Музей и зритель: сравнение практик взаимодействия
Оглавление
Введение 1. Художественный музей: модель созерцания 2. Научный музей: от витрины к интерактиву 3. Цифровой музей: зритель внутри медиапространства Заключение
Введение
Современные музеи переживают значимые изменения в подходах к работе с аудиторией. Если раньше музей воспринимался как пространство для тихого, почти формального созерцания, то сегодня всё больше музеев превращаются в интерактивные пространства, предлагающие посетителям личный опыт, эмоции и диалог. Тема данного исследования актуальна, потому что она отражает эволюцию музейной коммуникации — от пассивного восприятия к активному участию и далее к полному погружению. Эти изменения связаны с развитием технологий, изменением ожиданий публики и новыми музейными концепциями, и их исследование помогает понять, как музейная сфера отвечает вызовам времени.
Выставка «Небесные артефакты». Дом культуры «ГЭС-2», Москва
Цель работы — проследить эволюцию ролей зрителя и форм взаимодействия в художественном, научном и цифровом музеях и выявить ключевые отличия этих моделей. Выбор темы основывается на том, что я заметила, как разительно отличаются впечатления от классических галерей и современных интерактивных выставок. Мне интересно понять, почему роль зрителя меняется и какие цели преследуют музейные институции, внедряя новые практики взаимодействия. Основной вопрос, на который пытается ответить исследование: как трансформировались формы коммуникации между музеем и зрителем от эпохи созерцания к эпохе интерактивности и цифровой иммерсивности? Моя гипотеза заключается в том, что роль зрителя эволюционировала от пассивного получателя знаний к активному участнику и далее — к соавтору музейного опыта.
Работа состоит из трёх глав, соответствующих трём типам музеев. В первой главе анализируется художественный музей как «храм искусства» с позицией зрителя-созерцателя и рассматриваются попытки сделать его более интерактивным. Вторая глава посвящена научному музею: от классической дидактической витрины к интерактивным экспериментам, здесь зритель выступает исследователем. Третья глава изучает цифровой музей и иммерсивные формы, где границы физического музея стираются, и зритель помещается внутрь медиасреды.
1. Художественный музей: модель созерцания
Первые художественные музеи выросли из аристократических коллекций и кунсткамер, которые постепенно открывались для широкой публики. Их представляли как пространства высоких ценностей — своеобразные «храмы искусства». Архитектура Эрмитажа или Лувра с их последовательностью залов, мраморными лестницами и декоративными галереями задавала торжественный тон и ощущение дистанции между зрителем и произведением.
Государственный музе «Эрмитаж», Санкт-Петербург
До середины XX века основной задачей музея считались сохранение подлинников и просвещение. Экспозиции строились по академическому принципу: школы, эпохи, стилистические направления. Музей словно предлагал зрителю «учебник», который нужно внимательно пройти зал за залом. Поведение посетителей регулировалось строго — тишина, строгая дистанция, никаких прикосновений. Так закрепился образ музея как пространства, требующего сосредоточенности и дисциплины.
Музей-сокровищница «Оружейная палата», Москва
В классической музейной модели зритель рассматривался прежде всего как наблюдатель. От него ожидали внимательности, терпения и уважительного отношения к экспонату. Коммуникация работала в одну сторону: произведение «говорило», а посетитель воспринимал и интерпретировал. Подписи ограничивались минимумом информации, а сотрудники музея выполняли охранную функцию, почти не вступая в диалог.
Российский федеральный государственный художественный музей «Третьяковская галерея», Москва
Пространство музея изначально проектировалось так, чтобы направлять посетителя. Классический пример — залы Лувра: огромные галереи с картинами в несколько ярусов. У зрителя не было физической возможности приблизиться к каждому полотну — многие висели очень высоко. Это невольно заставляло смотреть на общие композиции, а не на детали. В более поздних музеях закрепилась концепция «белого куба»: нейтральное пространство, где единственный яркий акцент — само произведение. Белые стены и хорошее освещение сконцентрировали взгляд зрителя строго на экспонате, устраняя всё отвлекающее.
Национальный художественный музей «Лувр», Париж
Важную роль играет и дизайн экспозиции. Расстояние от зрителя до картины, высота размещения, цвет стен — всё влияет на восприятие. Например, в старых музеях практиковалась «салонная развеска» — очень плотное размещение картин, по 2-3 ряда на стене. Зрителю предлагалось охватить взглядом множество произведений сразу, сравнивая их. Напротив, в XX веке пришёл стандарт «одна картина — одна стена», чтобы ничто не мешало сосредоточиться на единственном шедевре. Такие изменения тоже отражали смену идеологии: от показа богатства коллекции — к попытке создать для зрителя индивидуальный опыт общения с шедевром.
