Якорь исчезающего
Рубрикатор
— Рубрикатор — Концепция — [1] — [2] — [3] — [4] — [5] — Заключение
Концепция
Память для меня — это скорее не повествование, а пространство. У меня дома уже очень давно хранится и пополняется «сумочка воспоминаний»: небольшой архив, в котором собраны предметы, утратившие всякое практическое значение и существующие лишь для того, чтобы удерживать нечто исчезающее. Бумажки, записки, ленточки, упаковки, полароидные снимки, — всё это для меня микроскопические места памяти, в которых прошлое сворачивается в материю. Эти вещи не рассказывают историю, они создают присутствие этих воспоминаний, служат мостом между мной сейчас и чем-то прошлым. Каждый предмет в становится порталом в отдельный микромир — полуразрушенный, но живой, а может и полуживой. Это и есть отдельная форма существования памяти, «сопротивляющейся времени».
«Память — это не способ вернуть, а способ быть в присутствии отсутствующего» [1]
Воспоминание не может быть восстановлено полностью, оно должно быть пережито вновь — через жест, текстуру, запах. Даже если рассматривать воспоминания в контексте нейробиологии — на самом деле мы не «вспоминаем», а создаем воспоминания в своей голове заново, буквально как конструктор, по кусочкам. Память проявляется не в словах, а в стыках и паузах между ними. Память для меня — это не про лица, адреса, время, а про ощущения, запахи, звуки, эмоции. Фотография передает воспоминание по средствам изображения: лишь с одного ракурса, одной стороны восприятия, одной секунды, а записка или открытка — напоминание о целом вечере, запахе, тактильности. Каждый раз когда я беру это «что-то», наполненное чувством, в руки — я проживаю заново целый час, день, а иногда месяц, но мне неважно был это октябрь или ноябрь, мне важно, что было очень холодно, а я несла в руках теплую от своих рук шоколадку в красивой обертке. Я не скрываю память, а показываю, как она стирается, просеивается оставляя только по-настоящему важное.
Предметы становятся своеобразными «медиумами», передающими не информацию, а плотность переживания. Как пишет Степанова, «вещи — это то, чем мы продолжаем быть, когда нас уже нет».
Видеоэссе — не рассказ о прошлом, а исследованием способов, которыми прошлое удерживается в настоящем. Память здесь не противопоставлена забвению — наоборот, она проявляется именно через рассеивание, через несовершенство, через шум. Образ, который я стремилась создать — это не собрание воспоминаний, а топография привязанностей: карта того, что было важно и осталось благодаря своей вещественности.
Вещи в сумочке — маленькие якоря, удерживающие исчезающее. Я рассматриваю их под увеличительным стеклом камеры, и они отвечают шорохом бумаги, бликом плёнки, отголоском чужого голоса. Это не линейная история, а способ присутствия — личная, тактильная, несовершенная, но живая память. Я не ожидала, но мне было, периодами, по-настоящему сложно выдержать поток силы этих вещей.
[1]
Вся работа — буквально визуализация работы мозга при вспоминании чего-то важного, эмоционального: периоды, даты, лица могут быть спутаны, кусочки той жизни вспоминаются вспышками, хаотично.
Забвение — не враг памяти, а её форма.
[2]
Я так и не съела эти жвачки, не только потому, что они красивые — они ценные.
Некоторые люди из этих личных архивов до сих пор со мной, с некоторыми мы уже прекратили общение. Их объединяет то, что они важны, они привязаны к моему сердцу сквозь предметы, сохранившие их присутствие.
Полароидные снимки — личная и общая слабость поколения. Самая фотографичная физическая зацепка памяти.
У каждой главы своя, особенная атмосфера. Она связана с людьми, настроениями, эмоциями. Чем более личные главы — тем они спокойнее, серьезнее.
[3]
Особенно тяжело мне было с семейными торжествами, но не потому что сложно вспомнить подробности или найти нужный материал. С удивлением я обнаружила, что у меня очень мало физических носителей семейных, архивных воспоминаний. Тем не менее, к каждому члену семьи подходил свой небольшой, хранящий историю, предмет.
Один предмет может напоминать о целом периоде, об эпохе. Мозг здесь — не такой уж и компьютер, каким его принято считать: конкретная ситуация появление этой вещи может быть стерта, но, например, эмоции периода активного обладания ею — нет. Это не двоичный код сопоставления «предмет — событие».
Со временем понимаешь, как важно запечатлевать каждый ценный жизненный момент. Сухие фото не всегда могут передать то, что ты захочешь запомнить, но пытаться никогда не поздно. Открытки, глупые сувениры, билеты — несут в себе гораздо больше чем фото.
[4]
Даже самые неожиданные предметы могут стать мостом в забытое счастье или горечь. Детская карточная игра стала для меня действительно важной, обрела оболочку глубины благодаря людям, событиям контактировавшим с ними. С недавних пор и они — частица моей «сумочки воспоминаний».
Порой мне действительно тяжело было переживать ту бурю эмоций, которая обрушивалась на меня через эти самые якоря исчезающих микро вселенных, причем неважно были это радостные эмоции или не очень.
Бесконечные поездки, рассветы, жара и холод, смех, искусство, свобода.
И даже бутерброды с помидорами — часть истории.
[5]
Самая сильная ассоциация с детским лагерем — «обнимашки». В конце каждой смены дети завязывают друг другу веревочки на своеобразное «веревочное ожерелье», говоря приятные слова, обнимаясь, прощаясь.
Я впервые пела у костра, была на дискотеке, создавала что-то уникальное и неизведанное с только что повстречавшимися людьми.
Заключение
Я рассматриваю личный архив как пространство, в котором память функционирует через материальные следы, визуальные фрагменты и зоны утраты данных. В моей «Сумочке воспоминаний» осталось еще очень много вещей, не вошедших в итоговую работу. Я с удивлением обнаружила, что ко многим из них даже не могу подобрать визуальный материал, но от того они и становятся интересными лично для меня: это как индивидуальный проектор, что-то, что видишь и чувствуешь только ты.
Мне не хотелось преподносить это личное высказывание через публичную, последовательную автобиографию, поэтому в этой истории много недосказанности, хотя она и более чем откровенная.
Степанова М. М. Памяти памяти: романс / Мария Михайловна Степанова. — М.: Новое издательство, 2017. — 408 c. — ISBN 978-5-98379-217-3.
Концепция мест памяти Пьера Нора как способ исторической реконструкции / Сабанчеев Рустам Юнусович. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/kontseptsiya-mest-pamyati-piera-nora-kak-sposob-istoricheskoy-rekonstruktsii (дата обращения: 10.11.2025).
Личные архивы — Парамонова Варвара.
