Цвет в линогравюре
Настоящее исследование ставит своей целью проследить многогранную эволюцию цвета в линогравюре на протяжении всего XIX века, выходя за рамки национальных школ и стилевых направлений. Для достижения этой цели будет рассмотрен широкий корпус произведений — тридцать работ десяти ключевых авторов из разных стран. В фокусе внимания будет находиться фундаментальный вопрос: какие конкретные художественные, повествовательные и эмоциональные задачи решал цвет в каждой из этих работ? Путем сравнительного анализа мы проследим, как цвет трансформировался от декоративной функции до средства передачи света и атмосферы, как он служил коммерческим интересам в рекламных плакатах и как, наконец, становился языком символов и выражением индивидуального мироощущения художника на рубеже веков.
Вадим Фалилеев (1879 — 1950)
Вадим Фалилеев использует цвет в своей работе «Возка бревен», потому что этот прием позволяет передать настроение, атмосферу, время суток и года. На гравюре изображен зимний вечерний пейзаж, небо темного коричнево-зеленого цвета, однако снег на переднем плане имеет оранжевый оттенок, заходящего закатного солнца. Автор, указывая на время суток, добавляет дополнительный контекст в сюжет гравюры, повествующей о тяжелом труде русского народа.
Художник использует сложную, приглушенную палитру с преобладанием серо-голубых, серебристых, зеленоватых и охристых тонов. Это создает ощущение туманного утра или вечерних сумерек. Цвет здесь используется для создания гармоничного, самодостаточного произведения, где важна сама не только архитектура, но и общая атмосфера.
Само название и центральный образ работы «Спелая рожь» — это символ жизни, плодородия и благополучия. Золотой, янтарный, охристый цвет ржи — это цвет хлеба, богатства, энергии солнца. Автор буквально «насыщает» изображение этим живительным цветом.
Клод Флайт (1881 — 1955)
1920-е годы — это эпоха восторга перед скоростью, машинами, самолетами и электричеством. Задача художника-модерниста изобразить объект, передавая ощущение от него. Флайт использует чистые, яркие, контрастные цвета, которые создают визуальную вибрацию и ощущение стремительного движения.
Вместо использования традиционных белых и серых оттенков снега и неба, художник использует смелые, местами неожиданные цвета. Эти цвета передают ощущение холода, резкости зимнего воздуха и даже отраженного света от снега. Цвет становится эквивалентом физического ощущения. Палитра автора (даже в изображении зимы) не мрачная, а жизнеутверждающая. Яркие цвета передают не уныние, а бодрость, ясность и чистоту зимнего дня.
Флайт использует палитру, основанную на теплых, насыщенных тонах (огненно-красный, оранжевый, желтый), которые сами по себе ассоциируются с жаром и солнцем. Эти цвета не просто описывают объекты, они создают среду, наполненную тепловой энергией. Контраст этих теплых цветов с вкраплениями холодных создает оптическую вибрацию, имитирующую мерцание марева над раскаленной землей.
Сибил Эндрюс (1898 — 1992)
Доминирующие синие и голубые тона создают ощущение приглушенного света, таинственности и сосредоточенного ожидания, которое царит в зале перед началом или во время исполнения музыки. Разные оттенки синего и голубого четко отделяют друг от друга ярусы балконов. Цвет работает как код, помогающий глазу выстроить геометрию зала. Повторяющиеся цветовые пятна создают сложный ритм, аналогичный музыкальному ритму.
Сибил Эндрюс использует чистые, яркие, почти плакатные цвета, чтобы отделить образ от конкретной истории и поднять его на уровень архетипа. Фигуры распятия сведены к простейшим, монументальным формам. Цвет усиливает это упрощение. Художница выбирает цвета, которые имеют тысячелетнюю традицию в христианском искусстве. Автор погружает зрителя в атмосферу невыносимой физической и духовной агонии, происходящей на Голгофе.
