Как обучение искусству слушать меняет наше представление о мире?
Как обучение искусству слушать меняет наше представление о мире? или, другими словами: что звук, именно как звук, вносит в процесс человеческого познания?
В какой-то момент вы говорите миру: «Теперь я готов. Теперь я остановлюсь и буду полностью внимателен». Вы отключаетесь от себя и ждете, вслушиваясь. Через некоторое время вы услышите: там ничего нет. Нет ничего, кроме этих вещей, этих сотворенных объектов, дискретных, растущих или остановившихся, поливаемых дождем или изливающихся, зажатых, затопляющих или убывающих, недвижимых или распространяющихся. Вы ощущаете мировое слово как напряжение, гул, единую ноту хора, одинаковую везде.
Лоран Крамер
В мире, где мы смотрим больше, чем видим, и говорим больше, чем чувствуем, — слушание может быть не каналом получения информации, а способом любви к реальности.
Мир становится немного другим: более резонансным, более живым, более таинственным.
24 cards.
(24 doors to states — states where the street noise
becomes a symphony, and a pause in conversation
— a whole universe. where the boundary between
you and the sound dissolves)
здесь слушание — это не сбор данных, а форма отношений. отношений с окружающим пространством, с другими, с самим собой.
шум улицы — не помеха, а материя. густая, зернистая текстура.
следовать карте — иногда искать что-то конкретное: источник гула, границу эха. в другие дни просто думать о жизни, особенно о любви, которая, оказывается, тоже начинается с умения слушать.
карта за картой, мы создаём звуковую карту места (и себя).
проигрывать ощущения, о которых забыл, но которые нужно снова почувствовать кожей, чтобы вспомнить, как быть здесь.
touch the sound (without intermediaries)
«потрогай звук» — дабы постичь его тепловую душу, его вибрирующую материальность, скрытую за функцией. мы отказываемся от категорий, чтобы услышать сам голос вещей-в-себе, их сырое, неопосредованное звучание.
мы слушаем не предмет, а его эхо в других материях, его тайную жизнь в подземном царстве корней и камней.
Listen yourself. (before the first word curls in your throat)
иногда «себя» можно услышать только в контрасте. как в карте — когда ты мысленно обводишь свой контур и слушаешь: что внутри (тёплое, знакомое, своё) и что снаружи (другое, прохладное, отдельное). в этой точке соприкосновения и рождается осознание.
способ расслышать себя не как рассказчика, а как место, где происходит звучание. и тогда всё остальное — внешний мир, другие люди — начинает звучать по-другому. чище. яснее.
so-we-are. (and we are — only when we listen)
so. — как вдох. точка отсчёта. фон, на котором всё возникает. гул существования.
we. — возникающее из so. множественное число. не «я», а «мы». не изоляция, а связь. но связь неочевидная, не через слова, а через общее звучание. через то, что мы находимся в одном звуковом поле, дышим одним воздухом, слышим один и тот же отдалённый гул. это осознание, что слушание — всегда диалог. даже в одиночестве ты слушаешь мир, а он слушает тебя.
are. — глагол-связка. чистое присутствие. тишина после звука, которая подтверждает, что звук был.
как тихое напоминание, которое становится дыханием. когда слова стираются, остаётся только их вибрация, их звуковой след.
это и есть цель колоды — привести к этому слитному, неразделённому переживанию: so-we-are.
(мы существуем — не в борьбе с миром, а в любящем и спокойном диалоге с ним)
Empty card. (that listens back)
пройдя путь по предложенным маршрутам, вы получаете право и возможность создать свою собственную инструкцию — карту, отражающую ваше уникальное качество внимания. так колода становится живой и растущей.
For what? (and whom)
момент, когда игрок полностью поглощён звуком, когда он забывает, что он «играет», а просто есть слушание.
учимся не просто слушать, а внимать. не двигаться, а парить в гармонии. не видеть проявленные образы, а благодарить за их явление.
What’s next? (territory built from discarded frequencies)
дополнением к колоде был создан сайт.
здесь музыка рассыпана по экрану. визуальная поэзия из звуковых фрагментов. между прослушанными записями само собой протягивается нить. пользователь строит невидимую траекторию слушания, ставшую видимой.
это — картография внутренних путешествий, где каждый клик — шаг вглубь себя через звук другого.
the attention card. (growing on the screen)
с каждым сеансом на экране растёт уникальный узор — видимая карта твоего невидимого внимания.
visual poetry. (where the ear draws)
the poetry of labels. (text as a territory)
они разбросаны по плоскости. тяжёлые, многосложные названия оседают внизу, как корни. короткие, острые — вспыхивают наверху, как звёзды. они образуют констелляцию смыслов ещё до звука.
line play. (different readings of the same card)
semantic silence. (when the line ends)
магия не в словах, а в промежутках между ними.
одна и та же карта из слов рождает бесконечное число стихотворений, в зависимости от того, какой мост ты построишь сегодня. курсор — твоё перо. линия — твой синтаксис. ты не слушаешь треки по порядку — ты сочиняешь фразу из готовых слов-вселенных. и эта фраза становится паролем к твоему сегодняшнему состоянию.
иногда важно — не соединять всё.
дать Long Whale Song зависнуть в пустоте без связей. . иногда целостный рисунок — это не паутина, а созвездие одиноких, несвязанных ярких точек.
в конце сессии у тебя не список прослушанного. у тебя — узор. узор из слов, связанных и не связанных линиями. это иероглиф, составленный из готовых смыслов, но означающий нечто сугубо твоё. «Selva Oscura → (пробел) → Quiet Voices» — может означать «я заблудился в тишине». «Sinemis → Day of Radiance» — «традиция ведёт к просветлению».
