Температура, тело и город: феноменология прогулки
Исследование феноменологии температурных ощущений в городской прогулке: как тело настраивается, реагирует и переопределяет пространство через смену климата и ритма движения.
Рубрикатор
I. Введение; II. Surface; III. Thresholds & Transitions; IV. Temperature & Movement; V. Affect & Memory VI. Заключение; VII. Список источников.
Michael Wolf, Гонконг, «Жизнь в городах»
Введение
Прогулка по городу — это не просто способ перемещения из точки А в точку Б. Она становится методом феноменологического исследования, через который тело ощущает, взаимодействует и осмысляет пространство. Как отмечает Сара Ахмед, тело участвует в производстве смысла через своё присутствие, движение и контакт с окружением; город воспринимается не как абстрактная карта улиц, а как последовательность сенсорных событий, которые тело проживает и запоминает. Тим Инголд подчеркивает, что движение — это способ «вписывать» себя в среду, а не просто перемещаться по ней; Мишель де Серто описывает повседневное передвижение по городу как тактику, через которую тело создаёт собственный опыт пространства.
маршрут прогулки на карте 2ГИС
В этом исследовании маршрут прогулки проходит через Замоскворечье — исторический район Москвы с узкими мощёными улицами, старинными фасадами, внутренними двориками и набережной Москвы‑реки. Этот район позволяет проследить, как тело реагирует на разнообразные текстуры и микроклиматы города: холод открытых улиц, ветреные мосты, снег на брусчатке и одновременно уют защищённых двориков, витрин и внутреннего пространства транспорта.
Во время прогулки тело постоянно взаимодействует с городом через surface — поверхность окружающей среды: каменные фасады домов, брусчатка улиц, металлические перила мостов, снег и лёд на набережной. Именно через контакт с этими поверхностями человек ощущает текстуру и температуру пространства. Одновременно оно вынуждено переориентироваться на каждом повороте или переходе — это orientation, момент, когда тело выбирает направление движения, приспосабливается к масштабу и характеру улицы, корректирует позу и скорость шага. И, наконец, есть contact — непосредственное взаимодействие с объектами и материалами: руки касаются дверей, перил, шаги по снегу и брусчатке, дыхание на морозе. Контакт с городом позволяет телу ощутить перепады температуры и форму окружающей среды, создавая чувственный опыт пространства.
Трамвай по маршруту Замоскворечье / фото сделано в 2012 году
Температура становится ключевым агентом восприятия. Холод открытых улиц и ветреных набережных делает тело более внимательным к поверхности и ориентации, усиливает осознание движения и дыхания. Тёплые внутренние дворики, витрины и пространство транспорта создают ощущение защищённости и уюта, формируя эмоциональную и сенсорную карту города.
Цель исследования — показать, как температура городской среды становится активной частью телесного опыта и влияет на то, как тело ориентируется, движется и чувствует город. Прогулка по Замоскворечью позволяет выявить, как холод, тепло и переходы между ними формируют контакт с поверхностями, ритм дыхания и внимание.
Визуальный материал фиксирует моменты, в которых температура ощущается через свет, материалы и плотность пространства, вызывая у зрителя собственную телесную память. Таким образом, исследование раскрывает, как температурные режимы структурируют опыт пребывания в городе и становятся ключевым способом его чувствовать.
SURFACE
Кожа выступает первым сенсорным органом, через который тело воспринимает город. Она фиксирует текстуры, температуру, влажность и движение воздуха, формируя базовую карту присутствия в пространстве. Как указывает Тим Инголд, восприятие среды возникает через постоянный контакт тела с окружением, а не только через зрительное осознание. Кожа превращается в инструмент исследования: она считывает мельчайшие изменения поверхностей и воздуха, создавая первичный телесный опыт города.
Этот уровень восприятия важен, поскольку задаёт фон для всех последующих телесных реакций, которые проявятся в движении и восприятии пространственных переходов. Через кожу город ощущается не абстрактно, а как среда, наполненная конкретными сенсорными событиями.
Пятницкая улица, район Замоскворечье; Вход на станцию метро Новокузнецкая, район Замоскворечье
Мурашки по коже; Волосы развивающиеся на ветру
Прогулка начинается на Пятницкой улице. Каменные фасады и металлические ограждения создают холодные поверхности, с которыми соприкасается кожа. Морозный воздух стягивает щёки, дыхание превращается в пар, пальцы ощущают текстуру металла и камня.
С точки зрения Мерло-Понти, тело воспринимает мир через контакт с окружающей средой, а сенсорные ощущения на коже формируют базовое присутствие. Ветер между зданиями усиливает эти реакции: волосы развеваются, на коже появляются мурашки. Так формируется первая телесная карта города, фиксирующая его плотность, материалы и температуру.
