Агон и Алеа в Монополии
«„Монополия“ — это не игра о капитализме. Это капитализм, играющий в игру о самом себе.»
Автор цитаты не известен
Рубрикатор: 1. Концепция 2. Агон и Алеа 3. Анализ «Игра землевладельца»: дизайн и агон 4. Анализ «Монополия»: дизайн и алеа 5. Заключение 6. Источники
Концепция
5 ноября 2025 года настольная игра «Монополия» отпраздновала 90 лет с момента коммерческого выпуска компанией Parker Brothers. Она остаётся одной из самых узнаваемых и противоречивых игр в мировой культуре.
Семья играет в монополию, предположительно 1960-70е, автор фото неизвестен [1]
Однако за фасадом семейного развлечения скрывается драматическая история идеологической инверсии: игра, изначально созданная как радикальная критика капитализма, превратилась в его апофеоз. Эта метаморфоза представляет собой уникальный случай культурной апроприации, когда форма остается узнаваемой, но содержание претерпевает фундаментальный семантический переворот.
Актуальность данного исследования определяется несколькими факторами. Во-первых, история «Монополии» наглядно демонстрирует механизмы господства правящего класса и превращение критики в товар. Во-вторых, визуальный анализ эволюции игрового дизайна позволяет проследить материализацию идеологических сдвигов в конкретных случаях. В-третьих, применение теоретической рамки Роже Кайуа [1] дает возможность концептуализировать трансформацию игровой механики как сдвиг между различными модальностями игры.
Классификация игр французского социолога и философа Роже Кайуа, представленная в его фундаментальной работе «Игры и люди» (1958), предлагает четыре базовые категории: агон (соревнование на основе мастерства), алеа (игры случая и удачи), мимикрия (имитация и ролевая игра) и илинкс (головокружение, экстаз). Эта типология позволяет не только классифицировать игры, но и анализировать социальные и психологические функции игровой деятельности в культуре.
Гипотеза: трансформация «Игры землевладельца» (1903) в «Монополию» (1935) — это не просто смена патента, а переход от игры как социальной критики через соревнование (агона) к игре, основанной на случайности (алеа), где победа зависит от удачи. Этот сдвиг отражён в дизайне, механике и сюжете, превращая протест против капитализма в прославление накопления богатства.
Объект исследования: Настольная игра как культурный артефакт и медиум идеологической коммуникации; эволюция игровых систем «Игра землевладельца» (1903, Элизабет Мэги) и «Монополия» (1935, Parker Brothers).
Предмет исследования: Визуальные и механические трансформации игрового дизайна в контексте теории игр Роже Кайуа; соотношение категорий агона и алеа в оригинальной и коммерциализированной версиях игры; способы репрезентации идеологии через игровые элементы (доски, правила, компоненты).
Офицеры британской армии играют в Монополию в 1942 году [2]
Методология: -> Визуальный анализ игровых досок, патентных чертежей, рекламных материалов -> Сравнительный анализ игровых механик и правил -> Культурно-исторический анализ контекста создания и распространения обеих версий -> Теоретический анализ через призму концепций Кайуа
«Если мужчина производитель, а женщина потребитель, то может ли профессор Дивайн любезно назвать пол жирной части в центре?» карикатура на монополистов начала 20 века [3]
Фактологическая база исследования основана на статьях: -> Национальный музей истории женщин «Монополия потеряла женщину-изобретателя». 1 сентября 2018 года [6] -> О’Коннор, Мэри Элизабет «Тайная история монополии: левые корни капиталистической настольной игры». The Guardian, 11 апреля 2015 г [7] -> The Public Domain Review «Игра землевладельца: Лиззи Мэги и антикапиталистические истоки „Монополии“». 21 декабря 2023 года [8] -> The Conversation «90 лет монополии: как „новое увлечение“ превратилось из социалистической критики в капиталистическую мечту». 31 октября 2025 года [9]
Агон и Алеа
Портрет Роже Кайуа, начальника литературной секции отдела искусств и литературы ЮНЕСКО, 1962 год [4]
Роже Кайуа определяет агон (др. греческое слово, означающее «борьба, состязание») как категорию состязательных игр, где искусственно вводится равенство шансов, чтобы противники встретились в идеальных условиях, дающих точную и неоспоримую ценность победе победителя.
Характеристики агона: 1. Равенство стартовых условий — все игроки начинают с одинаковых ресурсов 2. Приоритет мастерства над случаем — победа зависит от умений, стратегии, опыта 3. Меритократия — триумф является результатом личных качеств 4. Социальная функция — демонстрация и признание превосходства через честное соревнование
В противоположность агону, алеа (от латинского слова, означающего «игра в кости») представляет собой категорию игр случая, где результат не зависит от действий игрока.
