«Моя задача помочь реальности обрести форму» Интервью с Фёдором Телковым
Интервью с Фёдором Телковым продолжает серию разговоров с современными российскими фотографами.
Фёдор Телков — фотограф, художник, исследователь антропологического и культурного наследия Урала. Лауреат российских и мировых конкурсов в области фотографии и современного искусства: Circuito OFF, Fotocanal Photography Book, Urbanautica Sacred, международного фестиваля фотографии Photovisa, конкурса репортажной фотографии им. Александра Ефремова, финалист международного конкурса фотожурналистики имени Андрея Стенина, лауреат премии «Инновация».
Фёдор Телков / Сергей Потеряев, из проекта «Линия севера»
Фёдор, расскажите, как появился ваш интерес к фотографии? С чего всё началось?
Я окончил художественно–графический факультет Нижнетагильской социально-педагогической академии. Это один из старейших факультетов вуза, где художниками второй половины 1970-х и их учениками была создана особенная атмосфера. На первом курсе худграфа у меня появился интерес к папиному пленочному «Зениту», а вскоре и всему, что происходило вокруг фотографии. В то время наш вуз начал сотрудничество по обмену с чешским городом Хеб и его «Галереей фотографии G4». Збинек Иллек — фотограф и куратор, директор «Галереи G4», случайно оказался в составе делегации чешских чиновников в Нижнем Тагиле. Для Збинека интереснее всего было познакомиться с местным художественным сообществом. Он решил искать тагильских художников и их искусство на худграфе. Вскоре Збинек пригласил студентов, интересующихся фотографией, на воркшоп в Чехию, результатом которого должна была стать групповая выставка.
Фёдор Телков, ранняя фотография, 2007 год
Так мы, студенты, начали готовиться к поездке, интересоваться всем, что к фотографии имело отношение: искали статьи в журналах, больше снимали. К чешским поездкам нам помогал готовиться наш преподаватель, художник и известный тагильский фотограф Владимир Петрович Антоний. В итоге в Хеб и другие чешские города, в составе групп и индивидуально, я приезжал несколько раз. Участие в воркшопах и персональная выставка в G4 стали началом моего пути. В тот период группа чешских авторов два раза приезжала с ответными визитами в Нижний Тагил. Время наших совместных съемок в Тагиле было хорошей возможностью перенять значительный опыт старших коллег.
Фёдор Телков, ранняя фотография, 2005 год
Что вас удивило в Чехии? Как отличалась чешская фотография того времени?
Фотография в Чехии была более развита, чем в России и Нижнем Тагиле. В Хебе я многое узнал о новых подходах и методах. Появилось понимание того, что фотография может быть разной. Среди тех, с кем мы встречались, были настоящие звезды, но тогда я даже не представлял значимости этих имен. Например, Даны Киндровой, которая, в наших совместных поездках, делала кадры для своей известной серии «Женщина между первым и последним вздохом». Я познакомился с творчеством Владимира Жидлицки, Яна Саудека, Тоно Стано, Миро Сволика, Ярослава Кучеры. В чешской фотографии присутствовали работы разных жанров: документальные, ню, абстрактные, концептуальные, арт фотография. Я часто отмечал в ней иронию и особенную мрачность, также свойственную многим произведениям чешской литературы.
Фёдор Телков, ранние фотографии. Снимки сделаны во время совместной поездки с чешскими фотографами по Уралу. Река Чусовая, 2007 год
Фёдор, скажите, фотография сразу вытеснила занятия живописью?
Скорее нет. Я занимался и живописью, и фотографией одновременно. Живопись была даже интереснее в какой-то момент. У меня были хорошие педагоги и вдохновляющие примеры моих коллег, которые делали много интересных работ. А еще в то время я работал графическим дизайнером и думал, что свяжу свою жизнь с дизайном, а не с фотографией или живописью. Прежний опыт помогает мне до сих пор. Я умею верстать книги.
Фёдор Телков, ранняя живописная работа, 2006–2007 годы
Какие живописные работы вы создавали тогда?