Станция метро Новокузнецкая
Выделяющийся пот на лице; Люди, движущиеся по линии метро Замоскворечье
Спускаясь в метро, кожа сталкивается с новым сенсорным слоем. Воздух тёплый и влажный, тело ощущает контакт с поручнями и другими пассажирами: руки, плечи и спины соприкасаются в ограниченном пространстве. Эти прикосновения фиксируют плотность и температуру окружающих, создавая насыщенный тактильный опыт.
Как отмечает Мишель де Серто, повседневная жизнь города реализуется через практики тела: плотность, тепло и прикосновения превращают подземное пространство в среду, которую тело ощущает напрямую. Кожа фиксирует присутствие других людей, влажность воздуха и плотность пространства, формируя уникальную сенсорную карту маршрута.
Michael Wolf, Гонконг, «Жизнь в городах»
THRESHOLDS & TRANSITIONS
Температура становится наиболее ощутимой в момент изменения. Именно переходы — пороги между тёплым и холодным, между плотным воздухом помещения и открытым уличным пространством — возвращают внимание к телу. Мерло-Понти подчёркивал, что восприятие рождается в сдвиге, в изменении привычного режима чувствительности. А Сара Ахмед описывает тело как постоянно переориентирующееся в ответ на аффективные свойства среды.
Температурный перепад — это всегда краткая телесная перестройка: дыхание меняет плотность, шаг становится быстрее или медленнее, тело перенастраивает напряжение мышц. Пороговые ситуации — дверные проёмы, остановки, транспорт, сезонные переходы — становятся местами, где температура действует как активный агент.
В этом разделе визуальный материал фиксирует именно такие моменты — когда тело переходит в другой климатический режим и начинает иначе воспринимать пространство. Наряду с материалами прогулки используются также наблюдения из других городов и климатов, расширяющие феноменологию температурных воздействий.
Вид из окна автобуса в районе Замоскворечья / фото сделано в 2012 году; Автобус в районе Замоскворечья / фото сделано в 2012 году
Трамвай, движущийся по маршруту Замоскворечье / фото сделано в 2012 году; Салон трамвая, движущегося по маршруту Замоскворечье / фото сделано в 2012 году
Запотевшее стекло автобуса проявляет накопленное коллективное тепло: плотность дыхания, телесную близость. Тёплый внутренний климат буквально отпечатывается на поверхности стекла, становясь визуальной границей между «внутри» и «снаружи».
Выход на улицу — резкий порог, где кожа и дыхание перестраиваются мгновенно. Холодный воздух словно «ударяет», делая тело вновь заметным для самого себя. Ахмед описывает такие моменты как смену аффективной ориентации: мир становится ближе, ощутимее.
Остановка под дождём — промежуточное пространство между климатами. Это место ожидания и телесной мобилизации: приходится балансировать между попыткой сохранить тепло и реакцией на дождь, ветер, влагу воздуха.
Вход в трамвай возвращает человека в коллективный тёплый объём: влажные одежды, подогретый телами воздух, запотевшие окна. Как писал Инголд, атмосфера — это не фон, а «среда движения», в которой тело вынуждено заново находить свой темп.
Видео демонстрирует другой тип порога — не резкий перепад, а постепенное нарастание интенсивности воздуха. Сначала почти незаметный ветер, затем более плотные порывы, меняющие устойчивость позы, направление взгляда, работу мышц.
Люди на улице вынуждены постоянно перестраивать тело: против ветра оно напрягается и «собирается», по направлению ветра — поддаётся его импульсу. Эти чередования показывают, как тело откликается на изменение давления, плотности и скорости воздуха.
Человек в машине переживает то же явление иначе: защищённость создаёт дистанцию, усиливая контраст между внешней бурей и внутренней стабильностью. Такой разрыв подчёркивает феноменологическую зависимость восприятия климата от степени экспонированности тела пространству.
Особняк Коробковой на улице Пятницкая, весеннее время года; Особняк Коробковой на улице Пятницкая, зимнее время года
Два изображения одного и того же места показывают, как сезон меняет саму телесную логику пребывания. Летом воздух мягкий, шаг свободнее, движения легче, пространство воспринимается через свет и тень. Зимой — через плотность холода, ускорённую походку, сокращённые жесты, иное дыхание.
Мерло-Понти подчеркивал, что тело сонастраивается с миром позой, жестом, ритмом. Летом и зимой особняк существует как два разных климатических тела: одно — разрежённое, другое — плотное и сжимающее. Это не просто смена сезонной эстетики, а смена режима ощущений.
Michael Wolf, Гонконг, «Жизнь в городах»
Толпа создаёт собственный климатический объём: воздух становится теплее, движения замедляются, дыхание уплотняется. Коллективная температура растёт за счёт присутствия множества тел.