«Играть — значит отказываться от труда, терпения, бережливости ради удачного броска костей, который в один миг дает столько, сколько не даст целая жизнь в изнурительных трудах и лишениях, если только в нее не вмешается удача и если не прибегать к спекуляции, которая отчасти связана именно с удачей»
Роже Кайуа «Игры и люди» (1958) [1]
Характеристики алеа: 1. Отрицание заслуг — победа не связана с компетенцией 2. Пассивность игрока — он отдаётся судьбе 3. Иррациональная надежда — возможность получить больше без усилий и саморазвития 4. Социальная функция — уравнивание различий в способностях, утешение для неспособных соревноваться личными качествами
Визуальный анализ «Игра землевладельца»: дизайн и агон
Лиззи Мэги, изобретательница игры «Землевладелец», ныне «Монополия», в 1936 году. Фото: Архивы Анспаха [5]
Элизабет «Лиззи» Мэги (1866-1948) — стенографистка, поэтесса, изобретательница и радикальная феминистка — создала «Игру землевладельца» как показательный пример, инструмент для распространения идей Генри Джорджа, американского экономиста и автора труда «Прогресс и бедность» (1879).
Георгизм, концепция Генри Джорджа: 1. Земля не может находиться в частной собственности — она принадлежит всем 2. Единственный справедливый налог — это налог на землю 3. Спекуляция землей — источник социального неравенства 4. Труд на земле должен приносить справедливое вознаграждение
«Это практическая демонстрация нынешней системы захвата земель со всеми её обычными последствиями и результатами»… «Её вполне можно было бы назвать „Игрой жизни“, поскольку она содержит все элементы успеха и неудачи реального мира, а цель та же, что, по-видимому, преследует человечество в целом, а именно накопление богатства»
Первый известный комментарий Элизабет Мэги об «Игре землевладельца» из The Single Tax Review, осень 1902 года [4]
Главная особенность оригинальной игры Мэги заключалась в двух наборах правил, представлявших две экономические системы:
Правила «Prosperity» (Процветание): 1. Игроки платят налог на землю в общий фонд 2. Все игроки получают выплаты, когда кто-то проходит круг 3. Богатство распределяется равномерно 4. Победа достигается коллективно — когда у всех игроков удваивается начальный капитал 5. Агонистическая структура: игроки соревнуются в создании общего блага
Правила «Monopoly» (Монополия): 1. Игроки покупают собственность и взимают ренту 2. Цель — разорить оппонентов 3. Победитель один — тот, кто монополизировал всё 4. Алетическая структура: успех зависит от того, на какие поля попадёшь
Мэги предполагала, что игроки, испытав обе системы, увидят преимущество кооперативной модели. Доска была аскетична и функциональна — никаких декоративных элементов, только экономическая схема.
Элизабет Мэги, патент 1904 года [6]
Ключевые визуальные элементы патентного чертежа 1904 года: 1. «Labor Upon Mother Earth Produces Wages» (Труд на Матери-Земле приносит достаток) — идеологическая надпись в углу доски, прямая отсылка к георгизму 2. «Public Park» и «Poor House» («Общественный парк» — место, недоступное низшим классам и «Богадельня» — приют с плохими условиями для престарелых, больных и нищих) — социальные маркеры неравенства 3. Поля «Absolute Necessity» и «Franchise» («Абсолютная необходимость» и «Привилегия») — это показательное разделение между основными потребностями и привилегиями/роскошью
Визуальный язык доски — это язык схемы, диаграммы, структуры власти. Игра не скрывает свою образовательную функцию — она является учебным пособием по политэкономии.
«Ига землевладельца» Элизабет Мэги. Компания Economic Game Company, Нью-Йорк, 1906 год [7]
В версии Мэги игра функционирует как агонистическое пространство в двух смыслах: 1. Соревнование между системами: игроки должны сравнить результаты двух наборов правил, и победа кооперативной модели должна быть очевидна через игровой опыт. 2. Соревнование как демонстрация структурной несправедливости: в монополистических правилах игроки быстро обнаруживают, что те, кто первыми купил стратегические участки, имеют непреодолимое преимущество — но это преимущество связано не с мастерством, а с везением начального распределения и структурным насилием системы.
Критика монополистического капитализма у Мэги работает через демонстрацию отсутствия честного агона — система несправедлива именно потому, что победа не является заслуженной.
