Квартира как сцена: эстетика квартирных концертов Ленинграда 1980-х
Рубрикатор
1. Концепция 2. Сцена и пространство в советском городе 3. Стенография: мебель, свет и объекты бытового мира 4. Социальные практики и ритуалы квартирных встреч 5. Взаимодействия художников и музыкантов: коллаборации и визуальные эксперименты
Концепция
В данном визуальном исследовании, посвященному теме «Квартира как сцена привычные для того времени, небольшие места жительства, такие как: коммунальные квартиры, сквоты, а также, даже части жилых помещений, например — коридоры рассматриваются не с точки зрения практического предназначения данного пространства, обобщенного под пониманием „бытовое окружение“, а с перспективы объекта, ставшего активной переферийной сценой для музыкальных групп и художественных энтузиастов.
1. Игорь Мухин. Москва. СССР. 1987 2. Игорь Мухин. Москва. 1988
В таких, на первый взгляд, неудобных и непредназначенных для этих целей местах, рождались выступления, творческие встречи рок-музыкантов, объединения идей и людей, их воплощающих, квартира становилась архипелагом нонконформистской деятельности. В основе концепции лежит не просто квартира как один абсолютный объект, но и ее составляющие: мебель, освещение, плакаты и ковры, их расположение в пространстве было концептуально переосмыслено в контексте создания мест сборов и выступлений.
Атмосфера квартирников создавала ощущение интимности и близости к творчеству, полного погружения и отсутствия границы между зрителями и выступающими, что создавало новую форму творческого выражения и восприятия самого творчества.
Исследование базируется в основном на архивных снимках фотографа Игоря Мухина и его проекте: «Я видел рок-н-ролл 1985—1991», в которых отражены квартирные выступления и в целом атмосфера андеграундной рок-культуры того времени. Анализу будут подвергаться фигуры музыкантов, художников, зрителей, интерьера.
Игорь Мухин. Москва. СССР. 1987
Через представленный ретроспектический подход можно воссоздать эстетическую логику помещения, а также, понять влияние физического пространства на выступления, динамику взаимодействия с ним аудитории. Также, стоит провести параллель между квартирниками и официальными площадками, на которых проводились концерты, чтобы понять различия и создать более четкую картину квартир-сцен и их особенностей.
Игорь Мухин. Проект «Ленинград. СССР. 1986/1988»
Интересен аспект, затрагивающий методы перенесения визуального оформления сцен и концертных площадок в небольшое квартирное пространство, которое также могло стилизоваться под образ мероприятия. И наконец, как бывшие квартирные сцены отражаются в памяти сегодня при помощи архивов и музеев.
Исследование имеет ценность из-за анализа симбиоза антропологии, художественного выражения и музыкальной культуры. Оно показывает как создавалась архитектура андеграундной сцены, освещает зарождение неформального движения, протеста против правил и способность к созданию большой идеи даже в таком малом пространстве с ограниченными ресурсами.
Сцена и пространство в советском городе
Ленинград в 1980-х годах находится на преломлении принятых порядков позднесоветского времени и активного роста альтернативной культуры. Сформированная в контексте дефицита, коммуналок и контролируемой идеологии. Существующая в то время цензура влияла на все публичные выступления, тексты, которые писали музыканты, вмешивалась в звучание и даже контролировала внешний вид групп. Именно поэтому многим музыкантом андеграундных жанров приходилось выступать подпольно, собираться в полуподвальных студиях или коммуналках.
Игорь Мухин. Проект «Ленинград. СССР. 1986/1988»
Игорь Мухин. Проект «Ленинград. СССР. 1986/1988»
Игорь Мухин. Проект «Ленинград. СССР. 1986/1988»
Исследование квартирного пространства как сцены для неформальных музыкальных и художественных выступлений в Ленинграде 1980-х освещает переплетение архитектурных особенностей, социальных и культурных, которые существовали в период позднесоветского города. Ленинград того времени был наглядным примером того, как бытовое пространство превращается в редкое место свободы самовыражения, где без лишних глаз осуществляется то, что находится под запретами официальных учреждений. Несмотря на то, что множество коммунальных квартир и так называемых «хрущёвок» были олицетворением отсутствия пространства, они создавали широкое творческое поле деятельности.