Меня увлекала экспрессивная живопись. В своем творчестве, я опирался на направления, сложившиеся в искусстве 20-го века, гораздо больше, чем на академическую школу. Даже работая на пленэре, часто бывал вдохновлен окружающей меня атмосферой, но изображал реальность абстрактно.
Фёдор Телков, ранние живописные работы, 2006–2007 годы
Что было дальше? Всё-таки фотография стала занимать больше времени? Какие события на это повлияли?
К концу моего обучения на худграфе начал выходить российский журнал «Esquire». Главным редактором тогда был Филипп Бахтин. Это было прекрасное издание на пике своей актуальности. В нём публиковались хорошие серии зарубежных авторов. Именно в «Esquire» я впервые обратил внимание на серийность фотографий в проектах, объединенных одним художественным приёмом или концепцией. Это было ново и совсем не похоже на уже знакомую мне чешскую фотографию. В это же время выходил «Русский репортёр». Моя любовь к документальной репортажной фотографии появилась именно из материалов этого журнала. Одновременно стали заметны «Фотополигон» — сообщество репортажной фотографии и журнал о творческой фотографии «Photographer». «Фотополигон» основал Артем Чернов. На этом сайте многие любители репортажа и документалистики выкладывали истории, которые можно было оценивать и комментировать. Он стал интересной площадкой, где была возможность получить рецензию на свои снимки. Кстати, Дима Марков, как мне кажется, впервые получил известность в этом сообществе.
Фёдор Телков, из серии «Очная ставка», 2009 год
Однако я хорошо помню, что попытки показать документальную фотографию, снятую отличавшимся способом от репортажной, сразу осуждались. Неодобрение встречало применение дополнительного искусственного света и какой-либо постановки при съемке. На «Фотополигоне» принимался только классический репортаж, все остальное считалось недостоверным. Только спустя годы мы увидели какой волной новые подходы проникли в фотожурналистику, например по работам на конкурсе World Press Photo.
Фёдор Телков, из серии «Блок питания», 2009 год
Как вы пробовали что-то новое в то время? Кто влиял на ваше видение?
Звезда того периода — Сергей Максимишин, конечно. То, что он делал, «грохотало» на всю страну, и ему подражали. Все ребята моего поколения были вдохновлены его работами. Важное явление, своего рода вершина!
Был и период увлечения фотографией для стоков. Это было отличным альтернативным заработком. В какой-то момент мы с коллегами открыли для себя использование студийного света за пределами студии. Затем искусственный свет проник в мои документальные работы, а стоки, со временем стали не интересны, и работа с ними прекратилась.
Фёдор Телков, из серии «Уфа-Шигири», 2009 год
Как думаете, что изменилось сейчас?
Сейчас появилось понимание, что не обязательно должен присутствовать всем известный «решающий момент». Мне кажется, догм относительно фотографии практически не осталось, она свободна.
Фёдор, как вы определяете свой метод?
Я давно перестал об этом думать. Я бы сказал, что манера, подход, результаты определяются темой работы и её целями.
Какие темы интересуют вас сейчас?
Меня многое интересует, но часто не хватает времени и возможностей успеть все задуманное. Основная работа по-прежнему связана с проектом «Право веры». Точнее, ее продолжением, которое я снимаю на Урале. Я решил рассмотреть большую тему на отдельно взятой территории. Это не совсем фотографическая история. Это скорее антропологическое, историческое исследование. Прежде всего оно основано на интервью и сохранившихся воспоминаниях героев. Связано с тем, как в укоренившиеся традиции проникает современность, как старообрядческое сообщество пережило времена последних гонений во времена СССР.
Фёдор Телков, из проекта «Право Веры»
После прочтения нескольких ваших интервью, интересно спросить о том, как вы определяете себя в профессии? Когда задают вопрос: чем вы занимаетесь, как отвечаете?
Отвечаю, что занимаюсь исследовательской работой. Вернее, мой ответ зависит от того, кому я отвечаю. Ответ должен быть понятен. Мои герои часто переспрашивают, кем я всё-таки работаю и для кого эту работу делаю? Иногда говорю, что я документальный фотограф. Заметил, что ответ фотожурналист часто вызывает недоверие.