Разные «Игры землевладельца» на основе дизайна и правил Элизабет Мэги, от разных людей с 1903 по 1939 [8]
Игра распространялась среди радикальных интеллектуалов, квакеров и прогрессистов, которые адаптировали её под свой контекст, добавляя локальные элементы. Это была живая, меняющаяся традиция, а не фиксированный продукт.
«Ига землевладельца» Элизабет Мэги. Компания Adgame Co. 1932 год [9]
Железнодорожные линии — символ индустриального капитализма и монополий (железнодорожные бароны были синонимом спекулятивного капитализма в начале XX века)
Визуальный анализ «Монополия»: дизайн и алеа
Версия «Игры землевладельцев» Чарльза Дэрроу, 1930е [10]
История присвоения игры Чарльзом Дэрроу является классическим примером капиталистической апроприации: 1932: Дэрроу учится игре на вечеринке у четы Тодд в Филадельфии 1933: Дэрроу создаёт собственную версию на круглой клеёнке, практически полностью копируя правила 1935: Parker Brothers покупает патент у Дэрроу, который становится миллионером 1935: Parker Brothers покупает у Мэги патент на «Игру землевладельца» за $500 (≈$11,800 сегодня) — не для производства, а для устранения конкурента. 1935: Parker Brothers распространяет легенду о том, что истинный создатель игры это Чарльз Дэрроу
Первая версия дизайна коробки «Монополии», 1935 год [11]
Контекст выпуска Монополии также очень важен для понимания её идеологической функции: 1. 1935: 20% американцев безработны 2. Крах рынков, обнищание среднего класса 3.Массовая утрата веры в «американскую мечту» Parker Brothers позиционировала игру как фантазию богатства для обездоленных.
«В 1935 году, когда 20 процентов американского населения были безработными, Монополия предложила желанный побег в мир, в котором игроки могли быстро разбогатеть и забыть о реальности экономических лишений. Хотя игра была выпущена во время депрессии, в период с 1935 по 1936 год было продано более миллиона копий»
Александра Картер в статье для EBSCO Knowledge Advantage, 2022 [3]
Маркетинг компании строился на магическом мышлении: «В реальности вы банкроты, но в игре можете стать магнатом».
Если первоначальный дизайн «Игры землевладельцев» был черно-белый, аскетичный, содержал в себе обучающие надписи, двойные правила и абстрактные названия городов, то дизайн «Монополии» был ярким, с продуманным коммерческим брендингом, с одним вариантом правил и реальными названиями улиц Атлантик-Сити
Первая страница заявки Чарльза Дэрроу на патент по «Монополии», рассмотренной и одобренной в 1935 году. [12]
Патентный чертеж Дэрроу (1935) показывает момент юридической апроприации. Структура поля почти идентична вариантам «Игры землевладельца», распространённым среди квакерских общин, но элементы критики удалены: нет «Labor Upon Mother Earth», «Poor House» заменён на «Just Visiting» — замена нищеты на туризм), «Go to Jail» сохранён, но лишён социальной критики — это просто игровая механика
Карточка «Средиземноморское авеню» 1935 года [13]
Карточки улиц «Монополии» разных лет, выставленные на продажу для коллекционеров [14]
Введение цветового кодирования групп собственности (коричневая для дешёвых, синяя для дорогих) создаёт визуальную иерархию, которая натурализирует неравенство: коричневый (Mediterranean, Baltic) -> бедные районы, синий (Boardwalk, Park Place) -> элитные.
Эта визуальная стратификация эстетизирует классовые различия, превращая их в спектакль, а не в проблему.
Rich Uncle впервые появляется в игре Parker Brothers «DIG», затем в в отдельной игре «Rich Uncle» и затем уже становится маскотом монополии. В 1999 году Hasbro переименовывает его в «Mr. Monopoly"[15]
Изображение мужчины с деньгами в руках, главным символом капитализма, было ещё на первой коробке «Монополии», однако персонаж Rich Uncle Pennybags (позже известный как «Мистер Монополия»), сформировался только к 1946 году. Он стал антропоморфной репрезентацией капитала: цилиндр, костюм, усы — стереотипная икона магната эпохи Gilded Age.
Также интересной частью дизайна коробки первой «Монополии» является погоня персонажей: один убегает с деньгами, второй бежит за ним, а резделяют их улицы и дома. Иллюстративное описание механики игры.
Всё это прямая противоположность визуальной стратегии Мэги, где не было персонажей, только структуры.