Сибил Эндрюс использует богатую, но приглушенную палитру земляных тонов: охры, коричневые, глубокие зеленые. Эти цвета напрямую ассоциируются с почвой, спелой соломой, деревом телеги. Цвет здесь становится визуальным эквивалентом плодородия, тяжелой работы и жизненного цикла.
Франсис Гирхарт (1869 — 1959)
Цвет здесь служит для создания визуально приятного, гармоничного образа, который функционирует как предмет декоративного искусства. Природа упрощается до чистых, ясных форм. Это подчеркивает плоскость листа и декоративную природу гравюры. Как и в японских гравюрах, пространство у Франсиса Гирхарта часто условно и плоскостно. Цветовые зоны служат для разделения планов (передний, средний, задний).
Франсис Гирхарт стилизует природу, превращая листву и цветы в изящный, ритмичный узор. Цвет здесь используется не реалистично, а декоративно.
Холодные цвета идеально передают разреженный воздух высокогорий, атмосферную дымку, которая окутывает дальние планы и создает ощущение громадной глубины пространства.
Джон Бантинг (1902 — 1972)
Задача художника — изобразить не объект, а процесс, мгновенное высвобождение колоссальной энергии. Цвета могут быть намеренно резкими, «кричащими». Это не гармоничная палитра Джона Бантинга, а инструмент для создания чувства опасности и визуального шока. Цвет здесь звучит как оглушительный грохот.
Синий цвет здесь — не описательный, а символический. Он превращает «тройняшек» в обобщенные, архетипические фигуры, в чистые формы, чьи взаимоотношения и есть предмет исследования. Он может вызывать ощущение чего-то таинственного, отстраненного, холодного и безличного. Для темы тройняшек, которые часто в культуре воспринимаются как нечто загадочное и неразделимое, этот цвет идеален. Он создает атмосферу не человеческой близости, а почти магической, космической связи.
Основная цель Джона Бантинга — передать не внешний вид музыканта, а ощущение самой музыки: ее ритм, тембр, полифонию и энергию. Сталкивание контрастных цветов создает оптическую вибрацию и динамику. Это визуальный аналог какофонии и ритма, которые рождаются, когда один человек извлекает звуки из множества инструментов сразу. Бантинг создает визуальный ритм, повторяя и чередуя цветовые пятна. Взгляд зрителя «прыгает» от одного цветового акцента к другому, следуя за этим ритмом, подобно тому, как ухо следит за музыкальным тактом.
Иван Павлов (1872 — 1951)
Название гравюры прямо указывает на ее главную задачу — создать ощущение ночи, лунного света, ночной прохлады и тишины. Цвет помогает изобразить не просто темноту, а именно наполненную воздухом и слабым свечением ночную атмосферу. Цвет становится главным выразителем этого лирического «настроения».
Передача неуловимого качества ночного света и воздуха — это главная задача художника. Ночь — это не просто отсутствие света, а сложное оптическое явление. Цвет становится материальным, он передает не столько предметы, сколько среду, в которую они погружены.
Оранжевое небо контрастирует с темными, почти силуэтными очертаниями моста, стен Кремля и воды. Этот контраст создает визуальное напряжение, делая пейзаж динамичным и волнующим. Огненная цветовая гамма неизбежно вызывает ассоциации с великими московскими пожарами. Художник, тонко чувствовавший историю города, мог использовать цвет как напоминание о хрупкости и возрождении Москвы.
Майкл Ротенштейн (1908 — 1993)
Майкл Ротенштейн использует яркие цвета. Они не описывают реальность, а передают ощущение грубой силы, взрыва, разлома. Это визуальный эквивалент грохота машин, скрежета камня и насилия над материей. Разные цветовые зоны сталкиваются, накладываются друг на друга, создавая ощущение сдвига, обрушения, хаотичного нагромождения пластов. Цвет здесь первичен для создания формы и пространства, которое строится по законам абстрактной композиции.
