Матисс и Щукин: Искусство как диалог душ
Рубрикатор
- Концепция
- Матисс: путь
- Щукин: собиратель будущего
- Особый заказ: искусство как жест веры
- «Розовая гостиная»: Матисс в Москве
- Переписка: диалог без оговорок
- Заключение
Творить — значит выражать то, что есть в тебе.
Анри Матисс
«Посуда и фрукты» Анри Матисс, 1901 г.
Концепция
Данное визуальное исследование посвящено особой связи между Анри Матиссом и Сергеем Щукиным — не только как художника и коллекционера, но и как двух людей, для которых искусство стало основой глубокого, почти интимного взаимодействия.
В центре внимания — не просто художественный диалог, но и личностный. Интерес вызывает сам феномен: как заказчик превращается в соучастника творческого процесса, а художник ощущает не только профессиональную, но и человеческую ответственность перед своим зрителем.
Щукин, один из первых российских коллекционеров модернизма, оказался редким человеком своего времени, способным распознать потенциал нового языка живописи. Матисс, находясь в поиске и становлении, увидел в нём не просто покровителя, но восприимчивого собеседника, ценящего работы, ещё не признанные общественностью.
Исследование опирается на исторические источники — переписку Сергея Щукина с Матиссом, а также материалы книги «Матисс в России», в которых детально анализируются обстоятельства визита художника в Москву и другие первоисточники.
Структура исследования делится на две части. В первой кратко раскрываются биографии Матисса и Щукина, контекст их встречи. Во второй — внимание сосредоточено на конкретных эпизодах их взаимодействия, в частности на письмах, адресованных художнику (увы, письма Матисса не сохранились), которые опубликованы в книге «Матисс в России».
Таким образом визуальное исследование строится на границе между историей искусства и личной интерпретацией. Я пытаюсь осмыслить Матисса не как легенду, а как художника в диалоге — живого, ищущего, отзывающегося. А Щукина — не как «богатого покупателя», а как личность, чьё чувство прекрасного было внутренне связано с жаждой смысла и откровения.
Исследование — это не только реконструкция культурного контекста, но и попытка художественного размышления о значении человеческих отношений в истории искусства.
Матисс: путь
Анри Эмиль Бенуа Матисс — французский живописец, один из лидеров фовизма (художественного направления, основанного на экспрессивности цвета и формы), рождённый 31 декабря 1869 года на севере Франции в семье лавочника.
фотография Анри Матисса
Как многим детям из обеспеченных семей, Анри Матиссу была уготована судьба делового человека. Отец, хозяин лавки в небольшом городке Боэн-ан-Вермандуа на севере Франции, мечтал видеть сына юристом, однако в планы семьи вмешалось одно неприятное событие: в 20 лет у Анри случился приступ грыжи — и восстанавливаться ему пришлось лёжа. Тогда мать Матисса, занимавшаяся керамикой, принесла ему бумагу и краски, чтобы сын мог чем-то себя занять. После нескольких недель Матисс втайне от родителей записывается в ближайшую художественную школу, а через два года, поскандалив с отцом, уезжает в Париж. Там через несколько лет он поступает в Школу изящных искусств при Академии художеств.
Матисс начинал как малоизвестный художник и его карьера долгое время не складывалась: 37-летний Анри Матисс безуспешно пытался зарабатывать ремеслом живописца — семья существовала на средства жены, Лидии.
Появление русского коллекционера-мецената всё изменило: в 1906 году Сергей Иванович приезжает в Париж, где посещает Салон независимых и впервые сталкивается с работой Анри Матисса. Картина «Радость жизни» производит на него сильнейшее впечатление — настолько, что он обращается к знакомому арт-дилеру Амбруазу Воллару с просьбой познакомить его с художником.
«Радость жизни» Анри Матисс. 1906 г.
Однако именно в это время Щукин переживает глубокую личную трагедию: его сына, долго считавшегося пропавшим, находят мёртвым в Москве-реке. Спустя два года от горя умирает и его супруга. Эти события отдаляют коллекционера от активной жизни, искусство на время отходит на второй план.