Фотография сохранившихся первых фигурок монополии [16]
Оригинальные металлические фигуры Monopoly (1935): 1. Top Hat (Цилиндр) — символ буржуазии, магната 2. Thimble (Напёрсток) — символ домашнего труда, женской сферы 3. Iron (Утюг) — ещё один символ домашнего труда 4. Shoe (Башмак) — обувь рабочего класса 5. Battleship (Линкор) — военная мощь 6. Cannon (Пушка) — война и империализм
Эти фигуры — не нейтральные маркеры, а классовые иконы. Игрок может «быть» цилиндром (капиталистом) или напёрстком (домохозяйкой), но игровая механика не различает их — все стремятся стать магнатами. Критика классовых различий заменяется их эстетизацией.
Набор карточек «Шанс» (оранжевые) и «Общественная казна» (желтые), 1961 года [17], [18]
Монополия использует два кубика и две колоды карт (Шанс и Общественная казна), многократно усиливая роль случайности.
Механики алеа в Monopoly: -> Бросок кубиков определяет, на какое поле попадёт игрок (вероятность 1/36 для каждой суммы от 2 до 12) -> Карты «Chance» (Шанс) — результат от «Отправляйтесь в тюрьму» до «Банк выплачивает вам дивиденды» -> Карты «Community Chest» (Общественная казна) — ирония названия, ведь в основном эффект от неё индивидуальный. От неожиданных расходов и передвижений, до таких же неожиданных расходов. -> Начальный порядок — кто ходит первым, получает преимущество в покупке собственности. Очерёдность определяется броском кубиков, через алеа.
Стратегия существует (какие участки покупать, когда строить отели), но её эффективность полностью зависит от везения кубиков. Как показывают математические модели Monopoly, вероятность победы определяется преимущественно начальным распределением собственности, которое случайно [5]
монополия как игра для взрослых: реклама игры совместно с брендом сигарет слева; реклама игры в журнале Games & Puzzles, где публиковали сложные головоломки и игры [19]
Девушка проводит уборку своей коллекции «Монополий» [20]
Parker Brothers создала целую брендовую экосистему вокруг игры: 1. Стандартизированная упаковка 2. Лицензированные версии для разных стран и городов 3. Мерчандайзинг (игрушки, одежда, видеоигры)
Тогда как «Игра землевладельца» распространялась как народная, партизанская практика — игроки делали доски сами, передавали правила устно на собраниях квакерских общин. «Монополия» же стала коммерческим проектом, превратив критику капитализма в капиталистический товар.
Самая дорогая Монополия в мире, стоимостью 2 миллиона долларов, Полностью сделана из золота в 1988 году [21]
Вывод: победа Алеа
Самая длинная игра за всю историю Монополии длилась 70 дней подряд, фото Крис Уэй, вторая половина XX века [22]
Несмотря на предлагаемые вариант мира, где все игроки будут одинаково богаты, достигать успеха в зависимости от личных качеств и жить в «процветании» через агон, общество склонилось к миру, в котором всё зависит от удачи (алеа). В этом мире ты либо неудачлив и остаёшься нищим, либо удачлив и забираешь всё, даже больше чем в первом варианте мира.
Как пишет Кайуа «Отсюда следует, что большие выигрыши достаются немногим. Но это неважно — сумма, которой вознаграждают самого удачливого, кажется оттого еще более желанной». Это напоминает «Дилемму заключенного», когда игроки приходят к нерациональному выбору, в погоне за личной выгодой, что приводит к худшему результату для обоих.
Слева: патент Элизабет Мэги на «Игру землевладельца» 1904 года [23]; Справа: патент Чарльза Дэрроу на «Монополию» 1935 года [24]
Сравнение первоначальной и коммерческой версии «Игры землевладельца»
Игровой этос: Агон (критический) -> Алеа (компенсаторный)
Идеология: Анти-капитализм, георгизм -> Про-капитализм, «американская мечта»
Функция: Образовательная, революционная -> Развлекательная, эскапистская
Победа: Коллективное процветание или демонстрация несправедливости -> Индивидуальное обогащение
Визуал: Схема, диаграмма -> иллюстрации, бренд
Субъект: Критически мыслящий гражданин -> Потребитель фантазии
Трансформация представляет собой то, что Фридрих Энгельс называл «превращением в свою противоположность» — критика становится объектом критики, революционный инструмент превращается в инструмент гегемонии [2]
Чарльз Дэрроу играет в Монополию. 1950 год [25]
Parker Brothers проделали большую работу, чтобы скрыть историю появления «Монополии», активно распространяя легенду о том, что её создал бедный механик Чарльз Дэрроу, однако когда в 1973 году экономист Ральф Анспах создал игру «Anti-Monopoly» (критику капитализма, потерянную при коммерциализации игры), Parker Brothers подала на него в суд. Судебное разбирательство длилось 10 лет, и именно в ходе этого процесса была восстановлена история Элизабет Мэги.
