Тени Ислама
содержание
Концепция
I. Османский театр теней Карагёз — Основные персонажи — Превращения персонажей — Известные типы и образы — Пространство II. Персидский театр — Хайме-шаб-бази III. Рефлексия в работах современных художников — «Огненные перья» Хамида Рахманяна — «Приключения принца Ахмеда» Лотты Райнигер — «Сказки на ночь» Мишеля Осело
Вывод
Концепция
Из-за религиозных ограничений на изображение людей и текстоцентричности культуры, в исламском мире не возникло развитой традиции реалистичного театра с живыми актерами, изображающими человеческие страсти и конфликты в знакомой западному человеку форме пьес. Отдельные традиции проводить религиозные представления существовали, однако не нашли широкого отражения в визуальной культуре. Однако, вместо запрещенной или неразвитой драмы актеров, вышли на уникальные пути развития и расцвели другие визуальные, более приемлемые в религиозном обществе, хоть и остающиеся на его периферии, формы театрального искусства.
Ключевое исключение и вершина театрального искусства в классическом исламском мире — театр теней. Его самые ранние упоминания относятся к периоду XI–XIII веков. Первые неоспоримые свидетельства — три полные пьесы для театра теней, написанные рифмованной прозой и стихами на арабском языке египетским врачом, поэтом и офтальмологом, работавшем в мамлюкском Каире — Ибн Даниялем (1248–1311). Содержание его пьес насыщено социальной сатирой, юмором, элементами мистики и описывает жизнь Каира того времени, включая низы общества. И, хоть театр теней появился не как сугубо исламское искусство — его происхождение, вероятно, связано с культурными обменами по Шелковому пути, — а как заимствование и адаптация, в некоторых частях исламского мира он достиг расцвета, обретя свой уникальный язык и визуальный стиль.
Османские резные теневые куклы, 16 век
Куклы, и особенно их тени, воспринимались как условные, символические фигуры, а не прямое изображение человека, что позволяло обходить религиозные ограничения. Активно путешествуя по торговым путям, традиция театра теней стала каналом культурного обмена внутри исламского мира и, впоследствии, источником вдохновения далеко за его пределами. И сейчас мы можем сказать, что Османский театр теней Карагёз и или Хайме-шаб-бази из Персии, были не только народным развлечением и формой социальной сатиры с элементами морального назидания, но и стали полноценным способом сохранения эпических и фольклорных сюжетов со своим уникальным визуальным языком, глубоко связанным с исламской эстетикой — характерной выраженной орнаментальностью и силуэтностью.
Как театр теней, выросший в исламском мире, выражает его особый взгляд на мир и красоту, и что происходит с этими идеями, когда театр теней вдохновляет современных художников?
Данное визуальное исследование посвящено изучению классических традиций театра теней в исламском мире. В качестве визуальных примеров —работы как классических, так и современных художников театра теней. В первой главе рассматривается самый развитый и богатый пример, существующий и сейчас — турецкий театр Карагёз. Вторая глава рассказывает про персидский театр теней на примере современной постановки, иллюстрирующей и переосмысляющей его. Третья глава — рефлексия визуальных и сюжетных мотивов театра теней в анимационных произвеедениях западных авторов.
I. Османский театр теней Карагёз
«Карагез и Хадживат, театр теней», Мехмет Муазез Оздуйгу (1871-1956)
Карагёз — традиционный османский театр теней. Главный сезон для представлений — Рамадан. Представления шли каждую ночь после вечернего намаза и располагались в кофейнях, на площадях, в частных домах и даже дворах мечетей. Театр появился в XVI–XVII веках, и, по одной из легенд, дервиш Шейх Кюштери показал султану острое сатирическое представление о пороках чиновников и тяготах народа. Султан пришёл в восторг от смелости и мудрости мастера и назначил его визирем. Главный герой представлений— Карагёз, что в переводе значит «Черноглазый», —воплощение простого османского горожанина. Бедный, любитель пошутить и высмеять глупость с находчивым и остроумным характером. Его вечный оппонент — Хадживат — напыщенный, ханжеский «интеллектуал». Их диалоги — основа действия. Также сюжет строился на живых зарисовках османской жизни с жёсткой социальной критикой под видом юмора, весёлые перепалках Карагёза и Хадживата, их попадании в нелепые ситуации, погони и превращения. Сюжеты не были жёстко фиксированы — кукловод импровизировал. Во второстепенные персонажах часто можно было узнать известные типажи (щеголь, пьяница, иноземец, красавица), высмеивающие пороки общества, а также национальности и даже других популярных персонажей.
