Сравнение образа Юдифи в живописи мастеров эпохи Возрождения и Барокко
Юдифь — это кроткая, робкая, целомудренная и смиренная дева, воплощающая женскую святость, или отважная, мужественная и беспощадная воительница? Гордая и непреклонная, она становится одной из значительных женских фигур в европейской культуре, излюбленной темой многих художников и писателей, объектом непрестанных интерпретаций и различных толкований. Мне захотелось разобраться и узнать доподлинно, как меняется ви́дение героини в изобразительном искусстве со временем: какие черты она утрачивает, а какие приобретает.
Противоречивость, амбивалентность образа Юдифи — вот, что и доселе возбуждает неумолимый интерес творца и зрителя к героине. Однако востребованность ветхозаветного сюжета о Юдифи особенно возрастает в период XV–XVІІ вв., ознаменованный масштабными переменами в общественной и культурной жизни Западной Европы: Реформация и Контрреформация, ситуация политической раздробленности в Италии, череда религиозных войн во Франции, раскол Нидерландов, деятельность инквизиции в Испании и тд.
В это время мотив усекновения главы отмечается как один из наиболее важных и востребованных. Более того, именно в этот период происходит становление эпох Возрождения и барокко.
Пришедший на смену Средних веков Ренессанс привносит в искусство гуманистический, светский характер. Во время же становления стиля барокко формируется другой, совершенно новый взгляд на творчество и жизнь в целом: эмоциональность, театральность и динамичность тесно переплетаются с общей гармонией и цельностью нарратива.
В зависимости от эпохи образ Юдифи также трансформируется, получает своё уникальное воплощение, продиктованное «духом», характером времени, мировосприятием авторов.
При этом специфика художественных методов различна у мастеров Возрождения и барокко. Если художники Ренессанса изображают Юдифи целомудренной, благочестивой, кроткой девушкой, то художники барокко трактуют ее образ как архетип соблазнительницы, беспощадной убийцы. Однако важно отметить, что в картинах обеих эпох героиня раскрывается как решительная, мужественная и самоотверженная воительница, и, несмотря на различия, в это время складывается общая иконография, которая будет развиваться в более поздних периодах.
Так, можно утверждать, что интерпретации образа Юдифи в картинах Возрождения и барокко имеют как общие, так и отличительные, уникальные черты.
Каждый из этих тезисов подробно анализируется в отдельных главах визуального исследования на примерах работ Андреа Мантеньи, Сандро Боттичелли, Маттео ди Джованни, Микеланджело да Караваджо, Питера Пауля Рубенса и других мастеров эпохи Возрождения и барокко. Такой выбор художников продиктован тем, что именно в их полотнах нашли воплощение наиболее характерные и яркие черты рассматриваемых периодов, а некоторые авторы явились новаторами для своего времени (например, Джорджоне, Якопо Тинторетто, Ян Массейс), отступающими от привычных традиций и устоявшихся норм.
ИТАЛЬЯНСКОЕ ВОЗРОЖДЕНИЕ
(1) Маттео ди Джованни / «Юдифь с головой Олоферна» / Ок. 1490–1495 (2) Пьеро делла Франческа / «Мадонна дель Парто» / Ок. 1460
Маттео ди Джованни неожиданно истолковал образ Юдифи: художник запечатлел героиню беременной. Мастер, вероятно, вдохновлялся известной фреской «Мадонна дель Парто» Пьеро делла Франческа. Непорочность зачатия второй соотносится с целомудрием первой. Так Маттео ди Джованни раскрывает святость Юдифи, ее чистоту, невинность.
Кроме того, на полотне Маттео ди Джованни фигура Юдифи гармонично сочетает в себе черты мужества и женственности. Белая лента, обвивающая волосы, и красочный наряд раскрывают ее привлекательность, а блестящий меч в руке (атрибут мучеников и святых) — отвагу и силу.
Так Юдифь остается целомудренной, чистой телом и душой даже после совершения убийства.
(1) Сандро Боттичелли / «Возвращение Юдифи в Ветилую» / 1477–1478 (2) Джорджоне / «Юдифь» / 1504
На полотне Боттичелли Юдифь предстает воплощением спокойствия, кротости, нравственной красоты, духовной и физической чистоты. В чертах лица героини выражается легкость, некоторая робость.
Джорджоне придерживается того же эмоционально-смыслового вектора: его Юдифь лирична. Несмотря на сюжет, композиция и пейзаж картины создают настроение поэтической задумчивости. Однако считается, что обнаженная нога Юдифи, подпирающая голову Олоферна, являет собой скрытый эротический подтекст.
