поэтичность книга имеет четкую структуру и постоянно стремится двигаться кругами вокруг разных понятий, детализируя их и разбирая с разных ракурсов.
На вопрос Людмилы «почему нам сегодня так хочется материального?» Ксения Гусарова ответила, что мы живем в виртуальном мире и нам не хватает того опыта, который был раньше
При этом феномен «аффективного поворота» имеет свои истоки далеко. Уже в девятнадцатом веке философ и социолог Георг Зиммель писал про телесный опыт ношения одежды.
«Новая одежда навязывает нам законы своей формы, а ношенная перенимает форму наших движений».
По Эллен Сэмпсон одежда как броня защищает нас от мира и одновременно преграждает нам возможность взаимодействовать с миром и людьми.
Спикеры порассуждали на тему: Есть ли признаки перехода от парадной стороны моды к бекстейджу?
В социальных сетях сейчас популярны гардеробные методы: разобрать свой гардероб, обновить, вести дневник. Для нового люкса важно не как выглядит одежда, а какой опыт она приносит, как человек себя в ней ощущает.
Светлана Сальникова: «Когда мы рассказываем, как ухаживать за одеждой, как ее правильно чистить — это продлевает взаимодействие с одеждой. Человек после этого возвращается к бренду, потому что понимает что это не только задача бренда сделать одежду качественно, но и задача покупателя носить ее качественно».
Ксения Гусева считает, что показывать в музее можно как новые вещи, так и поношенные. Это зависит от контекста самой экспозиции.
Ксения Гусева: «Можно все что угодно сделать с экспонатом. Вопрос почему вы выстаскиваете это в музейное пространство, что вы хотите сказать зрителю?»
Ольга Вайнштейн заметила, что сейчас меняется не только зрительская, но и научная оптика моды. Например, раньше изучать эмоции было не серьезным занятием для ученых, а сейчас есть целые Центры исследования эмоций в разных странах.
Светлана считает, что теория моды — междисциплинарная наука на стыке искусствоведения, антропологии и социологии. Но в науку стали приходить люди из других областей и привносить новые методы.
Светлана Сальникова: «Приходится искать новые методы, как описывать взаимодействия между одеждой и телом».
Могут ли все писать свои исследования о моде, вести подобные дневники?
Когда люди разговаривают друг с другом, появляется потребность подробно объяснить, как мы это делаем и почему, а в дневнике нет необходимости все так понятно описывать.
Так или иначе каждый человек является исследователем и перформером. Совместное производство знаний — то, к чему стремится современное общество. Но сложность исследования одежды заключается в том, что мы постоянно соприкасаемся с ней.
Людмила Алябьева: «Чем ближе предмет исследования находится к человеку, тем меньше у него почтения к нему».
Ксения Гусарова: «Само ношение одежды является формой ее исследования».
Людмила Алябьева: «Мы делаем невероятно важный выбор утром. Мы на весь день себя обрекаем на отношения с какой-то одеждой, которой нам до вечера как-то нужно коммуницировать».
Подготовка аффективного поворота идет уже давно. Философ и семиотик Ролана Барта в своей книге «Система моды» уже затрагивал этот вопрос и рассматривал одежду как отдельный язык.
Американский историк моды Валери Стил ввела тело как объект исследования в журнале Fashion Theory: The Journal of Dress, Body & Culture.
Система жестов образует потертости, заломы. Одежда становится частью нас. Отношения одежды и человека Ольга Вайнштейн соотносит с понятиями языка и речи. Речь — вариативность в процессе ношения одежды, которая в свою очередь является языком.
При этом в музее мы имеем дело с пустой одеждой без тела, поэтому кураторы стремятся придать жизнь своим экспонатам. Ксения Гусева добавила, что если вещь как предмет искусства, то следы жизни стоит отреставрировать, а если как статус части жизни какого-то человека, то все оставляют без изменений.
Можно ли рассматривать процесс ношения как знание само по себе?
Светлана Сальникова думает, что сам аффект возможен до описания и анализа. Поэтому фотографии, которые Эллен в своей книге описывает становятся важны как переход этого опыта ношения в сознательную область.
Ксения Гусарова: «Чем больше мы носим наши любимые туфли, тем больше мы их уничтожаем».
Как мы определяем что есть искусство?
Тема смерти и разрушения в современном искусстве одна из магистральных. Изношенные вещи — метафора нашей собственной хрупкости и уязвимости. Для теории моды это темы не проявленные.
Людмила отмечает, что разговор об изъяне в искусстве идет давно. Светлана добавляет, что Эллен говорит об изъяне как дизайнер и как носитель.
В конце дискуссии гости задали спикерам такие вопросы:
Должен ли исследователь развивать в себе эмоциональный интеллект?
Насколько сильное изменение отношения к одежде произошло со временем?
Узнать ответы на них вы можете, посмотрев трансляцию мероприятия по ссылке ниже.
Мероприятие прошло 19 марта с 19:00 до 22:00 в пространстве CREATIVE HUB.
Подробнее об этом и других событиях, проходящих на площадке CREATIVE HUB, можно узнать на сайте creative.hse.ru/hub