Ральф Анспах с «Игрой землевладельца» в двух версиях и «Анти-монополией» 1970-80е годы [26]
Более 240 игроков соревнуются за титул британской монополии на станции «Фенчерч-стрит» в Лондоне в 1975 году [27]
К 2025 году Monopoly: -> Продана в 114 странах -> Переведена на 47 языков -> Более 1 миллиарда проданных копий -> Локализированные версии для сотен городов
Но эта глобализация — распространение американской капиталистической идеологии, упакованной как семейное развлечение. Критическая функция оригинальной игры полностью стёрта.
Чемпионаты мира по монополии в Лас-Вегасе, фото 1 [28] и фото 2 [29] предположительно 2009 год. Фото 3 [30] — 2015 год
Заключение
Исследование подтверждает изначальную гипотезу: трансформация «Игры землевладельца» в «Монополию» представляет собой фундаментальный сдвиг от агона к алеа, который материализуется на всех уровнях игры: 1. Механически: устранение двойных правил и усиление роли случайности (кубики, карты) 2. Визуально: от аскетичной дидактической схемы к красочному коммерческому спектаклю 3. Идеологически: от критики капитализма к его прославлению 4. Социально: от народной, партизанской игры к корпоративному продукту
Коллекция Hulton-Deutsch, CORBIS [31]
Агон в игре Мэги функционировал как педагогическое соревнование между экономическими системами и как демонстрация отсутствия честного соревнования в монополистическом капитализме. Алеа в коммерческой «Монополии» функционирует как идеологическая компенсация — обещание, что удача может преодолеть структурное неравенство.
Применение теории Кайуа позволяет увидеть, что игры — это не просто развлечения, а поля идеологической борьбы. Баланс между агоном и алеа — это не нейтральный дизайнерский выбор, а политическое решение о том, какие ценности культивирует игра: -> Агон культивирует меритократию, соревнование, развитие мастерства -> Алеа культивирует фатализм, зависимость от судьбы, пассивность
Группа загорающих, курящих и играющих в «монополию» у открытого бассейна, 1939 год [32]
Игра, которая должна была учить опасностям монополий, стала сама монополией. Игра, которая должна была показать несправедливость системы, стала системой несправедливости. И в этом превращении — от агона к алеа, от критики к апологии, от Мэги к Дэрроу — мы видим микрокосм того, как работает идеологическая машина капитализма.
Источники
Кайуа, Р. Игры и люди / Р. Кайуа; пер. с фр. — М.: AST Publishers, 2022. — (URL: https://flibusta.su/book/127072-igryi-i-lyudi/read/)
Сочинения К. Маркса и Ф. Энгельса, Издание второе, М.: ГИПЛ, 1962 — [Электронный ресурс]. — URL: https://www.marxists.org/russkij/marx/cw/t22.pdf
Carter, Alexandra «Monopoly (game)» EBSCO Knowledge Advantage. 2022. [Электронный ресурс]. — URL: https://www.ebsco.com/research-starters/history/monopoly-game
Lizzie Magie’s first known commentary about The Landlord’s Game from The Single Tax Review, Autumn 1902. [Электронный ресурс]. — URL: https://landlordsgame.info/articles/LLG_SingleTaxReview-1902.html
M. D. Rossetti, R. R. Hill, Estimating the probability that the game of Monopoly never ends, 2009 — [Электронный ресурс]. — URL: https://people.orie.cornell.edu/shane/pubs/monopoly.pdf
National Women’s History Museum (2018). «Monopoly’s Lost Female Inventor». 1 September 2018. [Электронный ресурс]. — URL: https://www.womenshistory.org/articles/monopolys-lost-female-inventor
O’Connor, Mary Elizabeth (2015). «The secret history of Monopoly: the capitalist board game’s leftwing origins». The Guardian, 11 April 2015. [Электронный ресурс]. — URL: https://www.theguardian.com/lifeandstyle/2015/apr/11/secret-history-monopoly-capitalist-game-leftwing-origins
The Public Domain Review (2023). «The Landlord’s Game: Lizzie Magie and Monopoly’s Anti-Capitalist Origins». 21 December 2023. [Электронный ресурс]. — URL: https://publicdomainreview.org/collection/the-landlords-game/
The Conversation «90 years of Monopoly: how the 'new craze' morphed from socialist critique to capitalist dream». 31 October 2025. [Электронный ресурс]. — URL: https://clck.ru/3QPNrQ