Одиночная фигура, напротив, помещена в открытый климат, где ветер и холод ощущаются сильнее. Здесь тело действует более напряжённо и локально — каждый шаг становится адресным ответом среде.
Этот контраст показывает, что климат ощущается не только кожей, но и социальной плотностью. Температура — это и физическое, и аффективное явление.
РАЗДЕЛ 3. TEMPERATURE & MOVEMENT
Температура — не просто фон, на котором движется тело, но активный соучастник движения. В феноменологической традиции (Мерло-Понти) тело понимается как первичная точка восприятия, а его кинестетические реакции формируют то, что Ингольд называет weather-world — мир, в котором человек движется не сквозь нейтральное пространство, а сквозь динамическую среду, насыщенную потоками воздуха, тепла, влаги, осадков и текстур.
Michael Wolf, Гонконг, «Жизнь в городах»
Температурные контрасты — тёплого и холодного, плотного и разрежённого, сухого и влажного — перестраивают наш микродвиженческий рисунок: ускоряют шаг, делают его прерывистым, расправляют корпус или, наоборот, заставляют сжиматься; меняют вектор взгляда и способ ориентации. В этом разделе внимание сосредоточено именно на том, как тело движется внутри температурных полей, как оно перестраивается, адаптируется, сопротивляется или поддаётся им.
Материал собран в Москве, однако наблюдения перекликаются с опытом других городов и климатических зон, расширяя феноменологию температурных воздействий.
Храм иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость» на Большой Ордынке, зимнее время года; Храм иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость» на Большой Ордынке, весеннее время года
В холодное время года улица редеет: людей мало, движения прерывистые, город будто «сжимается». Как отмечает Инголд, климатические условия всегда формируют weather choreography — и зимой эта хореография становится минималистичной. Тела уходят с открытых пространств: прохожие появляются рывками, короткими перебежками от тёплой точки к тёплой точке. Температура становится силой, которая регулирует не только шаг, но и наличие людей в публичном пространстве.
Когда наступает тёплое время года, ритм меняется. Улица оживляется: движение становится плотнее, свободнее, продолжительнее. Воздух мягче, шаг — длиннее, корпус — расправленнее. В терминах Мерло-Понти тело возвращается к «прозрачному» режиму существования, в котором движение перестаёт быть задачей и снова становится средой.
Переполненный троллейбус, движущийся по линии Замоскворечье
В холодное время года люди стремятся сокращать контакт с открытой средой: избегают длительных пеших маршрутов, ищут тёплые точки — магазины, кафе, вестибюли, остановки, транспорт. Температура здесь работает как аффективный ориентир в смысле Сары Ахмед: тело «поворачивается» к теплу, выстраивает маршрут вокруг источников теплового комфорта.
Поэтому транспорт оказывается переполненным. Люди выбирают движение внутри тёплого, хотя и тесного пространства вместо открытой улицы. Эта коллективная скученность порождает особую атмосферу — то, что Бёме назвал бы thermal atmosphere: густое тепло от множества тел, влажный воздух, ограниченность движений.
Шаг исчезает, движение тела становится микроскопическим — удержание равновесия, отклик на повороты, лёгкие перемещения веса. Температура здесь делает тело малоподвижным, но внутренне напряжённым: движение сворачивается в мышцах, а не в пространстве.
Сильный ветер — это пример того, что Инголд называет material agency of weather: климат действует на тело как подвижная сила. Когда ветер нарастает, движение становится диалогом между телом и потоком. Сначала слабое давление, едва ощущаемое; затем — резкие порывы, заставляющие сокращать шаг, наклонять корпус, удерживать равновесие.
Ветер перераспределяет внимание: человек начинает не просто идти, а идти против чего-то. Это создаёт особый кинестетический режим. Если возникает гололёд, телесная координация усложняется ещё больше. Холод скользкой поверхности снизу и напор ветра сверху образуют двойной порог, заставляющий тело постоянно переоснащать себя — сжимать центр тяжести, замедляться, искать новые тактильные опоры. Это — чистая феноменология переходов: температура становится движущей силой, буквально формирующей траекторию.
РАЗДЕЛ 4. AFFECT & MEMORY
Температура — не только физическое состояние воздуха, но и эмоциональная окраска пространства, то, что Сара Ахмед называет affective tonality — аффективным тоном, задающим направление отношения между телом и миром. Она формирует то, как мы приближаемся, отстраняемся, задерживаемся, ускоряем шаг; она окрашивает пространство в мягкое или холодное, близкое или отталкивающее.
