Pillow shots в советском кинематографе
«Если бы человеческая жизнь была вечной и не исчезала бы в один прекрасный день, подобно росе на равнине Адаси, и не рассеивалась бы, как дым над горой Торибэ, не было бы в ней столько скрытого очарования. В мире замечательно именно непостоянство.»
— © Ёсида Кенко (в пер. В. Н. Горегляда)
«Плавучие травы» (1959)
Несмотря на свою территориальную изолированность и небольшую площадь, Япония на протяжении столетий и по сей день поражает своим многовековым наследием, культурным богатством и визуальной насыщенностью, которые отразились в поэзии, живописи и музыке и которые в свою очередь запечатлелись и на японских экранах. Удивительно, но японскому кинематографу удалось захватить не только красоту японских глубинок, деревень, городов, самобытной флоры и фауны, своеобразной внешности людей, изящных национальных костюмов, традиционного быта, с которыми обычно и ассоциируется страна восходящего солнца, но и свою собственную, уникальную философию — философию тишины и нерасторопности времени.
Время мимолетно и неуловимо, поэтому оно зачастую является основным объектом изучения многих философских трактатов и исследований. Его очевидное участие в жизни и истории всего человечества, осмысление времени не как набора цифр на часах и календаре, а как главного свидетеля и соучастника, как отсчет, точка старта или финиша — на все эти вопросы пытались ответить многие величайшие философы и мыслители. И, как ни странно, на те же вопросы пытался найти ответы и японский кинематограф. Необратимость и неумолимость времени неоднократно находили отражение на японской киноленте в образах природы, интерьера, быта. Отсюда возникало ощущение, что время имеет сущность, что оно живет и играет за отдельного персонажа.
Одним из величайших общепризнанных гениев японского кинематографа, которому удалось «запечатлеть на киноаппарат время», является Ясудзиро Одзу.
«Раннее лето» (1961) | «Токийская повесть» (1953)
Центром большинства известных и запоминающихся картин господина Ясудзиро является обычная японская традиционная семья, а объектом съемки — взаимотношения между поколениями и быстротечность и жестокость времени. Однако Одзу не использует банальные приемы, такие как таймскипы, чтобы продемонстрировать течение времени. Временной отрезок сюжета, который берет мастер из фильма в фильм, ограничивается несколькими днями или одной неделей.
Тогда задается вопрос: как Ясудзиро Одзу удается запечатлеть время? С помощью так называемого приема «pillow shots».
Pillow shots
«Единственный сын» (1936)
«Особенность этих кадров в том, что они прерывают поток повествования […] хотя они никогда не способствуют развитию повествования как такового, они часто отсылают к персонажу или декорациям, представляя или перепредставляя их вне контекста повествования. Pillow shots (этот термин заимствован из японской поэзии) чаще всего достигают своего уникального эффекта смещения центра тяжести, неожиданно задерживаясь на неодушевленном предмете. Возможно, известно, что поблизости есть люди, но в данный момент их не видно, и в центре внимания оказывается крыша, уличный фонарь, сушащееся на веревке белье, абажур или чайник. Таким образом, суть „pillow shots“ заключается в напряжении между прекращением присутствия человека и его потенциальным возвращением».
— © Беркли, 1979
«Иваново детство» (1962)
Богатой культурой, собственным историческим наследием и философией также обладает и советский кинематограф. И хотя использование pillow shots в советском кино было не столь распространенным и систематическим, как в японском кинематографе, где этот прием является чуть ли не его визитной карточкой. Однако, отдельные кинокартины советского периода позволяют себе их использовать, и в своем исследовании я нашла такие примеры.
Среди распространенных стилей советского кинематографа и особенностей применения pillow shots можно отметить следующие направления исследования:
▶ созерцательный и функциональный аспект ▶ идеологический контекст в социальном реализме ▶ психологизм
▶ Созерцательный и функциональный аспект
В отличие от японского кинематографа, советский, если и использует pillow shots, то скорее ради более практичных целей. Они служили не для созерцания или приостановления хода повествования во благо того, чтобы дать зрителю поразмыслить и «переварить» происходящее, а для установления места и времени действия.
В некоторых случаях pillow shots использовались в качестве связующего звена между сценами, подчеркивая смену времени или места действия, хотя и не с такой выразительной и поэтичной манерой, как у Одзу
Здесь pillow shots могли изображать пейзажи, отражающие жизнь простых людей — красивая русская природа, сельские виды, промышленные зоны, городские улицы.
«Иваново детство» (1963) | «Первый парень» (1958)
Длинные планы пейзажей, промышленных зон, или панорамы сельских видов в начале фильмов или между сценами часто используются для установления местоположения и времени. Это функционально схоже с pillow shots, хотя не имеет того же эмоционального подтекста, что и в кинолентах Ясудзиро Одзу. Кроме того, эти короткие и спокойные вставки здесь играют роль и «кадров для смены кадров», что, с одной стороны, и схоже с оригинальной задачей pillow shots.
▶ Идеологический контекст в социалистическом реализме
Однако, если мы говорим о советском кинематографе эпохи социалистического реализма, то здесь каждый кадр служит одной цели — поднять патриотический дух страны, а также привить в сознании своих граждан любовь к коллективному труду и дисциплине.
«Первый парень» (1958)
Это объясняет постоянное обилие в советских кинокартинах кадров с промышленной техникой и машинами, работой и непосредственным процессом производства и ведением хозяйственной быта.
«Девчата» (1961)
В советском кино pillow shots часто служили не для чисто эстетических целей, а для подчеркивания идеологических моментов.
