Игровая графика и концепт-арт
Красный месяц
Проект, который, благодаря его исключительной зрелищности в сочетании с переходящей в откровенный гротеск причудливостью, так и хочется назвать «сюрреалистическим». Увы, столь напрашивающаяся характеристика была бы ошибочной, поскольку искажённая до полной неузнаваемости реальность проекта скрывает в себе принципиально противоречащий сюрреализму прагматический расчёт, инженерную выверенность событий, а главное — здравую рациональность и даже некоторую приземлённость всего происходящего.
Красный месяц. Валентина Балицкая
Высокий титул, голая формула которого, словами классика, сводится к случайному бракосочетанию зонтика и швейной машинки, не делает «Красному месяцу» чести, а «Красный месяц», в свою очередь, не обогатит собой и без того насыщенную сцену современного сюра. Перед нами — не высказывание для избранных, но вполне понятный широкой аудитории хоррор, построенный по не лишённой банальности схеме ночного кошмара, в котором герой, а вместе с героем и зритель, не может не ощущать себя чужаком в ситуации, которая кажется ему бесконечно странной, с той лишь оговоркой, что странность «Красного месяца» переходит все мыслимые границы, представляя собой головокружительный вирд Вандермеера и Лиготти в противовес не менее захватывающей, но куда более знакомой экстравагантности Баркера.
Красный месяц. Валентина Балицкая
Действенность проекта, обусловленная уже упомянутым прагматизмом автора, заключается в том, что предельность показанных в нем отклонений вынуждает игрока сосредоточиться на не имеющих простой аналогии, а следовательно — не подлежащих мысленной перемотке образах, пытаясь разгадать головоломку, сама абсурдность которой делает ее решение осмысленным и непротиворечивым, пусть и требующим определённых усилий. Возможно, именно такое сочетание интеллектуальной трудоёмкости и свойственного произведению внутреннего спокойствия, и отличает современный хоррор, делая его в большей степени лекарством, чем развлечением и предлагая истосковавшемуся по неведению сознанию им же построенные, а потому особенно желанные воздушные замки, превращая клокочущий хаос в иную, пугающую, но по-своему гостеприимную реальность.
Красный месяц. Валентина Балицкая
Темная материя
Современный хоррор во многом сходен с магическим реализмом в его наиболее чистой, латиноамериканской традиции. Они играют одну и ту же роль, преследуя противоположные цели: в то время как магический реализм бытописал чудо в мире, где существование чудес воспринималось как данность, цель хоррора — создать ощущение чуда в реальности, которая в чудеса не верит.
Здесь ужас — не что иное, как борьба сознания с опустошённостью и автоматизмом, способными поражать его до такой степени тяжело, что менее сильнодействующие средства не приносят облегчения. Воображение, в его самых фантасмагорических проявлениях — не что иное, как стремление разочарованного человека очаровать себя заново, вернув как себе, так и свидетелям своего творчества остроту восприятия и чуткость разума, которые некогда лежали в основе открытий, предвосхитивших их собственную утрату.
Для него, знающего ослепительные вспышки красоты уже не отвратительно никакое безобразие, позор повседневных городских пейзажей у него озарен воспоминаниями о иных сказочных странах. Перед нами фигура одинаково далёкая и от приторной слащавости и от мелодраматического злодейства.
Николай Гумилев