«Мы мигрировали с квартиры на квартиру, из квартиры на улицу, автостопом ездили в Москву.» — Борис Гребенщиков
Борис Борисович Гребенщиков включён Министерством юстиции РФ в реестр иностранных агентов.*
Квартира была особенным местом, которое для музыкантов андеграундной культуры было не столько местом жительства, сколько сакральным убежищем во время массового контроля. Она была символом доверия и пространством сложной видимости для государственных органов. Тут происходили различные коллаборационные эксперименты музыки и визуального искусства без сторонних глаз худсоветов, была свобода делать то, что не вписывается в общепринятые рамки социалистического реализма. Такие встречи создавали контакт между музыкантами и зрителями, в них зарождались сообщества. В закрытые пространства было не так просто попасть, люди проходили некоторого рода «проверку», так как приглашение в квартиру означало доверие и принадлежность к определенному узкому кругу людей.
«Так выглядел типичный квартирник Бориса Гребенщикова и его группы „Аквариум“ Виктория Ивлева. Без даты и названия
Борис Борисович Гребенщиков включён Министерством юстиции РФ в реестр иностранных агентов.*
Сценография: мебель, свет и объекты бытового мира
Физическая среда квартирных выступлений — один из основных источников визуальной конструкции сцены такого формата. Таким образом по фото можно проследить то, как повседневное бытовое пространство трансформировалось в искусство или становилось его вспомогательной частью, заменяя многие атрибуты концертного зала подручными материалами. Диван и стулья становились зрительскими рядами, а иногда и подиумом, журнальные столики служили подставками для аппаратуры, ковер иногда служил акустическим щитом, а главным, создающим атмосферу предметом была лампа, которая зачастую становилась единственным источником света или прожектором и погружала аудиторию в ощущение настоящего перфоманса.
Игорь Мухин. Москва. 1988
интерьер квартиры. Игорь Мухин. Москва. 1988
Интерьеры квартиры располагали к другому уровню погружения в происходящее. Зачастую использовавшееся пространство было нагружено предметами домашнего быта, например, предметами мебели, плакатами, рисунками и постерами, различными вещами владельцев. Это создавало перегруженный и плотный фон. Все эти вещи образовывали особую связь между «домом» и «сценой», поэтому даже когда музыканты выступали громко или с большей агрессией, визуальная картина все еще отражала домашний, бытовой интерьер в чем и заключался особый шарм таких выступлений, искусство и творчество произрастало «изнутри», повседневной картины человека.
Игорь Мухин. Москва. 1988
Исходя их этого, можно сказать, что квартирные сцены 1980-х годов были не просто местом проведения сбора или фоновым отголоском, они были большой составляющей культурного процесса. Сквозь призму сценографии квартирников создается логическая картина формирования андеграунд культуры и ее механизма.
«Шлялись по питерским улицам … потом играли квартирники, репетиции, записи» — о зарождении «Кино» и андеграунда. — Виктор Цой.
Игорь Мухин. Москва. 1988
Игорь Мухин.Анатолий Крупнов и Эд. СССР. Свердловск. 1988
Игорь Мухин. СССР. Свердловск. 1988
Игорь Мухин Москва. 1986
Социальные практики и ритуалы квартирных встреч
Концерты в квартире являлись не просто назначенными мероприятиями, а представляли из себя достаточно сложную систему социальных порядков, в которой невозможно обойтись без надлежащих ритуалов. В период полного запрета на деятельность нонконформистских течений, квартира и происходящие там выступления стали доверительной точкой.
Игорь Мухин. Квартирник. Москва. 1987
Существовала символическая культура входа в квартиру. Гости собирались не предупреждая о своем приходе, однако, каждый понимал, что существует ряд правил для присоединения к мероприятию. Нельзя было привлекать к себе внимание, чтобы соседи не заинтересовались и не позвонили в милицию. Нужно было знать имя человека, который вас пригласил, так и формировалась социальная цепочка, связывающая людей в квартирнике.
Когда слушатели попадали внутрь все вокруг было совершенно неформальным. Все обычно сидели где было место: диваны, табуретки, подоконники, пол. На кухне чаще всего происходили самые вовлеченные социальные взаимодействия в виде разговоров об искусстве, политике, музыке. Кухня в этом работающем механизме выступала в роли места, которое создает идеи, а комната — их осуществлением.
