Original size 2480x3500

Страх как визуальный код: искусство и кинематограф

This project is a student project at the School of Design or a research project at the School of Design. This project is not commercial and serves educational purposes

The project is taking part in the competition

Визуальные исследования (27 ноября)

Рубрикатор

— Страх как визуальная категория в истории искусства — Визуальные модели ужаса в изобразительном искусстве — Образы страха и механика пугающего в хоррор-кинематографе — Сравнительный анализ: как художественные и кинематографические образы страха взаимодействуют

Концепция

Современный интерес к жанру хоррор и визуальным образам страха нельзя рассматривать изолированно: он является частью длинной культурной истории, в которой страх служил инструментом воздействия, воспитания, катарсиса и коллективного переживания. В искусстве разных эпох — от античной мифологии до религиозных фресок Средневековья, от барокко до символизма — страх выполнял важную культурную функцию: он структурировал моральные нормы, формировал образ невидимых угроз и давал зрителю возможность столкнуться с тем, что он не может объяснить рационально. В этом исследовании рассматривается, как визуальные коды ужаса формируются в искусстве и каким способом они трансформируются в современном хоррор-кино, сохраняя при этом глубокие культурные корни.

На протяжении истории страх никогда не был лишь эмоцией — он был коммуникативным инструментом.

В античных мифах ужасающие существа демонстрировали границы дозволенного. В христианском искусстве страх служил религиозно-нравственной цели, превращая живописные сцены ада, мрака и наказаний в предупреждение и моральный ориентир. В эпоху романтизма образ страха становится эстетическим переживанием, связанным с возвышенным и иррациональным. Каждая историческая эпоха создаёт свои визуальные сценарии ужаса, но при этом сохраняет общие архетипические элементы: преувеличённый взгляд, деформированное тело, контраст света и тени, присутствие «второго плана» угрозы.

Хоррор-кинематограф перенимает и перерабатывает эти архетипы, превращая их в новую визуальную систему. Кинематографический страх отличается динамикой, монтажом, крупностью кадра, ритмом появления угрозы, однако он постоянно опирается на традиционные мотивы: демонические лица, мотивацию возмездия, светотеневые контрасты, неестественную пластику тела, символику маски и двойника. Таким образом, хоррор не создаёт страх «с нуля» — он переосмысляет культурную память об ужасе, используя её как фундамент для собственных образов.

Цель исследования — проследить, как визуальные коды страха формировались в искусстве и как они трансформировались в жанре хоррор, сохраняя общий язык воздействия, но меняя функции и контексты.

Особое внимание уделяется сравнению: каким образом религиозная фреска, античный миф или барочная картина воздействуют на зрителя и как похожие приёмы работают в современных фильмах ужасов. Исследование рассматривает, как статическое изображение и динамичный кинематографический образ создают разные модели переживания страха: от назидательного страха наказания — к эмоциональному катарсису и зрелищному удовольствию.

Структура исследования отражает движение от общего к частному — от культурного понимания страха как визуального языка к анализу конкретных художественных и кинематографических образов: — Страх как визуальная категория в истории искусства — Визуальные модели ужаса в изобразительном искусстве — Образы страха и механика пугающего в хоррор-кинематографе — Сравнительный анализ: как художественные и кинематографические образы страха взаимодействуют

Таким образом, исследование рассматривает страх как исторически укоренённый визуальный язык, который объединяет искусство и кинематограф, прошлое и настоящее. Через сопоставление изображений и сцен становится ясно, что хоррор — это современная версия древних моделей художественного ужаса, перенесённая в контекст массовой культуры и визуальных медиа XXI века.

Страх как визуальная категория в истории искусства

Страх в искусстве функционирует не только как эмоция, но и как визуальный механизм воздействия на зрителя. На протяжении веков художники вырабатывали устойчивые способы изображения угрозы — через деформацию тела, нарушение нормальности, контраст света и тьмы, фиксацию взгляда, символическую изоляцию персонажа. Современный хоррор-кинематограф наследует эти методики, адаптируя их под особенности движущегося изображения. Это позволяет проводить прямые аналогии между художественными произведениями прошлого и кинематографическими образами страха, поскольку работают те же визуальные коды, хотя и в разных культурных системах.

Караваджо, «Медуза (Голова Медузы)», ок. 1597 г. Питер Пауль Рубенс, «Голова Медузы», 1618 г.

«Оно», 2017 г.

Античные представления о чудовищном строились вокруг принципа гибридности — соединения человеческого и нечеловеческого. Так, в античных изображениях Медузы её страшный эффект создаётся не только змеиными волосами, но прежде всего нарушенной мимикой: немигающий взгляд, широко раскрытые глаза, гротескное напряжение лица. Эти особенности повторяются в образе Пеннивайза из фильма «Оно», где клоунское лицо обретает такую же нечеловеческую «фиксированность»: глаза смотрят прямо на зрителя, улыбка превращается в маску, а черты лица намеренно гипертрофируются. И античный миф, и современный хоррор используют один и тот же визуальный принцип — нормальное лицо превращается в носитель ужаса через деформацию мимики, которая ведёт к нарушению человеческой узнаваемости.

Джотто ди Бондоне, «Страшный суд», 1306 г.

«Синистер», 2012 г.

Средневековые фрески Страшного суда, например Джотто, формируют иной визуальный принцип: демон как фронтальная фигура, стоящая лицом к зрителю и доминирующая в композиции. Демон Джотто — это центр притяжения взгляда: тёмная масса, контрастирующая с окружающим пространством, лишённая живой мимики, но обладающая прямой «адресностью». В фильме «Синистер» Багул выстраивается по аналогичному принципу: он почти всегда расположен фронтально, неподвижно и смотрит прямо на камеру. Его лицо, как и у демона Джотто, представляет собой тёмное пятно с минимальными эмоциональными признаками. В обоих случаях страх строится на нелицевом лице, лице-символе, которое не выражает эмоций, а подавляет своим присутствием.

Original size 3998x2951

Караваджо, «Юдифь и Олоферн», 1599 г.

«Заклятие 2», 2016 г.

Барочная живопись развивает стратегию контрастного освещения как эффекта угрозы, что ярко видно в «Юдифь и Олоферн» Караваджо: резкие тени, вырванные из тьмы фигуры, сцена на пике действия. Хоррор-кинематограф повторяет эту тактику в приёме «появления из темноты». В фильме «Заклятие 2» монахиня появляется из плотной черноты так, будто её «высвечивает» тот же барочный прожектор. И живопись Караваджо, и визуальные решения Вана построены на том, что страх возникает из внезапного появления фигуры в ярком свете на фоне абсолютной тьмы, создавая момент резкого эмоционального удара.

Иоганн Генрих Фюсли, «Ночной кошмар», 1790–1791 гг. «Звонок», 2002 г.

В романтизме и символизме появляется новый способ визуализации страха — страх как психологическое состояние, а не внешняя угроза. В картине Фюсли «Ночной кошмар» мрак проникает в личное пространство женщины, а фигуры на её теле и у изголовья нарушают границу сна и реальности. Аналогичный принцип используется в фильме «Звонок», где Самара вторгается в повседневное пространство так же, как демон Фюсли — через ощущение «психического вторжения». И там и там персонаж угрожает не телу, а сознанию, нарушая интимность человеческого пространства. Это подчёркивает преемственность визуальной стратегии: страх возникает не из внешнего насилия, а из нарушения внутренней безопасности.

Визуальные модели ужаса в изобразительном искусстве

В изобразительном искусстве страх часто возникает на стыке мифологического, религиозного и экзистенциального. Художники разных эпох не просто изображают чудовище или жуткий сюжет — они формируют визуальные модели ужаса, основанные на нарушении человеческой телесности, искажении реальности и разрушении привычных иконографических норм. Именно эти модели оказываются удивительно устойчивыми: многие из них почти напрямую перекликаются с теми, что позднее станут центральными в хоррор-кинематографе.

«Goddess Mahakali» Рави Варма, «Кали в форме Самхара Кали», 1910 г.

Одним из наиболее выразительных примеров служат образы богини Кали, такие как «Goddess Mahakali» Рави Вармы и «Кали в форме Самхара Кали». В этих изображениях божество выступает одновременно созидающей и уничтожающей силой, нарушающей границы между жизнью и смертью. Черная кожа, высунутый язык, гирлянды из черепов — это не просто атрибуты, а визуальная структура ужаса, основанная на всепоглощающей неостановимой мощи. Подобные формы сверхъестественного ужаса впоследствии окажутся фундаментальными для кино, особенно в тех сюжетах, где жуткое проявляется не как конкретный монстр, а как неуловимая, неуправляемая сила.

Original size 1698x2400

Франсиско Гойя, «Сон разума рождает чудовищ», 1797 г.

Другой тип страха основан не на мифе, а на вторжении кошмарного в сферу разума. Гравюра Франсиско Гойи «Сон разума рождает чудовищ» показывает момент, когда иррациональное, вытесняемое сознанием, возвращается и материализируется. Летящие вокруг фигуры не столько страшны сами по себе, сколько тем, что они — порождение сознания. Здесь ужасающим оказывается не внешний враг, а собственная психика, потерявшая контроль. Такая модель психологического ужаса впоследствии станет одной из ключевых в хорроре XX–XXI веков.

Original size 1034x1400

Хосе де Рибера, «Св. Франциск Ассизский», 1643 г.

Совсем иной визуальный механизм ужаса представлен в работах Хосе де Риберы, например в «Святом Франциске Ассизском». Рибера строит напряжение через контраст света и тьмы и предельную телесность: лицо святого лишено идеализации, его кожа, морщины и болезненные детали буквально предъявлены зрителю. Это не страх перед чудовищем, а перед собственным телом, страданием и неизбежностью смерти. Впоследствии именно такая модель телесного ужаса станет центральной в боди-хорроре и будет востребована в кино, где физическое разрушение тела превращается в источник тревоги.

Лука Синьорелли, «Проклятые», 1499 г.

Наконец, произведение Луки Синьорелли «Проклятые» демонстрирует страх как эскалацию хаоса, где множество фигур одновременно вращается, падает, корчится, образуя плотную массу страдающих тел. В отличие от более статичных религиозных сцен, здесь ужас возникает из движения, из динамики тел, оказывающихся втянутыми в поток гибели. Этот тип композиции, основанный на коллективном, массовом переживании кошмара, оказывается структурно близок будущим сценам одержимости и коллективного поражения в кинематографе.

Образы страха и механика пугающего в хоррор-кинематографе

В кинематографе стратегии построения ужаса приобретают новую динамику благодаря движению камеры, монтажу и звуку, однако опираются на те же визуальные структуры, что долгое время развивались в изобразительном искусстве. Многие хоррор-фильмы наследуют древним моделям страха, переосмысляя их в современных сюжетах — от сверхъестественного вмешательства до телесного и психологического распада.

«Паранормальное явление 3», 2011 г.

В фильме «Паранормальное явление 3» доминирует образ непостижимой сверхъестественной силы, проявляющей себя не напрямую, а через пространство и его искривление. Фирменные неподвижные кадры, фиксирующие медленное нарастание угрозы, создают ту же структуру тревоги, что и мифологические образы Кали: невидимая сила не имеет лица, но обладает тотальным контролем. Ужас строится на ощущении абсолютного превосходства потустороннего, что перекликается с образом божества-разрушителя, но помещается в бытовой контекст, становясь более интимным и тревожным.

«Бабадук», 2014 г.

В «Бабадуке» страх проявляется через материализацию психической травмы. Сам монстр появляется редко и фрагментарно, но его визуальная конструкция — резкие углы, черный силуэт, гротескная пластика — напрямую продолжает традицию Гойи, где чудовища — проекции разума, вырвавшиеся наружу. Фильм делает акцент не на телесном насилии, а на распаде психики, подчёркивая, что источник ужаса — не внешний демон, а непрожитое горе.

«И гаснет свет…», 2016 г.

Фильм «И гаснет свет…» строится на контрасте света и тьмы: чудовище появляется исключительно во мраке, исчезая в момент освещения. Эта визуальная механика напрямую отсылает к эффекту Риберы, где страх концентрируется в тени, символизирующей нечто бесплотное и разрушительное. Ужас здесь — в неустойчивости границы между видимым и невидимым, в постоянной угрозе раствориться в темноте.

«Изгоняющий дьявола», 1973 г. «Проклятие», 2002 г.

В «Изгоняющем дьявола» и японском фильме «Проклятие» акцент смещается на динамику одержимости и коллективного заражения. Эти фильмы используют резкие изгибы тела, неестественные движения, смещение центра тяжести — приемы, напоминающие композиционные решения Синьорелли, где гибнущие тела вращаются, падают, изгибаются в экстатической деформации. В кино, однако, эта модель получает новое развитие: движение становится носителем ужаса, превращая тело человека в канал проявления чуждой силы.

«Хэллоуин», 1978 г.

