Визуальные коды стиля Ар-деко в голливудском кинематографе 1920-х годов
Рубрикатор
1. Введение 2. Геометрия и симметрия 3. Ступенчатость и вертикали 4. Детали и материалы 5. Вывод
Введение
В 1920-е годы Голливуд, будучи важнейшей частью американской культурной индустрии, столкнулся с необходимостью визуального оформления новой социальной реальности — эпохи стремительного технологического прогресса и массовой урбанизации. Стиль Ар-деко, обладающий уникальной способностью сочетать современные геометрические формы с историческими реминисценциями, оказался оптимальным решением этой художественной задачи. Его визуальный словарь позволял сделать образ современности одновременно впечатляющим, технологичным и психологически комфортным для массового зрителя. Данное исследование рассматривает, как именно через формальные элементы этого стиля кинематограф транслировал ключевые идеи эпохи — веру в прогресс, культ роскоши и представления о будущем.
Основу исследования составляют знаковые фильмы, ставшие эталонами голливудского стиля конца 1920-х — начала 1930-х годов: «Король джаза», реж. Джон Мюррэй Андерсон, Уолтер Лэнц, 1930, «Наши танцующие дочери», реж. Гарри Бомонт 1928, «Бродвейская мелодия 1929 года», реж. Гарри Бомонт, 1929, «Поцелуй», реж. Жак Фейдер, 1929 и «Остроносые каблуки», реж. Альберт Эдвард Сазерленд, 1929. Анализу подвергаются конкретные элементы визуального ряда, наглядно демонстрирующие характерные черты Ар-деко: организация интерьерного пространства, предметы декора и детали оформления. Особое внимание уделяется тем элементам, которые формируют у зрителя целостное впечатление от экранного мира и создают определенную эмоциональную атмосферу.
Исследование исходит из предположения, что Ар-деко в голливудском кино функционировал как продуманная система визуальных кодов, позволявших превращать абстрактные социальные и культурные концепции прогресса и роскоши в конкретные, узнаваемые и эмоционально воздействующие образы. В киноиндустрии сознательно и систематически использовали формальные элементы стиля для создания определенного воздействия на зрителя. Ар-деко выступал не просто как декоративный стиль, а как активный инструмент конструирования экранной реальности.
Структура исследования выстроена вокруг последовательного анализа элементов стиля Ар-деко и их функций в кинематографе: 1. Геометрические формы, симметрия и их роль в создании образа современного технологичного мира 2. Ступенчатые композиции и вертикальные акценты как визуальная метафора социального прогресса 3. Детали и использование специфических материалов в конструировании эстетики роскоши Такой подход позволяет поэтапно проанализировать визуальные решения Голливуда эпохи 1920-х годов и демонстрирует, как различные элементы стиля работают на создание целостного художественного высказывания, формируя тем самым язык «золотово века» Голливуда.
Геометрия и симметрия
Кадр из х/ф «Поцелуй», реж. Жак Фейдер, 1929
Композиция кадра построена на принципе абсолютной симметрии, создавая ощущение идеального, упорядоченного мира, а также использует чёткий контраст между горизонтальными и вертикальными объёмами. Доминирование прямых линий и прямоугольных форм задает четкий ритм и визуальную структуру, подчеркивая эстетику ар-деко, ориентированную на машинную точность. Смысловым акцентом выступает круглый медальон с силуэтным изображением растущего города, что отсылает зрителя к эпохе урбанизации и строительства небоскребов. Контрастные линии на полу членят пространство, а вертикальные металлические инкрустации на опорах стола, выполняя декоративную функцию, вносят в строгую геометрическую композицию ноту роскоши, характерную для стиля.
Кадр из х/ф «Бродвейская мелодия 1929 года», реж. Гарри Бомонт, 1929
Геометрическое обрамление сцены, состоящее из вертикальных прямоугольников и ступенчатого завершения к верху композиции, выполняет двоякую функцию. Во-первых, оно фокусирует внимание зрителя, организуя пространство кадра. Во-вторых, через отсылки к каннелюрам античных колонн оно наделяет сцену историческим величием, что типично для эстетики ар-деко, соединявшей современные формы с наследием прошлых эпох.