Фёдор Телков, из серии «На расстоянии звука», 2009 год
Фёдор, каким был ваш первый проект?
Тогда работы проектами не называли. Были фотоистории, а до этого отдельные фотографии или серии. Все начали снимать их опять же в связи с влиянием Максимишина, «Русского репортера» и «Фотополигона». Помню, должно было быть определенное количество снимков в истории — двенадцать. В них нужно было уложить рассказ, который, как правило, начинался с пейзажа. Тот опыт составления фотоисторий здорово помог мне в создании последовательностей снимков для выставок, книг и публикаций.
Так вот, в Нижнем Тагиле есть «Цыганский посёлок». Он всегда вызывал некоторый страх у местного населения. Жители Тагила не заходили на территорию поселка, боялись заговорить или отвечать на расспросы женщин в пестрых длинных юбках. А мне стало очень интересно, как живут цыгане. Мы с приятелем решили нанять охрану и отправились туда на съемку. Представления о том, как себя вести, а особенно снимать другое культурное сообщество, у нас не было совершенно.
Как вас приняли?
Мы пришли с охранниками, представив их частью съемочной группы, но всё было очевидно и доверия к нам не вызвало. Только дети крутились вокруг нас, им было любопытно и нравилось то, что мы их фотографируем. В какой-то момент один из взрослых заметил оружие у охранников. Атмосфера начала накаляться. Нам пришлось быстро собраться, заскочить свою «Ниву» и уехать. На этом закончился мой первый реальный опыт работы «в поле».
Фёдор Телков, из серии «Цыгане», 2008 год
Было ли продолжение у истории с цыганами?
Да, я опубликовал снимки в сети, и история о поселке стала довольно популярной. Через некоторое время мне написал человек, изучавший этнических цыган по всей стране. Он попросил показать посёлок. Я пытался отказаться и объяснить сложность и опасность этой затеи. Однако моё любопытство и его настойчивость победили. Мы отправились к цыганам. Вдруг очень легко и быстро этот человек нашёл с ними общий язык. Нас встретили приветливо, пригласили в дом, угостили цыганским чаем со сливой (вместо лимона в чай добавляется половина сливы — очень вкусно). Познакомили с главой табора Бароном.
Мы долго говорили о людях и непростой жизни табора, о проблемах с трудоустройством, регистрацией, жилищными условиями. Знакомство с цыганами стало для меня важным уроком о том, как нужно работать с героями. Теперь я понимаю, что моя работа предполагает умение находить общее, принимать и уважать сложившиеся традиции. Быть открытым и искренним, относиться к героям с теплотой, эмпатией и уважением. Этому невозможно научиться на расстоянии. Опыт приходит с практикой.
Фёдор Телков, из серии «Цыгане», 2008 год
У вас подробно описан проект «Урал Мари. Смерти нет». В нём, как мне кажется, заметно особое трепетное отношение к героям.
Да, когда снимаешь людей, начинаешь их понимать. Девяносто процентов времени в моей работе с героями — это разговоры. Вновь вспомню Максимишина, он говорит, что времени на разговоры никогда жалеть не нужно. И это очень мудрые слова. Именно в общении, появляется возможность наблюдать за настоящей жизнью героев. Возникает огромное количество смыслов и тем, о которых хочется рассказывать. Это понимание пришло ко мне только в текущее десятилетие. Что касается марийцев, то за десять лет работы, у меня сложились приятельские отношения почти в каждой областной марийской деревне.
Фёдор Телков, из проекта «Урал Мари. Смерти нет»
Фёдор, можно ли сказать, что всю вашу работу объединяет интерес к небольшим сообществам, антропологическим и культурным исследованиям?
Да, получается так. Ещё для меня интересен исторический контекст и то, как меняются бытовые и религиозные традиции небольших сообществ под влиянием глобализации и проникающей современной культуры.
В некоторых интервью вы упоминаете, что если бы не были художником, то стали бы историком. Это так?