Майкла Ротенштейна интересует не архитектурная красота виадука, а его внутренняя логика — инженерный каркас, напряжение сил, геометрия опор и пролётов. Он использует цвет для выделения и противопоставления различных структурных элементов. Разные цветовые зоны работают как схема, визуализирующая распределение нагрузок и сил в конструкции. Цвет помогает «разобрать» виадук на составляющие, чтобы показать его как механизм.
Цвет «подсвечивает» главный объект, заставляя зрителя немедленно сфокусироваться на нем. Ограниченное использование цвета может создавать впечатление, что цветные фрагменты — это кусочки другой реальности, вмонтированные в основу. Это усиливает ощущение сложной, многослойной реальности, которую исследует художник. Используя цвет только на отдельных элементах дома, автор проводит визуальный анализ структуры.
Пабло Пикассо (1881 — 1973)
Красный цвет — это цвет страсти, крови, опасности, энергии и праздника — всех основных эмоций, связанных с корридой. Он агрессивно притягивает взгляд и создает немедленное эмоциональное воздействие. Сочетание красного фона с желтой и синей половинками круга создает максимальный цветовой контраст. Это оптическое сочетание, которое невозможно игнорировать. Разделение круга на желтое и синее — это гениальное цветовое упрощение главного конфликта корриды — противостояния человека и быка, света и тени, жизни и смерти.
Пабло Пикассо никогда не интересовало простое сходство. Его цель — выразить чувство, отношение, внутреннюю энергию модели и художника. Яркие, светящиеся цвета (особенно желтый и оранжевый) создают эффект, будто свет исходит не от внешнего источника, а изнутри самой модели, как будто она излучает собственную энергию. Яркие, локальные цвета отсылают к примитивному и народному искусству, которое художник высоко ценил за его непосредственную выразительность.
Сочетание агрессивного красного с безжизненными черным и серым создает ощущение тревоги, изоляции, даже угрозы. Это не уютный обеденный стол, а место, где разыгрывается первобытная драма потребления. Лампа сверху лишь подчеркивает это ощущение «допроса» предметов ярким светом. Натюрморт («мертвая природа») традиционно напоминает о бренности жизни. Автор усиливает этот символизм через цвет.
Эдвард Боден (1903 — 1989)
Основная задача Эдвард Бодена — передать не просто вид, а уникальную атмосферу знаменитого лондонского рынка — его шум, суету, разнообразие и особый колорит. Цвет становится ключом к узнаванию и ощущению знакового места. Крупные цветовые плоскости (зеленый купол, красные тенты или стойки) служат визуальными якорями, которые помогают глазу зрителя ориентироваться в сложной сцене. Они разбивают композицию на основные зоны.
Эдвард Боден выстраивает композицию как визуальную оппозицию, и цвет — его главный инструмент. Мрачные мост и здание изображены в сумрачной, ахроматической гамме. Эти цвета создают ощущение веса, времени, неизменности и молчаливой вечности. История давит своей монументальностью. Яркий, светящийся изнутри рынок с его разгрузкой товаров — это вспышка настоящего. Теплые цвета символизируют энергию, суету, тепло человеческой деятельности, сиюминутную жизнь. Цвет превращает гравюру в философское высказывание о том, как повседневная жизнь кипит у подножия многовековых памятников.
Элизабет Кэтлетт (1915 — 2012)
В обществе, где чернокожие люди, особенно женщины-работницы, были системно обесчеловечены, Кэтлетт использует цвет, чтобы совершить акт утверждения личности. Этот прием заставляет зрителя смотреть исключительно в лицо женщины.
Это прямой перевод понятия «блюз» (the blues) на визуальный язык. Синий фон объединяет статичную, созерцательную левую часть и динамичную правую.
Помещение ключевых символов — портрета активистов, сжатого кулака (символ силы и солидарности) и винтовки (символ самообороны и революции) — на яркий оранжевый фон действует как визуальное выделение и возвеличивание. Использование чистых, плоских цветовых пятен делает изображение мгновенно читаемым и запоминающимся, как политический плакат. Это искусство, предназначенное для публичного высказывания.