Игорь Мухин. Квартирник, БГ. Москва. 1986
Обычно музыканты выступали за несколько заходов, чтобы сделать перерыв на перекур, чай и общение. Существует интересное наблюдение о том, что гости, приходившие на квартирник не являлись в полной мере «зрительным залом», который пассивно в каком-то смысле принимал то, за что заплатил. Аудитория становилась деталью процесса, помогая музыкантам с разными мелкими задачами: подержать, прикрыть, подать и настроить, они по своей же инициативе начинали «работу» над предстоящим выступлением.
Игорь Мухин. Квартирник. Москва. 1988
Еще одним сплочающим сцену и зрителей фактором является риск, созданный мероприятием. Если вдруг появлялись правоохранительные органы, каждый человек знал, что нужно делать: немедленно спрятать музыкальную аппаратуру, выключить источник света и сообщить милиции, что в квартире проходит день рождения. Наличие общей тайны держало собравшихся в небольшом напряжении и тем самым придавало ощущение общности и значимости.
«Я не говорю даже про мониторы … но вы шли сюда … скрываясь от взглядов служителей порядка … и сидели, не ожидая, что к нам ворвётся наряд милиции.» — Борис Гребенщиков, о том, как проходили домашние концерты.
Борис Борисович Гребенщиков включён Министерством юстиции РФ в реестр иностранных агентов.*
Следовательно, если рассматривать квартирник как социальную субстанцию, то можно разделить ее на некоторые компоненты — доверие к тем, кто там присутствует, взаимопонимание и принадлежность к одной «культуре», фактор риска и тяга к творчеству и свободе. Это и есть базис, на котором формировался ленинградский андеграунд в 1980 году в маленьких квартирах.
Взаимодействие художников и музыкантов: коллаборации и визуальные эксперименты
Одной из отличительных черт ленинградской сцены 1980-х был частый симбиоз художественных и музыкальных течений. Все те же квартиры были местом рождения совместных творческих и экспериментальных проектов, которые заключали в себя как звук, так и визуальное воплощение
Владимир Быстров. Квартирник на Мойке, 31 августа 1986 года.
Художники зачастую выступали сет-дизайнерами на таких квартирниках, оформляя пространство для выступления. Некоторые группы прибегали к реквизитам в виде масок, костюмов и т. д.
1. Игорь Мухин. Эд. СССР. Свердловск. 1988 2. Игорь Мухин. Москва. СССР. 1987
2. Игорь Мухин. Москва. 1988
Игорь Мухин. Группа «АДО». Москва. 1988
Выводы
Ленинградские квартирники 1980-х годов существовали не просто в парадигме кухонных посиделок с музыкой, они являли собой целый социальный феномен, который создавался за счет пространства, соединяющего в себе общение, дружбу, свою философию и адреналин от риска. В мелких коммунальных квартирах строилась мощная сцена андеграунда, которая даже в подполье звучала громче, чем цензурированная музыка официальных институтов. Все предметы мебели играли свою роль в построении вымышленной концертной площадки и прекрасно справлялись, несмотря на свой бытовой образ и реальную принадлежность. Связь музыкантов и зрителей была на тонкой грани, между ними стирались границы и слушатели становились частью перфоманса, что создавало более близкую и интимную обстановку выступлений. Такие сборы привнесли огромный вклад в жизнь андеграундной, неформальной культуры, материалы о которой до сих пор хранятся в архивах, передаются, описывая не просто явление 1980-х, а силу протеста, победу творчества, и описание целого образа жизни.
Ресурсы
*Facebook принадлежит корпорации Meta Platforms Inc., признанной в Российской Федерации экстремистской организацией и запрещённой на территории РФ. Использование ссылок допускается исключительно в научно-исследовательских и описательных целях с обязательным указанием данного предупреждения.