Да, после пяти лет обучения в художественной школе мне больше не хотелось рисовать, и я думал о поступлении на истфак. Но оказался способен только на анализ и понимание логики развития исторических процессов, причин и следствий. А вот точное запоминание дат, фамилий, названий совсем не для меня. Поэтому с истфаком не сложилось. И, в общем-то, я рад.
Фёдор Телков, из серии «На расстоянии звука», 2009 год
Фёдор, расскажите с какой техникой вы работаете?
Небольшую пленочную мыльницу (я их меняю в случае поломки на любую другую) всегда ношу в рюкзаке как записную книжку-дневник. Основной инструмент Canon 5D Mark II, уже много лет. У меня был опыт работы с камерами «Nikon», когда мы вместе с Сергеем Потеряевым и снимали «Линию севера». Это был партнёрский проект с «Nikon» и для меня было очень непривычно работать с новой камерой. Хорошо, что съёмка была не репортажной и было время подумать над кнопками.
Фёдор Телков / Сергей Потеряев, из проекта «Линия севера»
Можете ли вы рассказать о том, как снимаете «Право Веры»? На изображениях этой серии часть кадра получается статичной, словно застывшей во времени, а некоторые его элементы размыты ускользающим движением.
«Право Веры» я снимаю своим привычным цифровым «Canon», используя штатив и длинную выдержку. Быстрые снимки делаю редко, в крайнем случае, когда, например крёстный ход или другое быстрое действие, в котором важно «заморозить» движения. В этой серии важен ракурс — в традиции старой фотографии, когда камеру не наклоняли, снимали строго фронтально без искажения перспективы. Снимки дорабатываю в фоторедакторе.
Фёдор Телков, из проекта «Право Веры»
Фёдор, помогает ли вам кто-то на съемках?
Проекты «Линия севера», «Обратная сторона стены», «Урал Мари. Смерти нет» сняты в соавторстве с другими фотографами: Сергеем Потеряевым, Денисом Тарасовым, Александром Сориным. Работать в команде я очень люблю, поскольку это новый опыт, а иногда просто весело. Люблю работать с коллегами, пишущими хорошие тексты. Это тоже очень интересно. Например, в работе над проектом «Урал Мари. Смерти нет», текстами занималась наш соавтор Наталья Конрадова.
«Право Веры» снимаю самостоятельно, но с дизайном сайта и книг, расшифровкой интервью, экспозициями выставок, написанием текстов я обращаюсь за помощью. Всегда рад взаимодействию и стороннему прочтению материала.
В проекте «Право Веры» уже существует фотокнига, но она вышла слишком рано. Проект не закончен. Я считаю её фиксацией определенного этапа, но не итогом. Сейчас материала так много, что его невозможно поместить в один носитель. Возможно, будет отдельный сайт и несколько книг.
Насколько тексты и интервью важны в серии «Право Веры»?
Есть идея издать интервью отдельно. Я думаю, что интервью с героями проекта создают настолько же сильное впечатление, как и изображения. Интервью — такое же портретирование, только в тексте.
Фёдор Телков, экспозиция проекта «Право Веры»
Фёдор, какие отношения вы выстраиваете со зрителем? Что бы вы хотели, чтобы зритель чувствовал?
Для меня важно, чтобы каждый зритель мог обнаружить что-то близкое для себя в том, что я делаю. Например, в совместном проекте с Сашей Сориным и Наташей Конрадовой «Урал Мари. Смерти нет» мы долго размышляли что могло бы быть интересно каждому человеку. Важно было не просто снять проект о марийцах и их традициях, а найти мотив, о котором думает всякий из нас. Так была обнаружена интересная тема взаимодействия с умершими предками. В марийской культуре тема перехода отражена подробно и тщательно сохраняется.
В интервью вы говорите, что важна документальность фотографии и вы любите работать с реальностью. Почему?
В реальном мире гораздо больше невероятных сюжетов, чем мы могли бы придумать. Моя задача увидеть и помочь этой реальности обрести форму.
Значит, изменить реальность никогда не хотелось?