«Дворец Петра III», Ораниенбауме
Леонардо Да Винчи «Мона Лиза». Национальный художественный музей «Лувр», Париж
С конца XX века художественные музеи стали искать способы вовлечь зрителя. В музей вошёл перформанс, который предполагает прямое присутствие зрителя — а иногда и его участие. Яркий пример — акции художницы Йоко Оно. В её легендарном перформансе «Cut Piece» зрителям предлагалось по очереди выходить на сцену и ножницами отрезать фрагмент одежды с сидящей неподвижно художницы. Таким образом, публика становилась соавтором художественного жеста, а граница между экспонатом (художником) и зрителем размывалась. Спустя десятилетия подобные работы вошли в музеи — их реконструируют, показывают видеодокументацию, иногда повторяют с добровольцами.
Другой пример — перформанс Марины Абрамович «В присутствии художника», где посетители по одному садились напротив художницы и вступали с ней в «дуэль» главами. Кто-то мог просидеть минуты, кто-то часы — каждый становился частью произведения. Этот перформанс привлёк рекордное число молодых зрителей и наглядно показал, что аудитории интересно не только смотреть на искусство, но и взаимодействовать с ним напрямую. Зритель здесь — полноценный участник и одновременно «материал» искусства.
Параллельно возникла медиация — новая форма общения в залах, где медиатор не читает лекцию, а вступает в диалог с посетителем. Например, в московском музее «Гараж» медиаторы гуляют по выставке и могут остановиться поговорить с любым гостем: обсудить впечатления, ответить на вопросы, подтолкнуть к размышлению. В отличие от экскурсовода, медиатор не читает заготовленный текст, а слушает зрителя и вместе с ним пытается осмыслить увиденное. Это абсолютно новый тип коммуникации, рождающийся в моменте. Как отмечает Екатерина Воронович, руководитель отдела медиации ГЭС-2, «медиация помогает институции переопределять отношения между собой и посетителями», выводя музей из позиции вещателя в позицию собеседника. Для зрителя это означает более свободную и личную форму участия — можно выразить своё мнение, задать любой вопрос, вступить в дискуссию.
Программа медиации. Музей современного искусства «Гараж», Москва
Новые формы участия включают и технические новшества. Многие музеи поощряют фотографирование, селфи с арт-объектами, запуск флешмобов — то, что ранее строго запрещалось. Это тоже способ сделать зрителя активным агентом, создающим контент вокруг музейных объектов.
Всё это изменило формат посещения музея: зритель стал не «тихим созерцателем», а активным участником, который может обсуждать, выбирать и даже влиять на собственный опыт.
2. Научный музей: от витрины к интерактиву
Научные музеи начали формироваться примерно в ту же эпоху, что и художественные, но с иными задачами. Если художественный музей — это «храм искусства», то научный музей в своей классической модели — «хранилище знаний» и учебный класс. Одним из первых считается Британский музей (открыт в 1759 году) — он сочетал в себе и искусство, и исторические артефакты, и научные коллекции. В России роль первого естественно-научного музея сыграла Кунсткамера Петра I (начало XVIII в.), где в числе прочего демонстрировались диковинки природы и анатомические редкости — с целью просвещения народа.
1. Главный историко-археологический музей «Британский музей», Лондон 2. МАЭ РАН «Кунсткамера», Санкт-Петербург
1. Главный историко-археологический музей «Британский музей», Лондон 2. МАЭ РАН «Кунсткамера», Санкт-Петербург
В XIX веке по всему миру возникли специальные музеи науки, техники, промышленности, часто связанные с идеями Просвещения и индустриального прогресса. Их миссией было образование широких масс: показать достижения науки, воспитать любознательность, популяризировать прогресс. Экспозиции строились систематически — например, в естественно-научных музеях выкладывали эволюционные линейки растений и животных, в технических — демонстрировали развитие машин от старых к новым. Предполагалось, что посетитель, пройдясь по залам, усвоит определённую учебную программу.
1. «Музей науки», Лондон 2. «Горный музей», Санкт-Петербург
Классический научный музей строился на витринной подаче: предметы за стеклом, рядом — подробные подписи. Такая модель сохранялась до середины XX века. В Политехническом музее в Москве десятилетиями экспозиции представляли собой ряды застеклённых шкафов с приборами, макетами и длинными пояснениями, которые нужно было читать почти как учебник.
Экскурсовод был главным посредником между наукой и публикой. Посетители двигались строго по маршруту, слушали объяснения, задавали минимум вопросов. Зритель воспринимался прежде всего как ученик: он наблюдал, запоминал факты и старался понять принцип работы экспоната. Большинство предметов были статичными — чучела, модели, минералы — и не предполагали никакого взаимодействия.
«Политехнический музей», Москва
Научные музеи стремились впечатлять масштабом коллекций: огромные залы с динозаврами, полки с образцами, десятки стеклянных витрин. Но при этом дистанция оставалась большой: посетитель был окружён интересными объектами, но не мог к ним прикоснуться. В отличие от художественных музеев, здесь давали больше текстов — даты, формулы, диаграммы, научные факты. Однако подача оставалась сухой и академичной, а реальное понимание включалось только при помощи экскурсовода.
Филдсовский музей естественной истории в Чикаго, штат Иллинойс
Поведение посетителя в классическом научном музее напоминало работу ученика на уроке: нужно было внимательно смотреть и запоминать. Например, в Дарвиновском музее зритель проходил через залы, где витрины показывали последовательность развития видов. Если он всё рассмотрел и прочитал, у него складывалась общая картина эволюции. Школьников после экскурсий часто спрашивали, что они узнали — это подчёркивало учебный характер посещения.
Государственный Дарвиновский музей, Москва
Целью было понимание законов природы, но методы оставались почти школьными: экспозиция служила наглядным пособием, а активность зрителя сводилась к чтению табличек и переходу от одной витрины к другой. Изредка музеи оживляли демонстрациями — как в Физическом кабинете Политехнического музея в начале XX века, где лектор показывал опыты. Однако зрители всё равно оставались наблюдателями, а не участниками.
В целом научные музеи стремились дать как можно больше информации за ограниченное время, поэтому экспозиции нередко перегружались объектами и текстами. Посетители часто уставали от избытка сведений — эту проблему отмечали и современные авторы, писавшие о необходимости «музеев без зевоты». По итогу, зритель старого научного музея — человек любознательный, но пассивный: он слушает, читает, соблюдает правила, но почти не взаимодействует.
Физический кабинет, начало ХХ века. Политехнический музей, Москва
В середине XX века, на фоне научно-технического прогресса, возникла идея, что человек лучше учится, когда действует сам. Принцип hands-on learning стал проникать и в музеи. Первым образцом полностью интерактивного пространства стал Exploratorium в Сан-Франциско (1969), где все экспонаты были игровыми станциями: нажал кнопку — увидел опыт, покрутил ручку — что-то произошло. Модель произвела революцию в музейной сфере.
Интерактивный научный музей «Exploratorium» в Сан-Франциско, штат Калифорния
В СССР отдельные интерактивные элементы существовали ещё в 1930-е, но это были редкие исключения. Лишь к 1980–90-м годам появились первые полноценные научные площадки, а в 2010-е — крупные центры вроде московского «Экспериментаниума». Суть нового подхода проста: экспонат нужно трогать. Посетитель запускает модель цунами, собирает электрическую цепь, меняет параметры установки — и понимает принцип через действие.
Такой формат радикально изменил атмосферу научных музеев: вместо тишины — шум, движение и азарт. Дети и взрослые нажимают кнопки, экспериментируют, играют. Исследования показывают, что hands-on повышает качество восприятия — включаются разные виды памяти и чувств. В детских музеях этот подход стал основным: каждую станцию можно «оживить» собственными руками.
Частный музей занимательных наук «Экспериментаниум», Москва
Современный научный музей стремится быть не залом для осмотра, а лабораторией или научным парком. Пространства становятся открытыми, яркими, похожими на игровые зоны. В таких местах, как «Wonderlab» в Лондоне, посетитель свободно перемещается и сам выбирает, с чем экспериментировать. Роль зрителя превращается в роль исследователя: можно задержаться у одного экспоната надолго, пропустить другие и выстроить свой маршрут. Музей предоставляет среду, где человек «делает открытия» самостоятельно.
Интерактивная галерея «Wonderlab» в Лондонском научном музее
Новые научные музеи становятся площадкой для лекций, мастер-классов, творческих лабораторий. Политехнический музей активно развивает формат публичных научных событий, формируя сообщество людей, интересующихся наукой. Параллельно усиливается геймификация: квесты, задания, соревнования. Например, сборка скелета динозавра на скорость или тематические поисковые маршруты. Игровые механики делают исследование активным и увлекательным.