Именно так через образ Юдифи мастера Возрождения воспевают идею мира (в руках Юдифи Боттичелли мы видим оливковую ветвь), торжества высокого и духовного над порочным и жестоким.
Кристофано Аллори / «Юдифь с головой Олоферна» / Ок. 1610–1612
(1) Якопо Пальма Старший / «Юдифь» / 1525–1528 (2) Винченцо Катена / «Юдифь» / 1520–1530-е (3) Паоло Веронезе / «Юдифь с головой Олоферна» / 1575–1580
(1) Джорджо Визари / «Юдифь и Олоферн» / Ок. 1554 (2) Тициан / «Юдифь с головой Олоферна» / 1570
Якопо Тинторетто / «Юдифь» / 1577
Художественная манера Тинторетто же во многом отличается от его предшественников. Будучи последним ярким художником эпохи Возрождения, Тинторетто резко отрекается от прежних идеальных представлений о мире, уходит от традиционной трактовки религиозных сюжетов. Такой подход находит свое отражение и в картине «Юдифь».
Мастер привносит в ветхозаветный сюжет о роковой вдове бо́льшую взволнованность, динамизм, пространственность решений, усиливая психологическую выразительность. Эмоциональная доминанта выстраивается так, что Юдифь превращается в опасную, хладнокровную героиню. Особый драматизм раскрывается и в том, что девушка покрывает безжизненное тело Олоферна тканью, что композиционно отсылает к «Пьете» Микеланджело и делает самого Олоферна жертвой и мучеником.
Все это свидетельствует об усилении кризиса идеалов Ренессанса и переходе к новым художественным решениям, например, к стилю барокко.
СЕВЕРНОЕ ВОЗРОЖДЕНИЕ
Лукас Кранах Старший (1) / «Юдифь с головой Олоферна» / Ок. 1530 (2) «Юдифь с головой Олоферна» / 1530 (3) «Юдифь с головой Олоферна и служанкой» / После 1537
(1) Ян ван Хемессен / «Юдифь» / Ок. 1540 (2) Ханс Бальдунг / «Юдифь с головой Олоферна» / Ок. 1525 (3) Ян Массейс / «Юдифь с головой Олоферна» / 1543
Хотя Северное Возрождение и придерживается идейных и эстетических векторов позднего Ренессанса, но отличается от Итальянского Возрождения новыми художественными веяниями и ви́дениями. Так, в Северном Возрождении заметен маньеризм: художники отходят от прежних традиций и привычной иконографии, отказываются от гармоничного изображения человека. В фигурах персонажей появляется манерность, «сублимированная эротичность» (Петровская Н. И.), гармония и пропорциональность форм сменяется удлиненностью, некоторой изломанностью.
Все эти черты находят отражение и в изображении сюжета о молодой вдове Юдифи. В то время, как мастера Итальянского Возрождения раскрывают ее, как застенчивую, кроткую, а чаще невозмутимую девушку, Лукас Кранах Старший придает выражению лица героини чувство самоуверенности, соблазнения и кокетства.
Ян ван Хемессен, Ханс Бальдунг, Ян Массейс трактуют Юдифь в своих картинах как нежный, обольстительный и чувственный женский образ. Это по-настоящему новаторский подход — в христианском сюжете сделать эротизм лейтмотивом, идейной и смысловой доминантой.
БАРОККО
Полотна мастеров барокко отражают трагическое мировосприятие, духовное содержание той исторической эпохи. В произведениях этого периода Юдифь предстает скорее жестокой, беспощадной убийцей, чем добродетельной девушкой или соблазнительницей.
Иллюстрируя сюжет о Юдифи художники барокко часто изображают камерное пространство, чтобы передать сжатость, напряженность. Пластика персонажей, контрастная светотень, реалистичное изображение события, черный фон и яркие цвета — все это задает трагическое звучание сюжета, формирует уникальную поэтику и экспрессию стиля барокко.
(1) Джованни Бальоне / «Юдифь с головой Олоферна» / 1600-е (2) Рембрандт Харменс ван Рейн / «Юдифь на пиру Олоферна» / 1634 (3) Франческо дель Каиро / «Юдифь с головой Олоферна» / Ок. 1633–1637
В том, как эти художники интерпретируют образ Юдифи, чувствуется другая отличительная черта барокко — театральность. Героини, будто актрисы со сцены, смотрят на зрителя то с кокетством, то с решительностью.