Алексеева, Т. Ленинградская неофициальная культура 1970–1980-х годов: очерки истории. — СПб.: Европейский ун-т в СПб., 2016. — 248 с. (дата обращения: 17.11.2025)
Андреев, К. «Новые художники»: арт-группа Ленинграда. — СПб.: Музей современного искусства, 2017. — 240 с. (дата обращения: 17.11.2025)
Арзамасцева, Л. Частная сфера и культура позднего социализма. — СПб.: Изд-во Европейского ун-та, 2018. — 190 с. дата обращения: 17.11.2025)
Басин, М. Пространство советской квартиры: социально-бытовые нормы и эстетика. — М.: 5. Новое литературное обозрение, 2010. — 304 с. (дата обращения: 18.11.2025)
Бойм, С. Общие места: мифология ежедневной жизни. — М.: Новое литературное обозрение, 2017. — 336 с. (дата обращения: 18.11.2025)
Гиндкин, В. Фотоархив ленинградского рока. — СПб.: Литературный музей, 2008. — 198 с. (дата обращения: 18.11.2025)
Герловин, И., Герловина, В. Тексты и работы о ленинградском андерграунде. — СПб.: Пропилеи, 2013. — 296 с. (дата обращения: 18.11.2025)
Гребенщиков, Б. Мы мигрировали с квартиры на квартиру… // Sobaka.ru. — URL: https://www.sobaka.ru (дата обращения: 19.11.2025)
Гребенщиков, Б. «Я не говорю даже про мониторы…» (выступление «Квартирник у Мейерхольда») // Рок-поэзия–19: журнал. — М., 1989. — С. 45–47. (дата обращения: 19.11.2025)
Житинский, А. Рок-подвал: история ленинградского рока. — СПб.: Амфора, 2001. — 410 с. (дата обращения: 18.11.2025)
Журавлёв, А. Фотография позднесоветской молодёжной культуры: документ и жест. — СПб.: Европейский университет, 2020. — 156 с. (дата обращения: 19.11.2025)
Замолчев, А. «Другой Ленинград»: визуальные хроники неофициального искусства 1980-х. — СПб.: Пальмира, 2019. — 224 с. (дата обращения: 19.11.2025)
Каспэ, И. Художественные кооперации в СССР 1980-х годов // Теория моды. — 2018. — № 47. — С. 95–113. (дата обращения: 19.11.2025)
Ковалёва, Н. В. «Квартирники» как форма неофициальной музыкальной практики в позднем СССР // Вестник СПбГУ. Искусствоведение. — 2018. — Т. 8, № 4. — С. 512–531. (дата обращения: 19.11.2025)
Курёхин, С. Сборник интервью и выступлений. — СПб.: Лимбус Пресс, 2010. — 260 с. (дата обращения: 19.11.2025)
Курченков, В. В. Молодёжные субкультуры в СССР: формы сопротивления и самовыражения // Социологические исследования. — 2012. — № 9. — С. 90–101. (дата обращения: 19.11.2025)
Мансурова, Е. Социальные функции музыкальных сообществ позднего социализма // Новое литературное обозрение. — 2019. — № 155. — С. 210–229. (дата обращения: 19.11.2025)
Прохоров, А. Культурная топография позднесоветского быта // Новое литературное обозрение. — 2015. — № 131. — С. 180–199. (дата обращения: 19.11.2025)
Столбов, А. Ленинградский рок-клуб: хроника, документы, интервью. — СПб.: Грифон, 2014. — 352 с. (дата обращения: 19.11.2025)
Успенский, А. Рок-культура в СССР: самиздат, подполье, клубы. — М.: Новое издательство, 2015. — 288 с. (дата обращения: 19.11.2025)
Хейфец, Л. Музыка и неформальная среда позднего СССР. — М.: ИМЛИ РАН, 2021. — 220 с. (дата обращения: 19.11.2025)
Цой, В. Шлялись по питерским улицам… потом играли квартирники… // Назад в СССР: сборник материалов о советском роке. — СПб.: Амфора, 2002. — С. 112–113.
Коммерсантъ. «Ленинград. Подполье рок-культуры» // Коммерсантъ, 2017. URL: https://www.kommersant.ru/doc/3018337 (дата обращения: 20.11.2025).
Viktor Tsoi: квартирник на Мойке 31 августа 1986 года (фото Владимир Быстров) // Facebook. URL: https://www.facebook.com/Viktortsoykinoby/posts/квартирник-на-мойке-31-августа-1986-годафото-владимир-быстров/2574688682831404/ (дата обращения: 20.11.2025).*
Мухин И. «Ленинград» // Официальный сайт Игоря Мухина. URL: https://igormukhin.ru/leningrad-#15 (дата обращения: 20.11.2025).