Фестиваль «НАУКА 0+». Политехнический музей, Москва
Таким образом, научный музей становится пространством эксперимента — как для посетителя, так и для самого себя. Грань между музеем и научным центром развлечений постепенно стирается: Планетарий совмещает классический музей астрономии с интерактивным «Лунариумом», а Музей Победы использует иммерсивные технологии для эмоционального погружения.
Интерактив сделал научные музеи ближе к цифровой эпохе, но они всё ещё опираются на реальные объекты. Цифровой музей идёт дальше — уводит опыт в виртуальную среду, где зритель становится участником цифрового пространства.
Экспозиция «Подвиг народа». Музей Победы, Москва
3. Цифровой музей: зритель внутри медиапространства
С развитием интернета музеи получили возможность существовать за пределами своих зданий. Идея «музея без стен» стала реальностью: цифровые платформы позволяют посещать коллекции онлайн. Новый этап начался с оцифровки каталогов и виртуальных туров, а сегодня включает полноценные онлайн-выставки, VR-экскурсии и даже музеи, созданные полностью в виртуальной среде.
Практически каждый крупный музей теперь имеет виртуальный тур — панорамную прогулку по залам. Платформы вроде Google Arts & Culture объединяют материалы тысяч мировых музеев и позволяют рассматривать произведения в высоком разрешении, независимо от географии зрителя. Он может быть где угодно и всё равно получить доступ к коллекциям Эрмитажа, Лувра, Метрополитен-музея.
Виртуальный тур по Галерее искусства стран Европы и Америки XIX–XX веков. Сайт Пушкинского музея
1. Музей Лувр в Париж на Google Arts & Culture 2. Цифровые экспонаты музея Лувра 3. «Venus De Milo Return To Louvre». Дэвид Шерман, 1945 г.
Одно из ключевых понятий цифрового музейного опыта — иммерсивность, то есть эффект полного погружения. VR и AR позволяют не просто смотреть на экспонат, а «входить» в него. Виртуальные реконструкции дают возможность пройтись по древнему городу или оказаться внутри картины. Надев VR-шлем, посетитель попадает в 3D-среду, которая реагирует на его движения. Это превращает зрителя из наблюдателя в участника.
Иммерсивные выставки вроде «Van Gogh Alive» или мультимедийных шоу Климта используют большие проекции, звук и иногда запахи, создавая ощущение присутствия в мире художника. Изображения заполняют стены, пол и потолок, зрители свободно перемещаются внутри визуального потока. Коммуникация здесь строится через ощущения, а не через текстовые таблички — музей «говорит» языком света, звука и атмосферы.
Иммерсия меняет роль зрителя: в VR-проектах он сам выбирает маршрут, кликает на объекты, получает дополнительные сведения и даже влияет на ход виртуального повествования. Граница между музеем и интерактивной игрой становится тоньше. Хотя цифровые форматы иногда критикуют за потерю аутентичности, они привлекают молодую аудиторию и усиливают эмоциональное вовлечение. Например, VR-проекты Третьяковской галереи позволяют изучать полотна в максимальном приближении и слушать комментарии, создавая новое качество восприятия. Таким образом, иммерсия становится современным языком музейной коммуникации, где диалог со зрителем строится через опыт погружения.
Работы проекта «Авангард в трёх измерениях: Гончарова и Малевич». Третьяковская галерея
Технологии виртуальной и дополненной реальности стали важной частью музейной практики. VR создаёт полностью цифровой трёхмерный мир, в который зритель погружается через шлем. AR накладывает анимации и информацию на реальный объект через экран смартфона или специальные очки. Наведя телефон на картину, посетитель может увидеть дополнительный слой смысла — подсказки, движения, исторические детали.
В AR-проектах зритель взаимодействует с реальными экспонатами, но опыт становится объёмнее. Посетитель остаётся в реальном зале, но получает цифровые комментарии, которые появляются на экране, или видит поживающие картины. Формат требует активности: нужно выбирать режим, наводить камеру, запускать элементы.
VR обычно размещается в отдельных зонах. В Эрмитаже действовал VR-кинозал с фильмом «Эрмитаж. Погружение в историю», где зрители совершали виртуальное путешествие по эпохам дворца. Каждый посетитель смотрит в своём направлении и формирует собственный маршрут, поэтому опыт становится персональным и «пользовательским».
VR-кинотеатр в Эрмитаже, Санкт-Петербург
Главное преимущество цифровых сред — индивидуализация. В VR можно выбрать темп, уровень сложности, язык, дополнительную информацию. Система подстраивается под пользователя, что делает общение с музеем более личным. Кроме того, цифровой формат снимает ограничения расстояния: любой человек может пройти онлайн-тур по мировым музеям или работать с архивами из дома. Так возникла концепция «кибермузея»: например, проект British Council «Museum Without Walls» предлагает серию виртуальных выставок, доступных всем.