Не лишены картины и вычурности, помпезности, что является неотъемлемой частью стиля барокко. Экспрессия же передается путем контрастов светотени и цвета.
(1) Адам Эльсхаймер / «Юдифь и Олоферн» / 1601–1603 (2) Маттиа Прети / «Юдифь и Олоферн» / Ок. 1653–1656 (3) Бартоломео Мендоцци / «Юдифь обезглавливает Олоферна» / Ок. 1640
Микеланджело да Караваджо / «Юдифь и Олоферн» / 1599
Художественный язык Микеланджело да Караваджо исполнен трагизма, драматического звучания, предчувствия беды. Именно поэтому мастер в своей трактовке сюжета о Юдифи и Олоферне обращается к кульминационному моменту действия — сцене отсечения головы.
Художник меняет иконографически сложившуюся схему и воплощает идею оригинально. Вся психологическая напряженность сцены сосредоточивается в беззвучном крике Олоферна, в его руках, что тщетно сжимаются в исступлении.
В интерпретации Караваджо служанка превращается в старуху, в чьих глубоких морщинах выражается безумный страх.
Сама Юдифь теряет то безмятежное, наивное выражение лица, которым наделяли художники Итальянского Возрождения свою героиню. На полотне Караваджо молодая вдова, хотя и проявляет решительность, но испытывает искреннее отвращение, отстраняясь всей фигурой от Олоферна.
(1) Герард Зегерс / «Юдифь с головой Олоферна» / 1613–1620 (2) Трофим Биго / «Юдифь отрубает голову Олоферну» / Ок. 1640 (3) Валантен де Булонь / «Юдифь и Олоферн» / Ок. 1626
Артемизия Джентилески / «Юдифь обезглавливает Олоферна» / 1614–1620
Хотя мотив усекновения главы представлен так же, в отличие от Караваджо, Артемизия Джентилески изображает Юдифь, исполненную неподдельной женской ярости. Героиня не робеет, не морщится от отвращения, не боится поставленной задачи.
СРАВНИТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ
(1) Андреа Мантенья / «Юдифь и Олоферн» / Ок. 1495 (2) Питер Пауль Рубенс / «Юдифь с головой Олоферна» / Ок. 1616
Чтобы точнее определить разницу двух восприятий, рассмотрим полотна ярких представителей описанных эпох — Андреа Мантеньи и Питера Пауля Рубенса.
Юдифь Мантеньи похожа на скульптуру, неподвижное каменное изваяние, а героиня Рубенса представлена в живописной технике, наполняющей полотно экспрессией. Кроме того, динамизм в картине Рубенса достигается и благодаря диагональной композиции. Полотно Мантеньи же лишено всякого психологического напряжения, даже голова Олоферна повернута затылком.
Также заметно, что в картине Рубенса исчезают чистые, яркие, открытые цвета, характерные Итальянскому Возрождению, и сменяются на глубокие, темные, контрастные. Юдифь Рубенса выглядит более воинственно, решительно и устрашающе. Андреа Мантенья же изображает молодую вдову в соответствии с традицией — кроткой, робкой, целомудренной девой.
Более того, можно проследить десакрализацию образа (она заметна еще в полотнах мастеров Северного Возрождения, когда мотив эротизма становится ведущим). Так и Юдифь Питера Пауля Рубенса — она скорее предстает в образе обольстительницы, чем праведной и богобоязненной вдовы.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
В искусстве Юдифь постоянно представлялась иначе, чем другие героини Библии или апокрифической литературы. И это неслучайно, ведь амбивалентность и контрастность ее образа способствовали только усилению неиссякаемого внимания художников и развитию различных толкований и интерпретаций образа героини. Эта двойственность Юдифи отразилась и в полотнах мастеров эпохи Возрождения и стиля барокко.
Чаще всего мастера Итальянского Возрождения представляли героиню как целомудренную, спокойную, отважную вдову, исполненную невыразимой святости. Художники Северного Возрождения ставили во главе идеи своих работ мотив эротизма, откровенности, женственности и чувственности. Мастера стиля барокко объединили все прежние, устоявшиеся черты в один образ роковой вдовы-убийцы, наделяя Юдифи несоизмеримой жаждой крови, жестокостью и беспощадностью.
Однако в это время складывается и общая иконография сюжета, которую можно наблюдать уже в более поздних периодах. Но именно в XV–XVII вв. образ Юдифи получает свое многогранное и глубокое развитие, становится неким рупором времени, характерным для переходной эпохи и ее политических потрясений.
СПИСОК ИСПОЛЬЗУЕМЫХ ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ
