Прототипы, архетипы и аналоги
Прототип
Первые чайханы
Возникновение чайхан в Средней Азии историки связывают с периодом перехода кочевых народов к оседлости. Значительным катализатором этого процесса стало завоевание Бухарского ханства иранским правителем Надир-шахом в середине XVIII века, сопровождавшееся переселением на эти земли значительных групп иранского населения. Мигранты принесли с собой собственные культурные обычаи, включая традицию общественного чаепития.
«Чайхана», Алексей Исупов, 1916 г.
Первоначально чайханы стали формироваться в узлах торговой и транспортной инфраструктуры — на базарных площадях и вблизи караван-сараев. Эти заведения быстро превратились в важные общественные центры, куда стекались местные жители не только для совершения торговых сделок, но и для отдыха, обмена новостями и ночлега. Таким образом, с момента своего появления чайхана выполняла не только утилитарную, но и ярко выраженную коммуникативную функцию, став значимым социальным институтом.
«Чайхана у хауза под карагачами», Николай Карахин, 1920-е гг.
Социальная организация чайхан в регионе имела два основных принципа. Первый был основан на землячестве: мигрант из Коканда или Карши в крупном городе неизменно искал «свою» чайхану, где среди земляков мог почувствовать себя в привычной среде, получив психологическую поддержку вдали от дома.
Чайхана, 1913 г., Ташкент.
Второй принцип предполагал объединение по профессиональному признаку, создавая отдельные круги для купцов, ремесленников, чиновников и военных.
Чайхана на берегу Салара, 1908–1912 гг., Ташкент.
Особенно важны чайханы были для беднейших горожан. Фактически заменяя им дом, эти заведения предоставляли базовые услуги (ночлег, питание) за минимальную плату, а также служили ключевым каналом коммуникации — местом, где можно было узнать новости, найти работу и провести досуг.
Архетипы
Архетип двора
Ключевым композиционным принципом проекта является реинтерпретация архетипа внутреннего двора, традиционного для архитектуры Средней Азии. Этот двор исторически выполнял роль укрытого центра, вокруг которого концентрировалась вся социальная жизнь.
Применительно к «Зарафшану», эта концепция реализуется через организацию основного объема вокруг двора-сада. Данное решение одновременно решает несколько задач: оно воссоздает аутентичную атмосферу, обеспечивает климатический комфорт за счет естественного охлаждения и затенения, и, наконец, организует пространство, делая его интуитивно понятным и психологически комфортным для гостя.
Внутренний дворик старого города, автор фотографии: Leo Ku, Ташкент.
В культуре Узбекистана внутренний двор (ховли) рассматривается как фундаментальный принцип организации жизни, превосходящий свою сугубо архитектурную функцию. Он является смысловым и композиционным центром, замкнутой экосистемой, интегрирующей природные элементы с социальными и культурными практиками.
Данная концепция находит прямое отражение в интровертной планировке традиционного жилища. Его уличный фасад, как правило, глухой и аскетичный, что служит практическим целям защиты от экстремальных климатических условий и обеспечения приватности. Вся жизнедеятельность, таким образом, разворачивается внутри периметра, где за неприметными снаружи воротами открывается насыщенное пространство двора.
Архетип очага и казана
Очаг в узбекской традиции всегда был тем местом, вокруг которого складывалась основная семейная жизнь. У него собирались неторопливо поговорить, обсудить события дня, передать младшим не только кулинарные приёмы, но и житейские уроки. Здесь же укреплялись родственные связи, формировалась атмосфера доверия и домашнего уюта. Поэтому очаг воспринимается не просто как место для готовки, а как символ единства семьи и её внутреннего тепла.
Узбекский очаг выполняет функцию, далеко выходящую за рамки сугубо утилитарного назначения. Его материальное воплощение варьируется в зависимости от контекста: в сельской местности это, как правило, стационарная печь во дворе, сложенная из кирпича или глины, тогда как в городе его заменяет специализированная подставка для казана. Однако, несмотря на технологические различия, его сущность как сакрального центра, где происходит таинство приготовления пищи, остается неизменной.
Казан, хоть и остаётся технологически продуманным сосудом, в культуре Узбекистана приобретает почти сакральный смысл. Его форма и материал обеспечивают идеальные условия для приготовления пищи, а разный объём — от маленьких домашних до огромных, рассчитанных на всю махаллю — подчёркивает его роль в социальной жизни: от семейного ужина до больших праздников.
Существует и особая символика, связанная с казаном. Ритуал его прокалки маслом считают своего рода «оживлением» — моментом, когда сосуд как будто принимает на себя энергию дома. Это ещё раз подчёркивает, что казан — не просто кухонная утварь, а часть традиции, почти её участник.
В узбекской культурной среде очаг и казан выходят далеко за рамки утилитарных предметов. Они выражают целостную философию, основанную на нескольких важных принципах.
Во-первых, это терпение: умение ждать, пока огонь наберёт нужную силу, а продукты дойдут до идеального вкуса. Во-вторых, гостеприимство, которое передаётся даже через бытовые жесты — например, готовность «долить воды в казан», чтобы хватило угощения каждому пришедшему. И, наконец, преемственность — когда техники готовки и сама «память» вкуса, впитанная в стенки казана, становятся способом передачи опыта от старшего поколения к младшему.
Аналоги
Павильон «Времена года» — музей «Гараж»
Аналогом для дипломного проекта является здание бывшего кафе-ресторана «Времена года», расположенное в центральной части Парка Горького в Москве. Постройка была возведена в 1968 году и относится к значимым примерам советского модернизма, ориентированного на формирование открытых общественных пространств, доступных для повседневного досуга горожан. Первоначально павильон работал как кафе и небольшой ресторан, куда заходили отдыхающие в парке. Его архитектура была лёгкой и открытой, с довольно свободной планировкой.
Кафе «Времена года», конец 1960-х.
Вид на ресторан «Времена года», 1971-1971 гг, фотография: oldmos.ru, из буклета ОМА.
Кафе «Времена года», план второго этажа, разрез, альманах «Архитектурное творчество СССР. Проблемы и суждения», 1973 г.
Кафе «Времена года», вид изнутри, конец 1960-х.
Кафе «Времена года», вид изнутри, конец 1960-х.
В 2010-е годы именно это здание выбрали в качестве основы для создания нового культурного центра — Музея современного искусства «Гараж». За проект реконструкции взялось бюро OMA под руководством Рема Колхаса.
Музей «Гараж» в Парке Горького, разрез здания и программа музея «Гараж», OMA, FORM Bureau, Buromoscow, Вернер Зобек.
Одним из основных изменений стало добавление металлической оболочки, которая охватывает старое здание, но не скрывает его, а акцентирует первоначальный вид. Благодаря этому, посетители могут видеть взаимодействие истории и современной архитектуры.
Фото: Алексей Народицкий, музей современного искусства «Гараж», 2018 г.
Внутреннее пространство полностью переделали для нужд музея, создав залы для выставок, аудитории для обучения, технические помещения и зоны для посетителей.
Фото: Алексей Народицкий, музей современного искусства «Гараж», веранда кафе, 2016 г.
Фото: Илья Иванов, музей современного искусства «Гараж», 2016 г.
Фото: Юрий Пальмин, музей современного искусства «Гараж», Мозаика.
Фото: Юрий Пальмин, музей современного искусства «Гараж», интерьер, 2015 г.
Гараж — хороший пример того, как можно адаптировать советское общественное здание. История павильона Времена года показывает, что даже частично сохранившиеся постройки модернизма можно обновить и сделать важными для города. Этот проект говорит о том, как важно сохранять архитектурное наследие.
Фото: Алексей Народицкий, музей современного искусства «Гараж», павильон на крыше, 2017 г.
«Центр плова»
«Центр Плова» в Ташкенте представляет собой знаковое гастрономическое заведение, получившее широкую известность благодаря своему специализированному подходу к приготовлению традиционного блюда. Его концепция находится на стыке форматов кафе и общественной столовой, что делает его демократичным и популярным среди различных слоев населения.
«Besh qozon» среднеазиатский центр плова, Ташкент.
Технологический процесс основан на использовании высококачественных продуктов: отборного риса из Хорезма, желтой моркови, нута, самаркандского изюма и свежего мяса (баранины и говядины), поставляемого напрямую с мясокомбината. Производство возглавляют пять опытных ошпазов (мастеров плова) с многолетним стажем, работающих вместе с командой помощников.
«Besh qozon» среднеазиатский центр плова, Ташкент.
Масштабы приготовления впечатляют: одновременно используется пять крупногабаритных казанов, каждый из которых рассчитан на приготовление до 360 кг плова. Публичный характер процесса, когда готовка происходит на глазах у посетителей, превращает её в своеобразное театрализованное действо, привлекающее внимание как туристов, активно фиксирующих происходящее на камеры, так и местных жителей, приобретающих плов большими порциями для семьи или коллектива.
