Стандарты женской красоты: XX–XXI века
Рубрикатор
- Концепция — Девушка Гибсона — Флэппер и «ревущие двадцатые» — Песочные часы — Экстремальная худоба — 70-е. Переход к здоровому образу жизни — Аэробика и демонстрация успеха — Героиновый шик — XXI век
Концепция
Красота — понятие, несомненно, вечное. Однако её эталоны и критерии никогда не были статичными — они перманентно трансфоровались на протяжении всей человеческой истории. Особую изменчивость и подверженность влиянию внешних факторов демонстрирует восприятие женского тела, которое на каждом историческом этапе становилось зеркалом культурных, социальных и даже экономических изменений. В течение XX-го и XXI-го веков этот процесс достиг беспрецедентной динамики и сложности, главным образом благодаря всепроникающему влиянию средств массовой информации, экономических и социальных изменений и постоянно меняющихся культурных трендов. Эти три фактора перестали быть лишь пассивными отражениями уже существующих идеалов. Они эволюционировали в активных синтезаторов и распространителей того, что в определённый период считается «привлекательным», «желанным», «здоровым» или даже «идеальным» в женской внешности.
Медиа прошли путь от глянцевых журналов и кинематографических икон прошлого века до телевидения, а также, что особенно актуально в современном контексте, до стремительно развивающихся цифровых платформ, обладающих колоссальной силой воздействия на восприятие красоты массами. Они не только транслируют определённые образы, создавая определенные ролевые модели, но и активно конструируют вокруг них целые нарративы, а порой и диктуют стандарты привлекательности. Эти стандарты зачастую неразрывно связаны с коммерческими интересами индустрий моды, красоты, фитнеса, диетологии и эстетической медицины, создавая замкнутый круг спроса и предложения.
Благодаря глобализации и мгновенному распространению информации, эти образы и идеалы стремительно становятся достоянием миллионов людей по всему миру, формируя коллективное «бессознательное», влияя на индивидуальные представления о том, каким «должно быть правильное женское тело».
Параллельно этому, быстро сменяющие друг друга тренды немедленно подхватываются и многократно усиливаются медиапространством. Они создают невероятно сильное культурное и социальное давление, побуждая женщин к постоянному перекраиванию, улучшению, оптимизации и трансформации своей внешности в погоне за очередным эфемерным и зачастую недостижимым идеалом.
Эта непрерывная погоня, стимулируемая постоянным сравнением себя с часто отфильтрованными, отредактированными или хирургически улучшенными образами, транслируемыми в медиа, имеет серьёзнейшие последствия; она имеет влияние на самооценку, способствует развитию телесной дисморфии, тревожных расстройств, депрессии, расстройств пищевого поведения, а также снижает общее благополучие женщин, вынужденных соответствовать искусственным рамкам.
Данное исследование ставит своей главной целью всесторонне проанализировать эволюцию стандартов красоты женского тела в контексте двух последних столетий — XX-гои XXI-го веков. Выявление ключевых механизмов формирования, закрепления и трансформации этих стандартов, изучение их социокультурных, экономических и технологических предпосылок. Особое внимание будет уделено детальному рассмотрению того, каким именно образом медиа и доминирующие культурные тренды влияют на коллективное и индивидуальное восприятие женственности, её эстетических проявлений и, как следствие, на самоощущение, телесный образ женщин в современном обществе. Анализ позволит не только проследить хронологию смены идеалов, но и понять глубинные причины этих изменений, а также их воздействие на самоидентификацию и здоровье женщин.
Девушка Гибсона
A widow and her friends. Альбом рисунков Ч. Д. Гибсона. Gibson Ch.D. 1905 г.
«Я расскажу, как получил то, что вы назвали девушкой Гибсона. Я видел ее на улицах. Я видел ее в театрах. Видел в церквях. Я видел ее везде и во всех сферах деятельности. Я видел, как она бездельничала на Пятой авеню. И как она работала за прилавками магазинов… Нация создала этот тип. Нет никакой девушки Гибсона. Но есть тысячи американских женщин. И за это давайте все вместе поблагодарим Бога», — признавался сам художник. [3]
«Девушка Гибсона» и «Чайная комната» Ч. Д. Гибсон 1900 г., 1896 г.