В слэшере «Хэллоуин» (1978) страх создается через статичную, почти архитектурную фигуру Майкла Майерса. Его маска — гладкая, лишенная эмоций — напоминает не столько человеческое лицо, сколько каменные гротески и гаргулий с европейских соборов, в частности с фасадов Нотр-Дама. Эти скульптуры, наблюдающие сверху за миром, создают ощущение бдящего, молчаливого, неизбежного взгляда. Майерс становится кинематографическим аналогом архитектурного чудовища, чье присутствие угрожает именно своей неподвижной неотвратимостью.

Сравнительный анализ: как художественные и кинематографические образы страха взаимодействуют

Визуальные образы страха в искусстве и кинематографе не просто сосуществуют — они формируют общую систему представлений о сверхъестественном, пугающем и неизвестном. Хоррор-кинематограф наследует живописные, графические и скульптурные традиции, часто неосознанно воспроизводя композиции, позы, световые решения и типажи, появившиеся столетия назад. Сравнение этих образов позволяет увидеть, что кино не создает новые формы ужаса «с нуля», а перерабатывает существующие культурные коды, делая их более динамичными и технологичными.

Саваки Сууши, «Юрэй», 1737 г. Кацусика Хокусай, «Призрак Оивы», 1832 г.

«Проклятие», 2004 г.

Картины Сууши «Юрэй» и Хокусая «Призрак Оивы» представляют фигуру женщины с нереалистично длинной шеей и искажёнными пропорциями. Эта демонстративная нелогичность использована для усиления ужаса и подчёркивания «нечеловеческого» состояния. Похожий визуальный механизм применяется в фильме «Проклятие» (2004). Женщина-призрак Каяко движется рывками, её тело словно ломает собственные пропорции, а движения напоминают неестественно изогнутые линии на гравюре. В обоих случаях страх рождается из комбинации узнаваемой человеческой формы и её аномального поведения, создающего эффект «неправильного живого». Фильм не воспроизводит образ напрямую, но опирается на японскую традицию ёкай-изображений, где нарушенная пластика тела — ключ к визуальному ужасу.

Original size 5200x3564

Питер Брейгель Старший, «Избиение младенцев», ок. 1565–1567 гг.

«Солнцестояние», 2019 г.

Другой пример — библейские сцены «Избиения младенцев», особенно в исполнении Питера Брейгеля Старшего. В его версии ужасы происходят среди будничной зимней деревни, что создаёт эффект нормализованного кошмара. Хоррор фильм «Солнцестояние» использует тот же принцип: яркое дневное освещение и деревенская идиллия становятся фоном для жестокости. Контраст между обыденностью и насилием действует как визуальный шок: ужас не прячется в темноте, он встроен в повседневность, что делает его психологически сильнее. Эта перекличка между Брейгелем и Астером строится на композиционной логике: светлая сцена, отсутствие теней, документальная прямота.

Original size 2126x1517

Питер Брейгель Старший, «Триумф смерти», 1562 г.

Питер Брейгель Старший, «Триумф смерти» (фрагменты), 1562 г.

«Поезд в Пусан», 2016 г.

У Брейгеля и в корейском зомби-триллере страх строится на столкновении огромной массы гибели с маленькой человеческой группой. В «Триумфе смерти» скелеты движутся лавиной, неизбежной, безостановочной — так же, как заражённые в «Поезде в Пусан» образуют волну тел, сметающую всё на пути. Визуально похожи динамика хаоса, движение толпы, потеря индивидуальности и превращение массы в единую разрушительную силу. Оба произведения используют перегруженность кадра, плотность тел и ощущение отсутствия выхода, создавая страх перед обезличенной, механической смертью.

Заключение

В результате исследования стало очевидно, что визуальные стратегии ужаса формируются на пересечении многовековых художественных традиций и современных кинематографических приемов. Несмотря на различие эпох, техник и культурных контекстов, произведения классического искусства и хоррор-фильмов опираются на схожие механизмы: выразительную деформацию тела, работу с темнотой и неопределённостью, акцент на аффективных состояниях человека и использование символов, вызывающих архетипический страх.

Сравнение исторических образов с кинематографическими показало, что кино не просто наследует художественные модели, но активно переосмысляет их, усиливая психологический эффект за счет движения, монтажа и звука. Однако фундамент — узнаваемые визуальные коды тревоги, ужаса и потустороннего — остаётся тем же, что и в живописных и скульптурных образах прошлых столетий.