Иногда я думаю о том, что было бы интересно иметь возможность путешествовать во времени. Это связано скорее с моим интересом к истории. Возможно, поэтому я стремлюсь делать такие фотографии, которые переносят зрителя в другие времена.
Фёдор Телков, из проекта «Урал Мари. Смерти нет»
Фёдор, как длительность работы над проектом влияет на его создание?
Чем дольше работаешь над одной темой, тем ближе и полнее её понимаешь. Начинаешь замечать неочевидное. В начале двигаешься привычными шаблонами, но постепенно восприятие меняется. Всегда есть шанс найти то, о чём прежде не было рассказано.
Как понять, что проект сложился и пора перейти к новому?
Приходит момент, когда проект становится частью твоей собственной жизни и перестает удивлять. Значит, пора заканчивать.
Какой формат для финального воплощения работы вам нравится больше всего?
У меня нет единого ответа. Скорее тот, что раскрывает идею лучше других. Иногда сайт или книга. Случаются и очень хорошие выставки. Например, удачная выставка получилась для проекта «Урал Мари. Смерти нет».
Фёдор Телков, экспозиция выставки проекта «Урал Мари. Смерти нет»
Знаю, что вы издаете много книг. Что значит форма книги для вас?
Книга хороша тем, что ее легче сохранить, чем все остальное. Она остается во времени, в отличии от выставки или сайта, который по той или иной причине может перестать работать. Книга осязаемый объект, к которому можно возвращаться.
Какая часть работы над проектом для вас самая важная, любимая: съемка, отбор? поиск? А что даётся сложней всего?
Любимая часть — экспедиция: съёмка, приятная компания, общение с героями, эмоции от увиденного, отснятого материала, открытия чего-то нового. Поиск — это тоже интересно, но на этом этапе много литературы, переговоров, которые мне даются непросто. В жизни я не очень общительный человек. С отбором материала ещё сложнее. Работу над финальным воплощением проекта люблю делать в команде с хорошими кураторами, редакторами, дизайнерами и издателями. Такой подход обогащает проект дополнительными смыслами.
Фёдор Телков, фотокнига, проект «36 видов»
Чьи работы на вас оказали влияние?
Сергея Максимишина мы упомянули уже не раз. Всегда называю Сергей Прокудина-Горского и Максима Дмитриева — считаю их авторами вне времени. Потом многие фотографы агентства «Магнум» (Magnum Photos): Алек Сот, Мартин Парр, Алекс Уэбб, Томас Дворжак, Трент Парк, Карл де Кайзер, Якоб Собол, Питер тен Хупен, Паоло Вентура, Олег Виденин, Хендрик Керстенс и еще десятки авторов. Это те имена, которые я вспомнил ввиду своей отвратительной памяти.
Есть ли у вас любимый современный снимок?
Такого нет. Я люблю разные вещи. Мне нравится вдохновляться классическим и современным искусством, кино и литературой. Я очень люблю всё то, что относится к наивному искусству. В нем меня привлекает личная история художника и искренность. С интересом наблюдаю за работами современных художников: Красил Макар, Владимиром Мариным, Натальей Пивко.
Следите ли вы за современным состоянием фотографии в России? Кто вам интересен, какие явления показались значимыми и важными?
Важно, что за последнее десятилетие появился ряд фотографических школ, которые выпускают новых сильных авторов. Из школ могу выделить: Докдокдок, Фотографику, Фотодепартамент, Школу Родченко. Есть институции, которые помогают фотографии развиваться. Например, Мастерские Музея «Гараж», сейчас и «ГЭС-2».
Что бы вы посоветовали начинающим авторам?
Фотография — часть современного искусства. Ура, сомнения в этом уже почти не звучат! Важно изучать историю искусств для того, чтобы понимать все направления его развития. Важно ходить на выставки и развивать свою насмотренность. Сегодня между фотографией и другими медиа граница совсем зыбкая. Не стоит ограничивать себя определенными рамками, а возможно, пробовать себя в смежных областях. Быть гибким и восприимчивым к новому. Междисциплинарный подход создаст больше возможностей для реализации.
Фёдор Телков / Сергей Потеряев, фотокнига, проект «Линия севера»