Образы, создаваемые художником, были собирательными. Чарльзу Гибсону позировали женщины своего времени, в том числе его супруга Ирэн Лэнгхорн и её сестра Нэнси Астор, актрисы Камилл Клиффорд и Эвелин Несбит. Тёмные волосы «девушек Гибсона» почти всегда собраны в высокую небрежную причёску буффант, шиньон или помпадур, статная фигура с пышной грудью и бёдрами затянута в корсет, подчёркивающий тонкую талию — фигура формы песочных часов, к которой стремились многие. Лицо выразительное и запоминающееся. Тонкий нос и полные губы. Красивые глаза, наполненные скорбью и печалью А одета она по последней моде. На иллюстрированных страницах она вела активную жизнь. Она молода и обладает неземной, эфемерной красотой — только истинный ценитель способен понять ее в полной мере. Образ зародился в конце XIX века, а популярность завоевал в первое десятилетие XX века.
«В море много хорошей рыбы» Ч. Д. Гибсон, неизвестный год
Многие историки сходятся во мнении, что такого рода рисунки Гибсона стали одним из первых шагов к эмансипации женщин. Художник тонко чувствовал условия, в которых существовали его персонажи, — женщинам нравилось свободолюбие, а мужчин устраивало, что, несмотря на обучение в колледже и прочие не типичные для дам того времени занятия, девушка на страницах журналов, газет и альбомов не участвовала в движении за избирательное право для женщин, все так же оставаясь удобной привычному общественному строю. При этом, женщины- модели художника были не только вдохновителями обзазов и обладательницами привлекательной внешности. Нэнси Астор, например, известна как первая женщина, ставшая депутатом Палаты общин, нижней палаты британского парламента. В ходе своей политической деятельности леди Астор много внимания уделяла проблемам женщин и семьи.
«Любовь в саду» и «Девушка Гибсона», Ч. Д. Гибсон 1901 г.
Флэппер и «ревущие двадцатые»
Первая мировая заставила многих женщин стать рабочей силой для фронта. Это пробудило в них ощущение независимости и самостоятельности. Когда в 1920 году американские женщины получили право голоса, начались «ревущие двадцатые».
В этот период появился новый идеал — озорная и дерзкая девушка андрогинного типа, «флэппер» — с мальчишеской фигурой, плоской грудью и короткой стрижкой «боб». Чтобы спрятать грудь, женщины носили утягивающие бюстгальтеры и одежду, скрывающую изгибы. В это время впервые в истории женщины отказывались подчёркивать свою женственность. Платья стали короче, плечи оголялись — двигаться и танцевать в таких нарядах было куда проще. Главным символом модной революции 1920-х стал отказ от корсета. В предыдущие эпохи женское тело было инструментом для демонстрации статуса, его форма диктовалась одеждой: туго затянутая талия, гипертрофированные бедра и бюст. 1920-е годы провозгласили: «тело должно быть свободным, а одежда должна следовать за телом, а не формировать его». Талия исчезла. Платья имели прямой, трубчатый крой, а линия талии была опущена до бедер или вовсе отсутствовала.
Дневные и вечерние образы 1920-х
Мода 1920‑х годов была не только сменой эстетики — она стала социальным явлением, отражающим глубинные перестройки послевоенного общества: демографические потери и психологические последствия Первой мировой, массовая урбанизация, экономические сдвиги, расширение прав женщин и появление массовой культуры. Облик «флэппера» оказался одновременно культурным символом и практическим следствием новых социальных ролей
Посетительницы клубов
Песочные часы
В 1929 году в Америке началась Великая депрессия и кризис, которые повлекли за собой проблемы с питанием и одеждой. На фоне этих событий худоба уже не казалась привлекательной, ассоциировалась с голодом и несла негативный смысл. После Великой депрессии и Второй мировой людям хотелось радости и веселья, и на фоне военного прошлого к упитанному телу относились хорошо. Новым стандартом красоты стала фигура «песочные часы» — с большой грудью и широкими бёдрами, но при этом стройными ногами и тонкой талией. Образцом красоты в США была Мэрилин Монро, в Европе — Брижит Бардо.