Куклы вырезались из тонкой, полупрозрачной верблюжьей кожи (иногда ослиной). Контуры и детали прорезались ножом, затем фигуры раскрашивались растительными красками (давая цветные тени). К куклам крепились 1-2 палочки из тростника или дерева для управления. Кукловод стоял за белым хлопковым экраном, двигая кукол, прижимая их к экрану и манипулируя палочками. Помощник мог подавать куклы и помогать озвучивать действо.
Сейчас Карагёз остается народным развлечением и важной частью турецкой идентичности, его искусство признано нематериальным культурным наследием ЮНЕСКО, а современные представления можно увидеть на национальных праздниках и культурных мероприятиях, в исторических местах или театрах.
Основное в этом театре — персонажи и их характеры, такие же насыщенные и выразительные как и их внешний вид. Поэтому в рассказе про Карагёз я сконцентрируюсь именно о рассказе о куклах. В своем визуальном исследовании я рассматриваю куклы, сделанные турецким художником Орханом Куртом — признанным классиком Карагёза. Он работал на протяжении двадцатого века, гастролируя с представлениями по всему миру.
— Основные персонажи
Карагёз — главный герой, бедный, хитрый и остроумный простолюдин. Любит подшучивать над власть имущими, выкручивается из любых ситуаций, но иногда ленив и любит пожить за чужой счет.
Хадживат (Ходжа Насреддин в некоторых версиях) — друг и антипод Карагёза. Более набожный, рассудительный, но часто наивный и становится жертвой проделок друга.
Карагёз и Хадживат, художник — Орхан Курт (здесь и далее до конца главы)
Карагёз-цыган и Карагёз-невеста
Хадживат-клерк и Карагёз-беглец из тюрьмы
Зенне — женский персонаж. Может быть как скромной девушкой, так и кокетливой дамой.
Зенне
Зенне
Челеби — богатый и образованный франт, говорит высокопарно, часто становится объектом насмешек.
Челеби
Зенне с Челеби
Беберухи — горбатый шут и хитрый пройдоха. Его имя с турецкого переводится как дух ребенка, и он воплощает комический образ маленького, но очень вредного подхалима. Типичный представитель «маленького человека» в османском обществе: он не обладает властью, но использует хитрость и подлость, чтобы выжить.
Беберухи
Тиряки — опиумный наркоман, вечно в полубреду, говорит бессвязно. Комический персонаж, пародирующий зависимых людей.
Тиряки
— Превращения персонажей
В визуальном анализе я заметила большое количество кукол, изображающих персонажей, пребывающих в телах различных животных. Во всех куклах остаётся «оригинальная» голова, которая растёт из чужого тела.
Хадживат-козёл и Карагёз-осёл
сын Карагёза-черепаха и сын Хадживата-лягушка
Карагёз-бабочка и Карагёз-кошка
— Известные типы и образы
Иронизируя над собой, турецкий театр много иронизирует и над другими, в том числе национальностями и другими известными персонажами.
Араб и Перс
китайцы
Армянин и Грек, неизвестный художник
— Пространство
Декорации в Карагёзе простые и незамысловатые, отсылающие к общей яркой стилистике кукол и не перегруженные насыщенной детализацией.
Храм и дом
Дом Карагёза и Хадживата
II. Персидский театр теней
— Хайме-шаб-бази
Хайме-шаб-бази — традиционный персидский театр, название которого буквально переводится как «ночная игра в шатре». В этой традииции интересно то, что существовала она с давних времен, и предполагается, что именно из Персии традиция кукольного театра распространилась на весь ближний восток. Согласно поэмам «Хафт Пейкар» Низами Гянджеви, поэта и сказителя VI века, первые следы такого театра относятся к эпохе Бахрама Гура (правил в 421 году н. э.). Как пишет Низами, в это время в Иран приехало шесть тысяч музыкантов и танцоров из числа индийских цыган, в том числе и шатровиков.
