
Утро. Выходишь вынести мусор и видишь её — опустошенную, оставленную, с желтой этикеткой на темном коричневом фоне, идеально вписанную в такую же пустую и отчужденную композицию города. Та часть городской жизни, которую мы привыкли не замечать: то ли глаз намылился, то ли просто уже вписывается в понятие «нормы». И вот стоишь ты напротив, такой же одинокий, и думаешь: «забрать на мусорку или пройти мимо, как бы не замечая данного ‘сувенира’…». Городской портрет, как-никак, центр столицы. Фотографируешь и оставляешь. Идешь и думаешь. Все таки возвращаешься. По трубам города все также течет горючий газ, в окнах — горит свет, в тебе кипит злость и лишь в одном персонаже, авторе сей композиции, также по трубам вен течет горючее содержимое данной бутылки. Забираешь ее и ухмыляешься: То ли город очистил, то ли уничтожил искусство. Бубнишь про себя, вспоминая Маяковского, Достаевского и всех-всех-всех с их городскими трубами, «удручающим желтым» и несоразмерным человеку одиночеством. Адище городов. Человечья Небрежность, ведущая к Хаосу.