Первое, что следует отметить, — возвращение к мягкой, природной женственности. Противопоставление 1930‑х и 1920‑х очевидно: если «флэпперы» искали андрогинию, плоскую грудь и ровный силуэт, то 1930‑е стремились подчеркнуть плавность линий тела. Талия перестала быть заниженной, грудь — полностью «приглушённой», бедра — не обязательным акцентом; вместо этого требовалась гармоничная, выверенная пропорция, при которой одежда могла элегантно драпироваться. Параллельно менялись идеалы ухода за телом: внимание уделялось осанке, чистоте кожи, ухоженным рукам и ногам, аккуратной причёске. Корсеты того времени уже не были такими жёсткими, как в XIX веке, однако роль корректирующего белья сохранялась — оно помогало добиться нужной плавности силуэта под облегающими платьями. Спорт и гимнастика набирали популярность как способ сохранить гибкость и тонус без наращивания массивной мускулатуры, что соответствовало эстетике 1930‑х.
Великая депрессия требовала экономии, и чрезмерная пышность фигуры могла интерпретироваться как роскошь; напротив, стройность ассоциировалась с аккуратностью, дисциплиной и здравым смыслом. В то же время общественный идеал здоровья не был таким агрессивным, как в послевоенные годы: худоба предпочиталась не ради эпатажа, а ради возможности носить изысканную одежду и выглядеть «дорого» даже при скромных средствах.
Экстремальная худоба
1960-е годы стали десятилетием радикальных перемен в эстетике женской красоты, ознаменовав собой полный отход от пышных силуэтов «песочных часов» 1950-х. Это было время «молодёжного взрыва», который провозгласил новые идеалы, главным из которых была чрезвычайная худоба и угловатость. Главной отличительной чертой стала исключительная стройность, ценились длинные, тонкие конечности, узкие бёдра и почти плоский живот. Идеалом стала практически подростковая, иногда даже андрогинная фигура, олицетворением которой стала британская модель Твигги. Она была очень худа. Объём груди — 81, обьём талии — 56, объём бедер — 81, с короткой стрижкой, огромными глазами, ставшими главной изюминкой не только Твигги, но и всего движения. Они подчеркивались густыми накладными ресницами, жирной чёрной подводкой, создающей эффект «кукольного» взгляда. Брови часто были чётко очерчены. Одежда часто была А-образного кроя или просторной, скрывающей естественные изгибы тела и не делающей акцент на талии. С появлением мини-юбок и платьев нового кроя, ноги стали центром внимания. Длинные, тонкие и ухоженные ноги стали символом молодости и сексуальности. Лицо также претерпело изменения. Общий образ транслировал юность, энергию, игривость и лёгкую бунтарство. Это был образ девушки, которая не боялась экспериментировать, отвергать традиции и утверждать свою независимость.
Английская модель Твигги в черных штанах, 1966 г. и Твигги с американским музыкальным дуэтом Сонни Боно и Шер, 1967 г., фотограф неизвестен
1960 е стали временем открытий, идеализма и социального протеста. Началась женская эмансипация — женщины восставали против традиционных ценностей. В 1960 году в Америке одобрили продажу противозачаточных, в 1966 была основана Национальная организация женщин. Революционно настроенные, финансово независимые «молодые и дерзкие» стали определять моду, пошатнув ранее непререкаемый авторитет «кутюрье». В общем, стандарты красоты 1960-х годов были воплощением молодёжной революции, отказа от традиционных представлений о женственности и стремления к новому, более свободному и динамичному образу.
Твигги и Девид Боуи 1973 г.