Таким образом, хоррор-визуальность не существует изолированно: она продолжает традиции искусства, трансформируя их под новые медиальные возможности и культурные запросы. Это позволяет рассматривать страх как устойчивую визуальную категорию, развивающуюся сквозь историю и сохраняющую свою выразительность независимо от медиума.

Bibliography

Show

«Избиение младенцев» Питера Брейгеля. О чём эта картина? // klin-demianovo.ru URL: https://klin-demianovo.ru/http:/klin-demianovo.ru/analitika/157615/ (дата обращения: 26.11.2025).

Караваджо. Медуза Горгона // Florence Deluxe URL: https://www.florence-deluxe.com/post/caravagio-medusa-gorgona (дата обращения: 26.11.2025).

Картина Караваджо «Юдифь, убивающая Олоферна» и библейский текст // Философия. Культура. Христианство URL: https://theology.education/articles/kartina_karavadzho_yudif_ubivayuschaya_oloferna_i_bibleyskiy_tekst/ (дата обращения: 26.11.2025).

Кошмар, Генри Фузели: Анализ // Gallerix URL: https://gallerix.ru/pedia/famous-paintings--nightmare-fuseli/ (дата обращения: 26.11.2025).

Нет повести печальнее на свете // Артхив URL: https://artchive.ru/hokusai/works/204361~Prizrak_Oivy (дата обращения: 26.11.2025).

Питер Брейгель: творчество мастера Нидерландского Возрождения // ArtplayMedia URL: https://artplaymedia.ru/blog/piter-breygel-starshiy (дата обращения: 26.11.2025).

Страшный суд // ART-GIOTTO.RU URL: https://www.art-giotto.ru/txt/5ars.shtml (дата обращения: 26.11.2025).

«Триумф смерти» // Magisteria URL: https://magisteria.ru/pieter-bruegel-the-elder/triumph-of-death (дата обращения: 26.11.2025).

Юдифь и Олоферн Караваджо Дворец Барберини описание // rimturizm.ru URL: https://www.rimturizm.ru/rim-2025-yubilej-вystavka-karavadzho/yudif-olofern-karavadzho-dvorec-barberini-opisanie/ (дата обращения: 26.11.2025).

10.

Юнгианские монстры и сонный ступор. «Ночной кошмар» Генри Фюзели // ihospital.ru URL: https://ihospital.ru/media/jungianskie_monstry_i_sonnyj_stupor_nochnoj_koshmar_genri_fjuzeli/353/ (дата обращения: 26.11.2025).

Image sources

Show

https://ru.wikipedia.org/wiki/Медуза_(Караваджо)#/media/Файл: Caravaggio_-Medusa-_Google_Art_Project.jpg (дата обращения: 24.11.2025)

https://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/6/6b/Rubens_Medusa.jpeg (дата обращения: 24.11.2025)

https://avatars.mds.yandex.net/get-kinopoisk-image/1773646/3cc7c038-a0d0-46db-956d-2329bf1836bc/orig (дата обращения: 24.11.2025)

https://avatars.mds.yandex.net/get-kinopoisk-image/1629390/9650acf3-0d54-4b42-b909-c806f953d46e/orig (дата обращения: 24.11.2025)

https://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/e/ef/Giotto_di_Bondone_-Last_Judgment-_WGA09228.jpg (дата обращения: 24.11.2025)

https://artchive.ru/res/media/img/oy800/work/94e/302453@2x.jpg (дата обращения: 24.11.2025)

https://blogger.googleusercontent.com/img/b/R29vZ2xl/AVvXsEjYKGrl7d5y68IdBD1k7oYatQdCnep1o5zYsdOw9g-0uauyXgdopvnzZXkrDvBLpW6-KlM-Vw8z-_nFGMk1t-uY0jTXXv2LlMQLDG67QBou53nIO8jeqwNHrgeUIWgUKCqL9x5Q2ldIOI9zYeT2Ghpw4ByS49vouHyLA51LQBF11VwtK0xxWLiCIR62/s16000-rw/Sinister.jpg (дата обращения: 24.11.2025)

https://avatars.mds.yandex.net/get-kinopoisk-image/1773646/cfdd0562-300d-4f57-bb9f-865a1c4d80af/orig (дата обращения: 24.11.2025)

https://ru.wikipedia.org/wiki/Юдифь_и_Олоферн_(картина_Караваджо)#/media/Файл: Judith_Beheading_Holofernes_-_Caravaggio.jpg (дата обращения: 24.11.2025)

10.