На заднем фоне сцены располагается абстрактный вид города. Все строения состоят из простых геометрических форм. На пейзаже прямоугольные небоскрёбы устремляются в разные стороны, они однотонны, не детализированы, безликие, что является отражением урбанистического прогресса 20х годов, где современный человек сталкивается с масштабностью и грандиозностью новой городской среды.
Кадр из х/ф «Король джаза», реж. Джон Мюррэй Андерсон, Уолтер Лэнц, 1930
Несмотря на обилие мелких деталей, составленных из простых геометрических форм, общая композиция сохраняет чёткую иерархию. Широкое основание заполнено плотно расположенными объектами, тогда как к вершине кадра они становятся более разреженными, что создаёт ощущение грандиозности и масштабности. Формы в верхней части не только отдаляются друг от друга, но и упрощаются, приобретая более лаконичные и узнаваемые очертания. Задний план, решённый в виде набора прямоугольников, вновь отсылает к образу растущего города с его небоскрёбами. Важно отметить, что вся эта сложная структура строго подчинена симметрии относительно вертикальной оси, что усиливает ощущение порядка и баланса, а движение взгляда снизу вверх раскрывает постепенное высвобождение форм из плотного скопления в самостоятельные элементы.
Фрагменты кадра из х/ф «Король джаза», реж. Джон Мюррэй Андерсон, Уолтер Лэнц, 1930
Кроме того, в центре композиции расположена сложная геометрическая структура, объединяющая арки, эллипсы, прямоугольники и треугольники. Обилие мелких деталей создаёт эффект сияющих драгоценностей, которые эффектно контрастируют с крупными формами, добавляя кадру визуальной насыщенности и декоративной утончённости.
Кадр из х/ф «Бродвейская мелодия 1929 года», реж. Гарри Бомонт, 1929
На золотистом фоне сцены доминирует центральная симметричная декорация, стилизованная под кристалл, чьи лучи расходятся в стороны, создавая эффект сияния и величественности. Этот элемент, напоминающий магический артефакт, визуально акцентирует тему роскоши и чуда. По сторонам кадра симметрию поддерживает ряд колонн, которые не только структурируют пространство, организуя его подобно архитектурному порталу, но и отсылают к античному наследию, что является типичным для стиля приёмом соединения исторических реминисценций с современной эстетикой.
Кадр из х/ф «Наши танцующие дочери», реж. Гарри Бомонт, 1928
Центральная арка, симметрично разделяющая композицию по вертикали, создаёт иллюзию глубины и ощущение монументальности. Её плавная форма сочетается со строгой геометрией прямоугольной стены, расположенной в её проёме. Этот контраст не только визуально обогащает пространство, но и чётко зонирует его, подчиняя общую композицию принципу иерархии и структурного равновесия.
Кадр из х/ф «Остроносые каблуки», реж. 5. Альберт Эдвард Сазерленд, 1929
Композиционное решение кадра строится на выразительном противопоставлении: пара древнегреческих колонн в центре, задающая симметрию, контрастирует с абстрактным урбанистическим пейзажем на заднем плане. Этот приём наглядно демонстрирует свойственную ар-деко эклектику, где исторические реминисценции сознательно совмещаются с эстетикой модернизма. Античные формы, переосмысленные в качестве акцента, вступают в диалог с образами современного города, создавая визуальную метафору синтеза эпох.
Ступенчатость и вертикали
Кадр из х/ф «Наши танцующие дочери», реж. Гарри Бомонт, 1928
Помимо симметрии, которая формирует композицию, ключевой особенностью композиции является её центральный элемент — ступенчатая структура с геометрическим орнаментом, которую ритмически поддерживают другими деталями интерьера, такими как настенные источники света похожего, ступенчатого строения. Этот повторяющийся мотив не только усиливает визуальное единство сцены, но и подчеркивает её монументальность, а также отражает характерное для эпохи стремление к прогрессу и вертикальному росту.
По обоим бокам сцены можно заметить тумбочки с ступенчатой структурой, на которых выставлены маленькие вазочки и растительные композиции демонстрирует характерное для ар-деко сочетание функциональности и декоративности.