70-е. Переход к здоровому образу жизни
1970-е годы были переходным десятилетием, которое отошло от угловатой, подростковой худобы 1960-х, но ещё не пришло к атлетизму 1980-х. Это было время, когда сосуществовали несколько эстетических направлений, отражая разнообразие социальных и культурных движений. Общий тренд можно охарактеризовать как стремление к «естественной» или «здоровой» худобе. Женщина должна была быть худой, но уже не казаться такой хрупкой и угловатой. Акцент сместился на стройные ноги и плоский живот. Силуэт же тем временем все так же оставался довольно прямым, большая грудь и ярко выраженные бёдра не были в моде. А одежда, например брюки клёш и платья-рубашки, часто скрывали естественные изгибы, создавая удлинённый силуэт. Популярность здорового образа жизни, спорта, а также влияние калифорнийской культуры привели к моде на загорелую кожу и общий вид «девушки, которая много времени проводит на свежем воздухе». Непринуждённость, лёгкость, гламур. Женщина 70-х должна была выглядеть непринуждённо и стильно, без ощущения, что она приложила к этому слишком много усилий. К концу десятилетия, с расцветом диско, добавился элемент искрящегося гламура, блеска и смелости, но всё это вписывалось в рамки активной, энергичной и свободной личности.
1970-е годы были десятилетием значительных социальных, культурных и политических потрясений. Это был период перехода от более строгих идеалов предыдущих эпох к более разнообразным и часто противоречивым представлениям о женственности и привлекательности. Тому поспособствовала Вторая волна феминизма. Феминистки активно выступали против объективации женщин, призывая к отказу от стандартов красоты, навязанных патриархальным обществом и мужским взглядом. К тому же, сексуальная революция, начавшаяся в 1960-х, продолжилась, способствуя более открытому обсуждению сексуальности и женского тела. Вместо того чтобы быть объектом стыда или исключительно репродуктивным инструментом, женское тело стало рассматриваться как источник удовольствия и средство самовыражения для самой женщины. Эра диско, особенно во второй половине десятилетия, породила моду на активное движение и танцы. Дискотеки требовали определенного уровня гламура. Одежда стала более облегающей. Так же стоит упомянуть начало фитнес-бума. В 70-е уже начали появляться первые признаки растущего интереса к здоровому образу жизни, бегу трусцой, аэробике.
Аэробика и демонстрация успеха
В Европе 80 х диско набрало максимальную популярность, и вместе с ним стали модны и его атрибуты — блеск, праздник и веселье. В Америке всё сильнее переплетались между собой понятия красоты и богатства. Сильное влияние на формирование стандартов оказали телевидение, модные журналы и реклама. Дизайнерские вещи — например часы Swatch и очки Ray-Ban — стали повальным увлечением, в моду вошла спортивная одежда Reebok, Nike и Adidas. Такие вещи показывали, что человек успешен.
Красивой стала считаться высокая и загорелая девушка, бёдра «идеала» уменьшились, но грудь оставалась по-прежнему большой. Силуэт тела был кардинально изменен с помощью моды. Главным акцентом стали широкие плечи — символ силы и статуса, заимствованный из мужского делового костюма. Подплечники, гипертрофированные и часто угловатые, создавали архитектурный, V-образный силуэт, который визуально увеличивал верхнюю часть тела, делая женщину более внушительной и доминирующей. Талия, хотя и оставалась обозначенной, часто подчеркивалась широкими ремнями, что создавало контраст с массивным верхом. Это был театральный, драматический силуэт, который не столько следовал естественным линиям тела, сколько конструировал его заново, превращая женщину в визуальный символ успеха. Идеальное тело 80-х должно было быть сильным, подтянутым и мускулистым. Впервые в массовой культуре женские мышцы стали не просто приемлемы, но и желательны. Женщины стремились к вылепленному телу, которое демонстрировало часы, проведенные в спортзале, свидетельство самодисциплины и контроля над собой.
1980-е годы ознаменовали собой эпоху, когда капитализм, индивидуализм и стремление к успеху стали доминирующими социальными ценностями. Мода и идеал женского тела в этот период не просто отражали эти тенденции — они активно участвовали в их формировании, создавая сложный социальный ландшафт, наполненный амбициями, конкуренцией и новыми формами давления.