этот иероглиф можно сохранить. он — визуальный снимок твоего запроса, твоего внутреннего вопроса к миру, сформулированный не тобой, но собранный тобой. завтра ты соединишь те же слова по-другому. и напишешь новое стихотворение. не имеющее автора, но точно указывающее на того, кто его собрал.
your character for today. (completed non-poem)
permissions to listen to the wound a city makes in the air to the memory of touch in an empty glass to the future humming in a power line
some zones. (voices without a face)
каждая зона — не файл, а порог. underwater cairngorms — портал в до-человеческое время. поиск связи в безграничной пустоте. крик, который и есть форма молчания. этап глубокого одиночества, необходимый для очищения восприятия.
selva oscura — портал в топографию подсознания, где нужно заблудиться. точное описание состояния потерянности, в котором и начинается всякое настоящее путешествие. где мы даём себе разрешение заблудиться. не искать выход сразу, а просто слушать шорохи в этом лесу, понимая, что даже они — часть ландшафта.
space sounds — портал, стирающий границу между внутренним и внешним. они смещают точку сборки восприятия с человеческого «я» к звучащей материи вселенной.
distant objects in soft focus & selva oscura. блуждание по лабиринту памяти и подсознания, где формы теряют чёткость. это отказ от ясного видения в пользу смутного, но более истинного чувствования.
sinemis & ambient 3: day of radiance. традиционные инструменты (flute) и резонирующие струны — это голоса, очищенные от бытового шума, звуки, приближенные к их изначальной, почти сакральной сути.
space sounds & chorals & memory & quiet voices. возвращение и обретение целостности. космос — это не внешнее пространство, а внутренняя бесконечность. звуки заполняют всё, и ты перестаёшь чувствовать границы своего тела.
некоторые зоны — голоса не-человеческого: сама земля, электромагнитные импульсы грибов. это попытка услышать мир без нас. голос, не предназначенный для человеческого уха.
From line to surface (lines as a trace of attention and primary gesture)
Линии как след внимания и первичный жест
От линии к поверхности
линия воплощает идею, что мы познаем мир не как статичные наблюдатели, а через активное, непрерывное взаимодействие с ним.
игрок ткет собственное понимание мира из нитей своего опыта. в знак присутствия
много линий, соединенных подобно многим нитям в ткани, образуют поверхность… Леон Баттиста Альберти, «De Pictura», 1435 (Альберти 1937: 27)
линия была выбрана, потому что она является: 1. архетипическим жестом рисования и исследования. 2. визуальной метафорой внимания — непрерывного, длящегося, тонкого. 3. мостом, превращающим разделение наблюдателя и наблюдаемого в единый акт познания. 4. первичным элементом, из которого, как из нитей, ткется целостная картина реальности — поверхность понимания, лишенная готовых форм и наполненная личным смыслом.
Тишина как Deus Absconditus (Скрытый Бог)
Для человеческого ума тишина — это знание о Deus absconditus, скрытом боге. Для человеческого духа тишина — это тихая гармония с вещами и слышимая гармония музыки. Для человеческого тела тишина — это родник красоты. Но так же, как красота больше, чем физическое тело, музыка больше, чем неслышное основание духа, открывшийся Бог больше, чем Deus Аbsconditus, так же и речь больше, чем тишина.
Финальная зона говорит нам: Прислушавшись, можно различить тишину, звучащую в речи. Настоящая речь в действительности есть ни что иное как отзвук тишины.
Мы учимся слышать не только ноты, но и паузы между ними — ту самую «прозрачность, парение», которые делают язык столь поэтичным.
Язык должен пребывать в интимной связи с тишиной.
Игра заканчивается не тогда, когда исследованы все зоны. Она заканчивается, когда игрок понимает, что больше не нуждается в игре как в инструменте.
граница между вашим духом и духом Вселенной растворяется. Когда он уносит с собой это знание: наше бытие целостно. Мы не отделены от мира, который воспринимаем. Мы — это акт восприятия
本身.
So we are. мы существуем. не как наблюдатели, а как нераздельное триединство: тот, кто видит, то, что видят, и само видение.
Этот проект родился не из желания создать «интересный опыт», а из необходимости дышать. Из личной реки, что текла слишком бурно, скрывая под собой скалы непрожитой боли.
'обвести контур собственной раны, не заглядывая в неё напрямую, а прислушиваясь к её эху в мире.
возможность не убегать от внутреннего хора, а подойти ближе и просто послушать, что они, в самом деле, хотят сказать. Без оценки и попытки их перекричать.
Важно было не «пройти» игру, а позволить ей проходить через тебя. Боль, увиденная не как враг, а как глубокая, подземная река, питающая почву. Одиночество — не как тюрьма, а как просторная, тихая комната, где можно наконец услышать себя.
Проект стал напутствием самому себе: приходить в каждый день с этим вопросом, а не с готовым ответом. Делать жизнь не серией задач, а тайной, которую можно исследовать с трепетом и нежностью. Не любопытство к развлечениям, а то самое, доверчивое: «А что это там шуршит? А что будет, если пойти на этот звук? А почему этот камень такой гладкий?»
Это напоминание, что самый верный путь к миру — не в бегстве от своих процессов, а в уходе в их глубь. Не для того, чтобы утонуть, а для того, чтобы научиться плавать в собственных водах.
мы есть (so we are) — не идеальные, не законченные, не всегда ясные. Но — движущиеся. Исследующие. Слушающие. И в этом — вся тайна и всё исцеление.
мы есть (so we are) — не идеальные, не законченные, не всегда ясные. Но — движущиеся. Исследующие. Слушающие. И в этом — вся тайна и всё исцеление.