Театральное представление сопровождает музыка и музыканты, которые также активно включены в действо с кукольными героями.
В персидских кукольных представлениях также существовал главный герой — Мубарак, который на самом деле был чернокожим рабом, привезенным из Занзибара в Южный Иран. Он также воплощал образ смелого человека с чувством юмора, выражал политические и социальные проблемы с помощью юмористической речи и едких фраз, и его обаятельная личность способствовала процветанию кукольного театра.
Мубарак
Для спектакля устанавливалась палатка, внутри которой и проходило действие. Кукловоды постоянно путешествовали, им приходилось складывать игровое оборудование в коробку и носить с собой. Большинство кукол делалось из фарфора, а некоторые — из дерева и ткани. Также использовался искажающий голос свисток, чтобы за куклу можно было говорить.
куклы персидских представлений
III. Рефлексия театра теней в работах современных авторов
— «Огненные перья» Хамида Рахманяна, 2016
Интересный пример современной работы с восточным сюжетом и стилистикой театра теней — сценическая постановка Feathers of Fire, задуманная и поставленная художником Хамидом Рахманяном, дебютировала в театре в BAM в 2016 году и была представлена в Метрополитен-музее в том же году.
История «Огненных перьев» адаптирована из эпической поэмы «Шахнаме: Персидская книга царей». В спектакле рассказывается история двух влюбленных из Персии. Один из них — мальчик-изгой, воспитанный богиней-птицей, который затем вырастает и становится мудрым правителем. Возлюбленная — молодая принцесса, внучка ужасного царя. Их стремительный роман переживает множество опасных приключений.
Интересна технология действия — вместо маленького экрана — большое полотно, за которым — люди в силуэтных масках. Изменение масштаба достигается за счет приближения и отдаления от источника света.
— «Приключения принца Ахмеда» Лотты Райнигер, 1926
Немой силуэтный анимационный фильм Лотты Райнигер — визуально переосмысляет традиции театра теней, соединяя восточные образы и новаторскую технику. В основе — сказки «Тысячи и одной ночи». Минареты и дворцы стилизованы под персидские миниатюры, волшебники и демоны напоминают теневых дэвов и пери. Куклы вырезаны из черной бумаги и составляют сложные многослойные сцены. Фильм стал мостом между исламским театром теней и западным искусством, доказав универсальность этой визуальной поэтики.
— «Сказки на ночь» Мишеля Осело, 2011
Наследник традиций Лотты Райнигер — французский аниматор Мишель Осело. Его «Сказки на ночь» 2011 года — это визуальные поэмы, где театр теней, арабские сказки и европейская зрелищность сливаются воедино.
Осело открыто называет Райнигер своим вдохновением, развивая её методы силуэтной анимации, беря за основу сказочные сюжеты и фольклор. В отличие от чёрно-белых теней Райнигер, Осело играет с ядовито-яркими оттенками и фактурами. Однако в его фильмах все также можно встретить игру с ближневосточными визуальными кодами — силуэтами куполов, аркок и минаретов.
Вывод
И османский, и персидский театры в основе своей изображают близкого и интересного и верхам, и низам, героя, а также социальные и этнические образы, сочетая сатиру и народную мудрость. Существуя как простонародное искусство, такой театр научился быть мобильным и сохранять замысловатость и изысканность в маленьких кукольных силуэтах, которые и сейчас переосмысляются в масштабных театральных проектах. Первой «оживила» театр на экране Лотта Райнигер, а Мишель Осело превратил его в современную яркую мультикультурную сказку.
От уличных представлений Стамбула и персидских шатров до европейских экранов — стилистика восточного театра остаётся живым медиумом, где встречаются фольклорная основа, близкая каждому, и свой уникальный и яркий визуальный язык.
The Art of Lotte Reiniger: The Adventures of Prince Achmed (1926) — The Last Drive In