Героиновый шик
1990-е годы были десятилетием значительных изменений в стандартах красоты женского тела, характеризующимся контрастом между двумя доминирующими, но совершенно разными идеалами. В начале 90-х годов, до расцвета героинового шика, продолжал доминировать идеал супермодели 80-х. В середине же 90-х произошел резкий сдвиг в сторону эстетики «героинового шика», которая представляла собой полную противоположность идеалу супермоделей. Это был бунт против чрезмерного гламура и совершенства. Крайняя худоба, угловатость, почти астеничность. Идеал подразумевал выступающие кости ключицы, ребра, таз, отсутствие заметной мышечной массы и жировой прослойки. Фигура становилась почти андрогинной, лишенной выраженных женственных изгибов. Кожа бледная, иногда землистая или сероватая, без загара и румянца. Запавшие глаза, темные круги под глазами, выраженные скулы.
Знаменитости становятся амбассадорами новых веяний в бьюти-индустрии [1, с. 474]
Общество устало от чрезмерного гламура, потребительства и показного совершенства. «Героиновый шик» стал своего рода бунтом против этого идеала. Музыкальный жанр гранж, появившийся в Сиэтле, оказал огромное культурное влияние. Он проповедовал анти-гламур, аутентичность, отказ от мейнстрима, непринужденность и иногда ноты пессимизма. Конец XX века так же часто сопровождался чувством неопределенности, разочарования и цинизма среди молодежи. Сам термин «героиновый шик» указывает на то, что эстетика ассоциировалась с образом наркомана — истощенного, бледного, с запавшими глазами, но при этом «стильного» и «загадочного». Героиновый шик, хотя и был крайне критикуем за романтизацию нездорового образа жизни, оставил заметный след в истории моды как один из самых спорных и влиятельных трендов, изменивший представления о красоте на целое десятилетие. К концу 90-х и началу 2000-х годов под давлением общественности и медицинских организаций этот тренд начал уступать место более здоровым и спортивным идеалам, хотя общая худоба оставалась желаемой.
XXI век
В начале XXI века понятие «идеал красоты» оставалось напряжённым и противоречивым. Начало нулевых ознаменовано господством худого, вытянутого силуэта, тогда как к следующему десятилетию в моду вернулась объёмная, акцентированная женственность. Этот переход сопровождался не только визуальными переменами, но и кардинальным изменением практик ухода за телом, отношением к спорту, эстетическим вмешательствам и способам самопрезентации.
В первые годы двухтысячных тонкая, почти андрогинная фигура по-прежнему считалась привлекательной. И это постоянно поддерживалось глянцем и медиа образами популярных певиц и светских девушек. В результате индустрия красоты стала ориентироваться на способы «подгонки» тела под единый стандарт. Макияж, прически, одежда и косметические процедуры работали в унисон, чтобы создать иллюзию соответствия. В это же время активизировалось стремление к изменению естественных черт с помощью медицины, это пластические операции и инъекции, которые обрели массовый характер. Всем известные увеличение груди, ринопластика, ботокс перестали быть уделом исключительно «звёзд» и стали доступнее для более широких слоёв населения. Параллельно широкое распространение получили пирсинг и искусственные загары — признаки новой культуры, в которой внешние маркеры статуса и привлекательности становятся столь же значимыми, как одежда с аксессуарами.
К середине нулевых и в начале следующего десятилетия эстетический вектор развернулся. На смену крайней худобе пришёл идеал «песочных часов» — узкая талия, округлая грудь и заметные бёдра, при этом важной составляющей образа оставались длинные ноги и упругая ягодичная линия. Женщины начали целенаправленно работать над формой тела, чтобы придать объёмы там, где это считалось привлекательным. Массово вошли в практику силовые упражнения. Приседания, работа с гантелями и другие методы наращивания мышечной массы и объёма. Одновременно сохранялся интерес к практикам, направленным на растяжку, выравнивание осанки и гибкость. Таким как йога, пилатес и схожим дисциплинам, которые ценились за эстетичность линий тела и ощущение «тонкого», гармоничного силуэта. Таким образом, фитнес перестал быть просто способом похудеть, он стал инструментом моделирования формы и выражения себя.