«Кубанские казаки» (1949)
В «Кубанских казаках» Пырьева (1949) — эталонной киноленты соцреализма — так же, как и в драмах Ясудзиро Одзу, демонстрируются следы человеческих рук без непосредственного присутствия самих людей (основная характеристика pillow shots). Однако за изображениями пшеничных полей и усердно трудящихся работников скрывается пропаганда коммунизма.
Сравнение pillow shots в кинокартинах японского и советского кинематографа соцреализма
Например, широкие панорамы колхозов, заводов, или природы могли подчеркивать могущество советской системы и красоту советской жизни. Здесь статический кадр работал как пропагандистский инструмент. «Кубанские казаки» — гимн коллективному труду.
В советском кинематографе коллектив рабочих выглядит цельно и едино, как один большой слаженный механизм, и таким образом создает ощущение пейзажа. Иными словами, трудящиеся рабочие становятся частью одного большого полотна или картины, запечатленной Пырьевым.
▶ Психологизм
«Иваново детство» (1962)
Ясудзиро Одзу мог добавить в, казалось бы, не самый удобный и уместный момент кадры, которые не связаны с повествованием. Однако они вносят свой вклад в тон и темп фильма и добавляют нотку скрытого смысла и неозвученной или неотыгранной эмоции.
Также и в некоторых советских фильмах, в частности в позднем кино, pillow shots могли быть использованы для передачи внутреннего состояния героя или эпохи, атмосферы и настроения. Например, кадр с одиноким деревом на пустом поле мог символизировать одиночество и отчужденность персонажа. Или покосившийся крест в шедевре Андрея Тарковского «Иваново детство» — образ надежды и светлого будущего.
«Зеркало» (1974)
«Сталкер» (1979)
Сравнение pillow shots Андрея Тарковского и Ясудзиро Одзу
Андрей Тарковский снимает свои фильмы с послевоенной философско-рефлексирующей стороны, оттого его повествование и кажутся зрителям медленным. Но так же, как и Ясудзиро Одзу, он выверяет каждый кадр и выстраивает точный натюрморт с выверенным светом или интерьер под нужным углом камеры, чтобы создать нужную атмосферу или эмоцию героя.
«Каток и скрипка» (1960)
В кинокартине «Каток и скрипка» Тарковский делает несколько кадров с капанием. Однако все они абсолютно разные и создают свой собственный бит, будто вторя ритму слов, смеха и биения сердец героев. Эти кадры можно назвать pillow shots, потому что они показывают изменение внутреннего мира героев, их эмоций и взаимоотношений.
В одной сцене произошло столкновение двух совершенно разных миров: мальчика, который учится играть на скрипке, растет в спокойное послевоенное время и в обеспеченной семье, и обычного трудяги, чье детство прошло в войне и бесконечном кошмаре и который ни разу в жизни не держал в руках скрипку. Кадры с падающими в лужу каплями разбавляют два противоположных лагеря и одновременно объединяют их в одном моменте.
▶ Заключение
pillow shots Ясудзиро Одзу
Время — одна из важнейших координат бытия человечества, по оси которой отсчитываются жизни, эпохи, эры, события и мгновения. Время чрезвычайно важный ресурс и объект в руках и камере кинорежиссера, и то, как он поведет себя с ним, определяет мастерство художника.
Ясудзиро Одзу мастерски использует данный прием в качестве эффективного повествовательного инструмента, создавая контраст между динамичной историей и созерцательным пространством. Он балансирует между короткими вставками, которые создают смысловые паузы и визуальные акценты, и длительными кадрами, которые в свою очередь производят медитативный эффект на зрителя.
«Ностальгия» (1983)
Хотя Япония переживала послевоенный как экономический, так и моральный кризис, ее кинематографу удалось встать на ноги и создать шедевры, актуальные и по сей день. Также и СССР, несмотря на боль и потери во время Великой Отечественной войны, несмотря на полную перестройку государственного и общественного режима, смог взрастить своих режиссеров. Эти две страны, которые отделены километрами суши и моря, пересекаются в экранном кинематографическом искусстве, что не может не удивлять.
«Как восхитительно видеть молнию и не думать, что жизнь быстротечна.»
— © Мацуо Басё
А. С. Романенко. Человек и время в кинематографе Ясудзиро Одзу (на примере фильма «Поздняя весна», 1949): https://cyberleninka.ru/article/n/chelovek-i-vremya-v-kinematografe-yasudziro-odzu-na-primere-filma-pozdnyaya-vesna-1949/viewer
Benbrigade. Pillow shots: https://benbrigade.wordpress.com/2012/04/22/pillow-shots/
Бриттани Кеннеди. An Analysis of Cinematography in Ozu’s «Tokyo Story» (1953): Pillow Shots and Symmetry: https://discover.hubpages.com/entertainment/Cinematography-in-Tokyo-Story
«Поздняя весна». Ясудзиро Одзу (1949)
«Зеркало». Андрей Тарковский (1974)
«Единственный сын». Ясудзиро Одзу (1936)
«Токийская повесть». Ясудзиро Одзу (1953)
«Иваново детство». Андрей Тарковский (1962)
«Раннее лето». Ясудзиро Одзу (1951)
«Девчата». Юрий Чулюкин (1961)
«Кубанские казаки». Иван Пырьев (1950)
«Первый парень». Сергей Параджанов (1958)
«Плавучие травы». Ясудзиро Одзу (1951)
«Каток и скрипка». Андрей Тарковский (1960)
«Сталкер». Андрей Тарковский (1979)
«Ностальгия». Андрей Тарковский (1983)