Кадр из х/ф «Наши танцующие дочери», реж. Гарри Бомонт, 1928
Интерьер решён через призму вертикальной динамики: лестница с каннелюрами отсылает к античной традиции, придавая пространству величие, а отражения элементов на полированном полу зрительно увеличивают его высоту. Этот приём создаёт иллюзию бесконечности, превращая даже массивные как, например стулья, в изящные и стройные силуэты.
Кадр из х/ф «Наши танцующие дочери», реж. Гарри Бомонт, 1928
Вертикальный ритм, заданный элементом, напоминающим каннелюры, и поддержанный двумя полотнами с геометрическим узором, членящими остальное пространство пространство и элегантно подчёркивая чёрную статуэтку, визуально вытягивает пространство, создавая эффект большей высоты и лёгкости. Этот сознательный приём работает на создание характерной для ар-деко устремлённой вверх, облегчённой композиции.
Кадр из х/ф «Остроносые каблуки», реж. 5. Альберт Эдвард Сазерленд, 1929
Композиция кадра построена на сложном ритмическом взаимодействии вертикальных и горизонтальных ступенчатых мотивов. Несмотря на относительно небольшой масштаб каждого прямоугольного элемента, их визуальная весомость усилена за счёт разнообразия фактур и разной частоты делений делений, напоминающих каннелюры. Этот осознанный контраст создаёт динамичную и в то же время строго упорядоченную структуру, которая устремляется вверх и создает ощущение утонченности и благородства.
Кадр из х/ф «Поцелуй», реж. Жак Фейдер, 1929
Несмотря на абстрактность заднего плана, где сложно различить конкретные объекты, ритмичная композиция из динамичных вертикалей создаёт строгую и напряжённую визуальную структуру. Резкий контраст между этими элементами и основным фоном усиливает общее драматическое настроение сцены, заключая героев в рамку, визуально подчёркивая её эмоциональную напряжённость и конфликтный характер.
Кадр со съёмок х/ф «Поцелуй», реж. Жак Фейдер, 1929
Роскошь интерьера в данном кадре создаётся за счёт сложного взаимодействия геометрических мотивов. Вертикальные линии на стенах, контрастирующие со ступенчатыми элементами по цвету и фактуре, создают насыщенный визуальный ритм. Высокие потолки подчёркиваются самой структурой этого декора: широкие формы в нижней части стены визуально утверждают массивность пространства, тогда как их сужение и удлинение, через визуальную «ступеньку», в верхней зоне придают композиции устремлённость вверх и изящную лёгкость, что характерно для монументальной эстетики ар-деко.
Детали и материалы
В данном блоке особое внимание уделяется осветительным предметам интерьера, так как после тщательного просмотра кадров фильмов было замечено особое пристрастие художников — постановщиков к внедрению в интерьеры торшеров, светильников, бра с интересными геометрическими узорами и интересных форм.
Кадр из х/ф «Поцелуй», реж. Жак Фейдер, 1929
Элементы промышленного дизайна — стул и две настольные лампы — органично вписаны в интерьер. Их геометрические паттерны, от строгого и простого на задней лампе до сложного и абстрактного на переднем, создают многоуровневый визуальный ритм. Ромбовидный узор на стуле добавляет композиции декоративную детализацию, вдобавок локальный блеск металлических поверхностей усиливая эстетику ар-деко, основанную на синтезе функциональности и орнаментальности.
Кадр из х/ф «Бродвейская мелодия 1929 года», реж. Гарри Бомонт, 1929
Настольная лампа из светлого, контрастирующего с окружением материала, сочетает в себе плетеные элементы, и замысловатые спиральные, фактурные узоры, что создаёт визуальную сложность при кажущейся простоте формы и акцентно смотрится в интерьере комнаты.
Кадр из х/ф «Король джаза», реж. Джон Мюррэй Андерсон, Уолтер Лэнц, 1930
Торшер состоящий из двух цилиндров и блестящей металлической ножки сочетает в себе индустриальную эстетику и декоративность. Яркий и технологичный на вид, он служит эффектным акцентом, при этом сохраняя общее изящество.