К осознанию этой новой эстетики приложили руку знаменательные фигуры поп культуры. Яркие селебрити формировали вкусы и стандарты. Дженнифер Лопес и Кристина Агилера популяризовали бронзовый оттенок кожи, который воспринимался как маркер здоровья и сексуальной привлекательности, их примеры спровоцировали волну соляриев и автозагара. В какой-то момент подобный тренд на загар начал затухать. В том числе под влиянием культурных феноменов, таких как выход фильма «Сумерки», который изменил эстетические предпочтения публики. В те же годы пирсинг пупка и языка, помимо прочего, стал символом субкультуры и мимикрировал как способ выглядеть современно и «в тренде». Образ Бритни Спирс или Пэрис Хилтон отражал ту эпоху. Гламурная, сексуализированная, дерзкая и коммерческая — они служили ориентиром для миллионов молодых женщин.
В конце первого десятилетия на позиции широко признанного эталона красоты вышла Анджелина Джоли. Её образ с ощутимыми чертами лица, высокими скулами, полными губами, акцентированной глазной линией стал каноническим. Эстетика этого времени тяготела к оливковому тону кожи, к более выраженным физиономическим характеристикам и к нарративу смелой, слегка драматичной красоты. Параллельно широко распространилась практика косметических вмешательств, направленных на достижение именно таких черт. Филлеры для губ, процедуры для глаз, коррекция скул и ресниц.
Несмотря на активное присутствие бодипозитивного движения с конца 1990 х, мейнстрим массовой культуры оставался достаточно монолитным. Журналы и глянцевые медиа продолжали продвигать узкие, стандартизированные представления о «красивом» теле, где доминировали фигуры, близкие к образцам звёзд. Диверсификация стандартов происходила, но медленно, бодипозитив находил своих сторонников и платформы в цифровой среде, однако массовые каналы медиа зачастую сохраняли прежние ориентиры.
Появление и быстрый рост социальных сетей внесли в картину существенные изменения. Появление Facebook (запрещен на территории России) в середине нулевых стало лишь первым шагом в трансформации способов восприятия красоты. Социальные платформы радикально расширили доступ к образам и моделям жизни, сделав визуальные стандарты более доступными, но одновременно и более разнообразными. Люди стали видеть не только глянцевые образы, но и примеры реальных сообществ, культур и телесных типов, что постепенно содействовало повышению информированности и, в некоторых случаях, росту толерантности и принятия отличий. Соцсети одновременно усиливали конкуренцию: постоянное сравнение с тщательно подобранными, отретушированными образами усиливало давление на внешний вид, но также открыло пространство для альтернативных нарративов и сообществ, которые продвигали разнообразие форм, размеров и стилей.
В сумме, первые два десятилетия XXI века продемонстрировали сложный симбиоз. С одной стороны — коммерциализация и стандартизация идеалов, рост эстетических вмешательств и массовая мода на специфические элементы внешности, с другой стороны — появление платформ и движений, которые бросали вызов глянцевым канонам и отстаивали право на разнообразие. В результате общественное представление о красоте стало очевидно более фрагментированным. Одни игроки индустрии диктовали универсальные стандарты, другие — создавали нишевые, часто противоположные им, сообщества. Это противоречие сделало эпоху особенно напряжённой и плодотворной. Внешний вид перестал быть лишь отражением индивидуального вкуса и превратился в поле социальных и культурных битв за идентичность, принятие и власть.
МАРКЕТИНГОВЫЕ АСПЕКТЫ ТРАНСФОРМАЦИИ СТАНДАРТОВ КРАСОТЫ В СОВРЕМЕННОЙ БЬЮТИ-ИНДУСТРИИ https://cyberleninka.ru/article/n/marketingovye-aspekty-transformatsii-standartov-krasoty-v-sovremennoy-byuti-industrii/viewer
