Пассионарность и постколониальные исследования традиционных обществ
Кадр из мультсериала Первобытный. Геннди Тартаковский. 2019 г.
Глава 4. Кризис цивилизации и «реабилитация дикости».
Перелом в восприятии «дикаря», произошедший уже на рубеже XIX–XX веков, не был случайным. Он напрямую связан с культурным кризисом западного общества, разочарованием в идеалах бесконечного прогресса и нарастающим ощущением «усталости» или даже заката цивилизации. На смену образу первобытного человека как жестокого варвара приходит новый герой — носитель подлинной, необузданной жизненной энергии. Этот процесс можно назвать «реабилитацией дикости», в ходе которой она из недостатка превращается в одно из главных человеческих достоинств.
Этот новый образ возник не на пустом месте, а как рефлексия над наработками предыдущих эпох, наложив их на старую, ещё романтическую концепцию Руссо о благородном дикаре.
Кадр из мультсериала Первобытный. Геннди Тартаковский. 2019 г.
Пассионарность и критика цивилизации
Вспомним идеи Льва Гумилёва о пассионарности равно как и интерес авангардистов начала XX века к «примитивному» искусству. В обоих случаях «дикарь» виделся источником обновления, жизненной силы, способной встряхнуть и даже сломить изжившую себя, уставшую культуру. Именно этот архетип возрождается в современных медиапродуктах. Самый яркий пример — анимационный сериал «Первобытный» (Primal) Геннадия Тартаковского. Его главный герой — не просто доисторический человек, а воплощённый пассионарий. Его существование — это чистая воля к жизни, непрерывная борьба, выраженная в действии, а не в рефлексии. Он — аллегория того, чего, по мнению авторов, не хватает современному «цивилизованному» человеку: решительности, прямоты, способности выживать в экстремальных условиях.
Кадр из мультсериала Первобытный. Геннди Тартаковский. 2019 г.
«Primal» как синтез: аллегория + одомашнивание
Здесь и происходит ключевая трансформация. Образ героя «Первобытного» наследует критическому пафосу аллегорической анимации времен «холодной войны». Если тогда через племенные войны высмеивался милитаризм, то теперь через борьбу героя с динозаврами и жестоким миром критикуются изнеженность, конформизм и экзистенциальная пустота современного общества. Зритель должен увидеть в дикаре не исторического предка, а идеализированное «Я», очищенное от шелухи цивилизации.
Кадр из мультсериала Первобытный. Геннди Тартаковский. 2019 г.
Однако, чтобы зритель мог сопереживать этому пассионарию, создатели прибегают к механизму, отработанному ещё во «Флинтстоунах», — к «одомашниванию», но на новом уровне. Происходит избирательная «реабилитация»:
1. Подсвечиваются только «положительные» качества пассионарности: сила, воля, стойкость, преданность (в данном случае — динозавру, который становится его семьёй). 2. Нейтрализуются «отрицательные» аспекты дикости: жестокость героя всегда оправдана (это ответ на агрессию), в нем нет иррационального зла, коварства или тех черт, которые делали «дикаря» из ранней анимации (глава 1) по-настоящему чужим и пугающим. Он может быть яростным, но он не злой.
Кадр из мультсериала Первобытный. Геннди Тартаковский. 2019 г.
В итоге получается «односторонний болванчик», идеализированный конструкт. Это романтизированный взгляд, в котором пассионарность лишена своей тёмной, разрушительной стороны. Герой «Первобытного» — это первобытный человек, удобный для современного зрителя. Он воплощает тоску по «настоящей жизни», но при этом обладает эмпатией и моральным кодексом, вполне понятным нам. Прошлое снова служит экраном для проецирования актуальных идеалов, где «реабилитированный дикарь» становится не отражением прошлого, а образцом для подражания в настоящем.
Кадр из мультсериала Первобытный. Геннди Тартаковский. 2019 г.