Фрагменты кадров из х/ф «Наши танцующие дочери», реж. Гарри Бомонт, 1928 / х/ф «Поцелуй», реж. Жак Фейдер, 1929
В каждом из интерьеров бра подобраны с исключительной точностью. Их лаконичные геометрические формы, варьирующиеся от модели к модели, делают их ключевыми акцентами, которые структурно и стилистически дополняют пространство. Этот подход отражает присущее ар-деко внимание к деталям, где даже функциональные элементы становятся частью декоративной концепции.
Кадры из х/ф «Бродвейская мелодия 1929 года», реж. Гарри Бомонт, 1929 / х/ф «Наши танцующие дочери», реж. Гарри Бомонт, 1928
Особую роль в создании характерной для ар-деко эстетики играет использование глянцевых чёрных полов, в крупный квадрат. Данный приём работает одновременно в нескольких направлениях: во-первых, он создаёт мощный визуальный контраст, усиливая графичность и чёткость изображения; во-вторых, глянцевая поверхность отражает элементы интерьера, источники света, визуально усложняя пространство и наполняя его дополнительными акцентами. Таким образом, пол становится не просто фоном, а активным композиционным инструментом, подчёркивающим строгость, технологичность и драматизм сцены.
Фрагмент кадра из х/ф «Бродвейская мелодия 1929 года», реж. Гарри Бомонт, 1929
Элегантность интерьера достигается за счёт контраста между строгим фоном и сложными геометрическими узорами, как, например в левой части кадра, где расположена художественная композиция. Кроме того однотонный фон разбавляется вертикальными линиями и вставкой с геометрическими узорами в правой части кадра, что отражает характерный для ар-деко синтез декоративной сложности и геометрической основы.
Кадры из х/ф «Поцелуй», реж. Жак Фейдер, 1929
Декоративные панно, размещённые за героями, визуально выделяют их и обогащают пространство. Геометрические узоры и металлические детали добавляют интерьеру роскоши, подчёркивая связь с эстетикой ар-деко, где декоративные элементы являются неотъемлемой частью общего замысла.
Кадры из х/ф «Поцелуй», реж. Жак Фейдер, 1929
Сочетание материалов играет ключевую роль в формировании визуального языка ар-деко, создавая сложный и многогранный антураж. Для стиля характерно сознательное комбинирование разнообразных текстур: спокойные однотонные поверхности служат нейтральным фоном, на котором эффектно контрастируют яркие, блестящие и экзотические фактурные элементы. Всё это показывает, как через визуальное разнообразие передаётся идея современной, технологичной, но при этом изысканной и чувственной роскоши.
Кадры из х/ф «Поцелуй», реж. Жак Фейдер, 1929
Вывод
Ар-деко сформировал основной визуальный язык эпохи. Геометрические формы, ступенчатые композиции и контрастные материалы стали средствами передачи ключевых идей времени: технологического прогресса, социального восхождения и новой роскоши.
Симметрия и четкие линии создавали образ упорядоченного мира, устремленного в будущее, а игра контрастов и фактур усиливала эмоциональное напряжение драматических сцен и подчеркивала легкость комедийных эпизодов. Сочетание индустриальных материалов с экзотическими деталями визуализировало синтез современности и традиции, одновременно работая на создание нужной атмосферы.
Этот подход превращал интерьеры и декорации в новые невероятные пространства, определяя эстетику «золотого века» Голливуда и создавая визуальную мифологию прогресса, которая остается узнаваемой и сегодня.
Хилльер, Бивис. Стиль Ар деко = Art deco style / Бивис Хилльер, Стивен Эскритт; [перевод с английского В. И. Самошкина]. — Москва Искусство-XXI век, 2005. — 239 с. (Дата обращения: 03.11.2025)
Бондаренко И. И. Архитектурные приемы в интерьерах стиля ар-деко с 20-х гг. XX в. до наших дней //ББК 85.10: 74.48 я43 А43. — 2019. — С. 190. (Дата обращения: 16.11.2025)
Venice Clay Artists: Art Deco in the movies Сайт: veniceclayartists.com (URL: https://www.veniceclayartists.com/art-deco-movies/) (Дата обращения: 16.11.2025)
