Потенциал ограничения
15.05.2025 — 01.06.2025
Актовый зал ЦТИ «Фабрика»
Выставка «Потенциал ограничения» представляет собой попытку создания возможной альтернативной системы — привычные уличные ограничители пересобираются в лестницы, тем самым образуя иное пространство, открытое для разнородных потоков движения и их смешений, происходит слом оппозиций. Смещается центр — с мёртвой структуры на человека. Единственное монументальное и конституирующее встаёт в позицию медиатора и являет собой опору.
Кураторский текст экспонирован в виде увеличенной уличной таблички — наклеен на лист металла.
«Триумфальная арка»
Город не нейтрален. Пространство должно быть понято не как фон — это активная структура, формирующая повседневную жизнь, оно интенсивно влияет на наше восприятие, формы мышления и модели поведения. Так, ограничения свободно воспроизводятся, укореняются, курсируют по улицам и головам, будто так и должно быть. Тело, встроенное в эту геометрию, перестаёт быть источником движения — автоматически существует по допустимым траекториям.
Ограничения материальные вступают в синтез с ограничениями ментальными, образуя собой самовоспроизводящийся замкнутый круг, который и должен быть разорван — в самых жёстких и монолитных структурах обнажается внутренняя интенция к трансформации.
Акт поднятия цепи — простой акт деколонизации пространства. Инструмент сергрегации становится возможностью: то, что служило разделению, теперь работает на единение, смешение разнородных потоков и выстраивание нелинейных, не предзаданных, собственных маршрутов.
Концепция
Заборы, низкие оградки, решётки на окнах — всё это есть разновидность ограничения. Любая вариация решётчатой структуры есть вербализация запрета и разделения. Они повсюду — достаточно выглянуть в окно или выйти на лестничную клетку. Они заполонили пространство и стали практически незаметными, но от этого степень их воздействия не уменьшилась. Пространство должно быть понято не как фон, но как это активная структура, которая формирует повседневную жизнь, оно интенсивно влияет на наше восприятие, модели поведения и формы мышления. Так, ограничения свободно воспроизводятся, укореняются, курсируют по улицам и головам, будто так и должно быть.
В античности полис представлял собой форму коллективного самоуправления, институты которой— народное собрание, агора, суды, магистраты — создавались для обеспечения участия граждан. Исторически структура не подразумевалась как автономная система, подчиняющая субъекта своей внутренней логике, она была пространством появления, способствующим развёртыванию каждой единицы. Речь идёт не только о системах внешних, но и о системах ментальных.
Система, выстроенная на вездесущих и постоянно воспроизводящихся ограничениях, является вышедшей из-под контроля — структура начинает распоряжаться человеком, сводя его до объектных форм существования. Ограничение всегда есть разделение — между одними и другими. Антагонизм, противостояние и атомизация. Ограничение всегда есть упрощение — разнообразие сводится до двух категорий. Ограничение всегда есть автоматизм — логика движения уже выстроена, она не предполагает вариативности и творческого включения, поиска.
Организация переходит в подчинение, порядок — в слепоту. Структура оказывается единственным движущимся элементом, мёртвым центром принятия решений.
Мир недоступен в объёме — одномерный пейзаж, дробящийся на части куском железа.
Тело, встроенное в эту геометрию, перестаёт быть источником движения — существует по допустимым траекториям, мысль не выходит за очерченные схемы. Мы начинаем воспроизводить ограничения — заборы становятся внутренним рубежом допустимого. Не «естественный порядок вещей», а исторически сложившаяся форма. Nomos (νόμος), маскирующийся под Physis (φύσις). Необходимым шагом к переконструированию является обнаружение: увидеть — значит назвать, отделить, усомниться. Превратить прозрачное в зримое, нейтральное — в проблематичное.
Обнаружение — предмет рефлексии — трансформация.
Ограничения материальные вступают в синтез с ограничениями ментальными, образуя собой самовоспроизводящийся замкнутый круг, который и должен быть разорван — в самых жёстких и монолитных структурах обнажается внутренняя интенция к трансформации.
Выставка «Потенциал ограничения» представляет собой демонстрацию возможной альтернативной системы — привычные уличные ограничители пересобираются в лестницы, тем самым образуя иное пространство, открытое для разнородных потоков движения и их смешений, происходит слом оппозиций.
Сама архитектура «Актового зала» и выстраивание лестниц по центру превращают всё пространство в одну большую инсталляцию — обратный паноптикум.
В классическом паноптикуме люди поодиночке располагаются за решётками по периметру помещения и не имеют возможности передвигаться, в центре находится башня, изнутри которой за заключёнными реализуется наблюдение. Паноптическая логика мигрирует из материального в символическое — контроль уже даже не навязан извне: он усвоен, встроен в психику, поведение, язык. Человек привыкает к мысли, что его видят, даже когда никто не смотрит, и постепенно сам берёт на себя функцию наблюдающего. Он становится объектом внешней власти и одновременно её адептом: оценивает, дисциплинирует себя, редактирует жест, фильтрует интонацию, отсекает лишнее. Пространство вокруг способствует этому — оно разобщает, структурирует и атомизирует, что делает невозможным опыт подлинной встречи и коллективных феноменов.
Пространство выставки обнажает механизм паноптического устройства — оно выворачивает его наизнанку: люди могут свободно перемещаться в пространстве и созерцать, наблюдать за «башней» — восставшими решётками, помещёнными в центр. Паноптикум (от др. греч. «всё» + др. греч. ὀπτικός «видимый») в случае выставки делает видимыми динамичность, изменчивость, присущую вещам, и саму возможность иной системы без выстроенных жёстких траекторий и насажденных разделений между людьми, которая зачастую ускользает.
Вместо одного тотального взгляда — множество разрозненных, равноправных точек зрения, зритель не подчиняется маршруту — он его создаёт. Ты видишь другого, а он видит тебя. Неиерархичная сцепка тел и объектов — поле встречи и взаимного раскрытия, структура предлагает возможность. Единственное, что всегда находится под наблюдением — закон, который в данном случае есть опора, он не подавляет, не разделяет — поддерживает.
Круговое расположение устремлённых ввысь лестниц композиционно отсылает к храмовой архитектуре, ротонде, каждая лестница предстаёт «колонной». Трансформация ограничения в инструмент освобождения и подъёма становится столпом, опорой и фундаментом места. Бывшие ограничители, обращённые в новую форму и значение, приобретают сакральный характер. Вера здесь реализуется не в чем-то абстрактном, идеологически и исторически нагружённом, а в том, что принадлежит сегодняшнему дню. Сам феномен веры не задан извне и не оформлен через доктрину, не требует ничего, кроме акта внимания. Место культа занимает «мирское озарение», умение видеть.
Опора находится в вере. Вера обретает плоть в повседневных вещах.
Тотальная инсталляция представляет собой попытку создания альтернативного места, существующего по своим правилам, активизирующего и создающего иные модусы существования. К счастью, взаимопроникновение материального и ментального работает всегда — увиденное не может быть забыто, телесная память никогда не отключается. Смещается центр — с мёртвой структуры на человека. Единственное монументальное и конституирующее встаёт в позицию медиатора, являет собой опору, не ограничивает, а даёт возможность.
Жизнь и ее условия не статичны, состояние не статично, ограничение не статично. Оно автоматически содержит в себе освобождение, оно по природе своей содержит в себе трансформацию. Важен не сам факт наличия ограничения, а то чем оно может стать.
«…Важен сам феномен ясновидения, как если бы общество вдруг узрело, что в нём есть что-то невыносимоe и возможность чего-то иного…» Феликс Гваттари & Жиль Делёз