Как подчёркивает Бёме, атмосфера — это не свойство предметов, а поле, возникающее между телом и миром. Именно температура делает это поле ощутимым через кожу, дыхание, жесты. Прогулка по городу в этом смысле фиксирует не карту улиц, а карту ощущений, где тепло и холод становятся частями памяти и эмоциональной ориентации.
В этом разделе визуальный материал раскрывает температуру как эмоциональную силу: не фон, не состояние среды, а интимный резонанс, через который человек переживает город.
Пара в вагоне метро на линии Замоскворечье
Фотография пары, обнимающейся в метро, представляет температуру как аффективное приближение. Метро — пространство, часто воспринимаемое как холодное, транзитное, механическое. Но человеческое тепло — буквальное и эмоциональное — создаёт в нём локальные «карманы» интимности.
По Мерло-Понти, тело «откликается» на близость другого тела ещё до того, как это становится мыслью. Здесь температура становится видом общения: тепло кожи, плотность дыхания, медленные жесты создают атмосферу, которая нарушает безличность пространства.
Двор жилого дома на станции метро Третьяковская, район Замоскворечье
Двор, окружённый домами, машинами, асфальтом — может восприниматься как холодное, почти анонимное пространство. Но для того, кто выходит из подъезда, это может быть место глубоко личное, насыщенное теплом памяти.
Как пишет Инголд, пространство становится «местом» только тогда, когда оно прожито. Температура здесь двойственна: внешняя холодность среды вступает в контраст с внутренним теплом воспоминаний и телесной привычности. Этот двор — не просто геометрия домов, а аффективная оболочка, память тепла, укоренённость.
В этой двойственности раскрывается феноменологический характер температуры: одно и то же пространство может быть холодным как изображение и тёплым как переживание.
Michael Wolf, Гонконг, «Жизнь в городах»
Последовательность зумов — от общей панорамы фасада до крупного кадра, где видны человеческие жесты (мужчина за столом, женщина за компьютером) — показывает, как меняется температура восприятия по мере приближения.
На расстоянии дом выглядит плотным, каменным, холодным. Он — структура, масса. При каждом приближении открываются всё более тёплые слои жизни: освещённые окна, движение, бытовой ритм. Температура становится метафорой перехода от анонимного к интимному.
У Ахмед приближение всегда связано с тяготением, с тем, что вызывает желание быть ближе. Эти кадры визуализируют именно этот процесс: холод фасада растворяется в теплоте чьей-то частной атмосферы. Приближение — это и есть изменение эмоциональной температуры.
Двор района Замоскворечье / фото сделано в 2012 году
Размытое изображение, которое не даёт чётко определить, тёплое оно или холодное, работает как визуальный эквивалент того, что Бёме называет «атмосферическим колебанием». Здесь температура становится не фактом, а интерпретацией — зритель сам достраивает ощущение.
Кому-то этот кадр покажется туманным и холодным, кому-то — мягким и тёплым. Так проявляется ключевая идея феноменологии: восприятие всегда телесно и субъективно. Температура — не просто градус, а состояние памяти, настроения, телесной чувствительности в момент взгляда.
Это изображение завершает линию раздела: от конкретной интимности метро — к личным дворикам, к чужой теплой квартире — и, наконец, к атмосферической неопределённости, где температура превращается в чистое переживание.
Заключение
В ходе визуального исследования температура проявляется как центральный медиатор между телом и городской средой. Через кожу, пороги и движение она структурирует опыт прогулки, задаёт ритмы и траектории, формирует эмоциональную атмосферу и аффективные реакции. Город предстает не просто как совокупность зданий и улиц, а как последовательность тепловых событий, в которых тело становится активно: ощущает, реагирует, адаптируется и запоминает пространство.
Феноменология городской прогулки неразрывно связана с температурой как способом присутствия в пространстве. Перепады холодного и тёплого, ветра и влажности, внутренних и наружных сред создают условия для телесного опыта, который невозможно редуцировать к визуальному восприятию или функциональной навигации. Именно через эти микропереходы и температурные контрасты тело формирует собственную карту города, фиксируя как физические, так и эмоциональные аспекты городской среды.
Таким образом, температура выступает не просто фоном, а активным агентом, с помощью которого человек ощущает и переживает город, структурирует своё движение, и формирует память о пространстве. Этот подход демонстрирует, что феноменология городской среды невозможна без учета телесного, сенсорного и аффективного измерения температурных воздействий.
Улица Садовническая, район Замоскворечье
Sara Ahmed. Queer Phenomenology: Orientations, Objects, Others. Duke University Press, 2006.
Lefebvre Henri. The Production of Space. Blackwell, 1991
Massey Doreen. For Space. Sage Publications, 2005.
Tim Ingold. Being Alive: Essays on Movement, Knowledge and Description. Routledge, 2011.
Michel de Certeau. The Practice of Everyday Life. University of California Press, 1984.