Цифровая выставка «You Look Familiar». British Council «Museum Without Walls»
Концепция «музея без стен» означает, что коллекция и деятельность музея могут существовать вне здания. Во время локдаунов 2020 года это стало особенно заметно: музеи массово перешли в онлайн, запускали виртуальные выставки, прямые эфиры из пустых залов и флешмобы вроде #MuseumFromHome. Такой формат резко расширил аудиторию. Например, проект Hermitage Online позволял наблюдать за залами Эрмитажа в реальном времени, и его смотрели миллионы пользователей. Онлайн-выставки варьируются от фотогалерей до мультимедийных интерактивных веб-проектов и доступны постоянно, независимо от местоположения зрителя.
Современная музейная коммуникация становится гибридной и индивидуализированной. Гибридность проявляется в соединении офлайн-пространств и цифровых сервисов: зритель то любуется подлинником, то погружается в VR. Индивидуализация связана с тем, что технологии позволяют настраивать контент под конкретного посетителя и давать ему свободу выбора маршрута.
Однако возникает вопрос: не исчезает ли общность опыта? Раньше музейный визит был коллективным ритуалом — люди вместе смотрели экспозицию. Теперь каждый приходит со своим аудиогидом, в AR-очках или посещает онлайн-экспозиции в одиночку. Музеи пытаются вернуть элемент совместности с помощью цифровых форматов: общих опросов в зале, интерактивных столов или экранов, где видно результаты других гостей.
Интерактивные панели в музеях
Меняется и роль музея как авторитета. Сегодня, когда зритель легко находит альтернативные источники, институции переходят к диалоговой модели, допускают разные интерпретации и вовлекают публику в обсуждение. Цифровые площадки, комментарии и форматы участия помогают сделать это.
В результате зритель цифровой эпохи одновременно интерпретатор, исследователь и участник. За один день он может посмотреть онлайн-лекцию, поработать с интерактивной инсталляцией и пройти VR-квест. Музеи стремятся учитывать эту многослойность и предлагать разные способы взаимодействия, чтобы каждый мог выбрать подходящий формат.
Заключение
Роль зрителя изменилась под влиянием времени и технологий. В традиционном музее он был пассивным получателем знаний. В научных интерактивных пространствах стал исследователем, потому что учиться через действие оказалось эффективнее. В современном художественном музее он участвует в формировании смыслов благодаря открытой культурной среде и новым форматам общения. В цифровой эпохе зритель вообще становится центром опыта: сам выбирает маршрут, получает персональный контент, взаимодействует так, как ему удобно. Музей становится платформой возможностей, а не строгим преподавателем.
Эти изменения сделали музеи доступнее и интереснее. Они перестали быть только хранилищами и превратились в места диалога, обсуждений и разных форм участия. Технологии укрепили тенденцию к гибридности: часть опыта — у реального объекта, часть — в цифровой среде. При этом ценность подлинника сохраняется. В итоге зритель движется от роли ученика к роли активного участника. Музей остаётся необходимым ориентиром в культурном поле и создаёт условия для глубокого переживания искусства. Эволюция коммуникации показывает, что музеи меняются вместе с обществом, сохраняя свою миссию, но обновляя способы взаимодействия.
Усольцев А. Больше не зевать. 5 признаков современного музея // Сноб, 20.10.2025.
Хананова Н. Как сделать музеи более популярными и ближе к людям: тактильность + интерактив // Культура и Креативность (EU-EaP), 2018.
Museum 2.0 (N. Simon). Why Do We Interpret Art and Science So Differently? (blog), 03.04.2013.
Виртуальная реальность в музее: как цифровые технологии меняют восприятие искусства // SE-Shop.ru, 06.02.2025.
Медиатор в современном музее: как рождается диалог // Interior.ru, 14.10.2024.
Почти там… Цифровой опыт «Музея без стен» / Т. Кочубинская // Support Your Art, 2020.
Экспозиции и архивы Дарвиновского музея // Офиц. сайт ГДМ, 2023.
https://ru.wikipedia.org/wiki/Заглавная_страница (дата обращения: 15.11.2025)
https://artchive.ru (дата обращения: 18.11.2025)
https://www.tg-m.ru (дата обращения: 17.11.2025)
https://rusmuseumvrm.ru/index.php (дата обращения: 10.11.2025)
https://www.artnet.com (дата обращения: 13.11.2025)
