История Самиздата в СССР
Что делать, если вы хотите прочесть новую книгу любимого писателя, но в магазинах ее не найти, да и самого автора не жалует власть? Ответ — напечатать книгу самому, и передать другому. Этот феномен носит название «Самиздат»: о его истории и пойдет речь.
Структура:
- Появление феномена и смысл термина - Способы печати и реакция властей - Угасание феномена и влияние на культуру
Визуальный язык эксплейнера основан на ASCII-графике, которая напоминает напечатанный на машинке текст.
Коллаж, превдо-покадровая анимация, текстуры и помехи помогают создать эффект перелистывания страниц старой самодельной книги.
Глава 1: Появление Самиздата
Вообще, запрещенная литература существует так же долго, как и сама цензура: от Древней Греции до Российской Империи. Там тексты поэтов-вольнодумцев читало все образованное общество. Но этот «предок самиздата» жил лишь в виде единичных рукописных копий и был доступен немногим.
После Революции 1917 года цензура стала жестче: теперь ни одна книга не могла быть напечатана без одобрения Главлита — а пропускали только тексты, идеологически верные режиму. Конечно, ни авторов, ни читателей это не устраивало. Так стал расти феномен Самиздата.
Тут нужно сказать, что само слово — это пародия на официальные названия советских издательств. Еще в 40-е годы поэт Николай Глазков иронично подписывал самодельные сборники стихов «Самсебяиздат», а позже это сократилось до знакомого нам «Самиздата».
Глава 2: Способы печати
Как вообще стало возможно издавать книги самостоятельно? Ведь вручную переписывать романы долго, и копий получается мало. Проблема решилась с распространением печатных машинок. Если до этого иметь их могли только типографии, то к 1950-х годам печатные машинки были дома у многих журналистов, писателей и даже студентов.
И все начали печатать! Сначала печатали стихи: Ахматову, Мандельштама, Окуджаву, Евтушенко и многих других. Потом самиздат расширился до прозы: как нашей, так и зарубежной. Теперь любопытные советские граждане читали не только Булгакова и Стругацких, но и Камю, Кафку и даже Оруэлла.
«Речь уже идет не о текстах, отвергнутых цензурой, а о рукописях, изначально не предназначенных для цензуры. Люди начинают „пи︎сать в Самиздат“, как раньше „писали в стол“»
- Александр Даниэль, правозащитник
И вот, вы решили распространить особо впечатливший вас текст. Но как это сделать? Можно просто передать книгу знакомым, закрыв текст обложкой от учебника физики. А можно сделать со страниц фотокопии и снова сшить их в книгу. Позже появляются копировальные аппараты: благодаря простоте ксерокопирования происходит настоящий расцвет самиздата.
Появляются анекдоты: «Бабушка перепечатывает на машинке „Войну и мир“, потому что внук ничего, кроме Самиздата, не читает» или «Два приятеля разговаривают по телефону. — Ты уже съел пирог, который тебе вчера дала моя жена? — Съел. — И жена твоя съела? — Да. — Ну тогда передай его Мише — он тоже хочет попробовать».
Но стоит помнить: занимаясь подпольной печатью, вы подвергаете себя опасности. Самиздат не мог не привлечь внимание властей, и причастных арестовывали, подвергали карательной психиатрии или заставляли покинуть страну. Печатные машинки, так необходимые писателям, часто становились причиной их поимки: у каждой модели был уникальный оттиск, образец которого обязательно хранился у КГБ. Так, можно было легко определить серию и номер, и, следовательно, владельца машинки.
Глава 3: Конец?
Однако, война власти с неподцензурной литературой становится основой еще одного жанра самиздата: правозащитной публицистики. Из записей судов над писателями — Бродским, Гинзбургом, Синявским и уже знакомым нам Даниэлем — выросла газета «Хроника текущих событий». В ней рассказывали о нарушениях прав человека в Советском Союзе. К сожалению, не сюрприз, что у журнала часто менялись авторы.
История самиздата все же имеет конец. Все связывают этот конец с разными вещами: с ослаблением цензуры во время Перестройки, с неумолимым приходом рыночной экономики и возможностью добывать книги из-за рубежа, а также с развитием печатной техники. Главный принцип самиздата, — о том, что издатель и читатель — это одно и то же, — стал неактуален. С развалом СССР явление окончательно превратилось в историю.
Чем же в итоге стал для людей самиздат? За 30 лет он вырос в нечто настолько уникальное, что без него нельзя представить советское, а позже и постсоветское искусство. Граждане новой свободной страны оказались готовы к разговору на ранее запрещенные темы.
«Ты либо пишешь и не боишься, либо не пишешь вообще»
- Владимир Сорокин, писатель
Хронометраж: 5:08 мин Текст озвучил Денис Гармаш