Только в 1908 году, когда боль немного отступает, Щукин возвращается к тому, что когда-то вдохновляло. Он начинает переписку с Матиссом — с этого момента между ними завязывается не просто сотрудничество, а редкий по глубине человеческий диалог. Семь лет они будут неразлучны: один будет писать картины, а другой их покупать.
Щукин: собиратель будущего
Сергей Иванович Щукин происходил из известной купеческой семьи, но, в отличие от многих представителей своего круга, был человеком внутренне тонким и философски настроенным. Его интерес к искусству формировался постепенно — от декоративных предметов и икон до передовых течений французского модернизма.
Портрет И. С. Щукина. Христиан Корнелиус Крон, 1915 г.
Он был первым, кто начал собирать Пикассо, Гогена, Матисса задолго до их признания. Особняк Щукина на Знаменке стал музеем, открытым по воскресеньям, где публике предлагалось «переучивать глаз» и воспринимать современное искусство как часть духовной жизни.
Щукин никогда не вмешивался в творческий процесс, не требовал повторений или копий. Он предоставлял полную свободу, становясь своего рода «невидимым соавтором», питающим художника доверием и уважением.
Особняк на Знаменке. Фотография Владимира Разумова.
Особый заказ: искусство как жест веры
Отношения между художником и коллекционером редко бывают по-настоящему глубокими — чаще это взаимодействие между создателем и покупателем, но союз Анри Матисса и Сергея Щукина, как уже было упомянуто, стал исключением.
Их связывало не только деловое сотрудничество, но и взаимное уважение, тонкое чувство стиля и тип доверия, который позволял Матиссу работать свободно и смело, чтобы рассмотреть эту тонкую связь, я предлагаю обратиться к трём эпизодам, в которых отчетливо можно проследить их связь: работа Матисса над «Танцем» и «Музыкой», поездка художника в Россию в 1911 году и личная переписка между ними.
В феврале 1909 года Сергей Иванович прибыл в Париж и посетил мастерскую Матисса. Тот показал ему первый эскиз будущего «Танца», ещё без цвета, в виде грубого композиционного наброска. Несмотря на недосказанность формы, идея захватила Щукина. Уже в тот же вечер они обсуждали проект за ужином в парижском ресторане «Ларю».
Первоначально Щукин хотел заказать одно панно, причём с оговоркой: без наготы — в его доме проживали девочки, которых меценат взял на воспитание, и обнажённые фигуры казались рискованными, но после размышлений он изменил решение: «Я нахожу в вашем панно „Танец“ столько благородства, что решил пренебречь нашим буржуазным мнением и поместить у себя на лестнице сюжет с обнажёнными», — так было принято решение создать второе панно.
Композиция «Танца» № 1 Анри Матисс, 1909 г.
Это письмо от 31 марта 1909 года стало поворотным моментом — не только в истории заказа, но и в демонстрации глубокой художественной смелости Щукина. Он сознательно пошёл против вкуса публики и собственных эстетических ограничений ради идеи и веры в художника.
Матисс в свою очередь ощущал не просто профессиональную обязанность, но эмоциональную связь. Он писал в одном из писем: «Жаль, что вы не можете видеть этот красочный аккорд… Думаю, что вы будете совершенно удовлетворены…»
Создание панно было процессом мучительным и кропотливым. Изначально художник предлагал совсем иной сюжет для второго панно («Купальщиц»), но патрон мягко отказался от этой затеи и попросил Матисса написать что-нибудь в том же стиле: Щукин хотел, чтоб панно как-то ассоциировалось с самим особняком, поэтому предложил написать картину, связанную с музыкой, отсылаясь на то, что в доме Щукина часто музицировали. Матисс же переписывал «Музыку» по меньшей мере дважды, многократно корректируя фигуры, гамму, плотность мазка.
Щукин в письмах не требовал и не торопил, но регулярно напоминал о «своих декорациях» — с доброй настойчивостью, которая не нарушала доверия. Матисс ощущал полное право творить, зная, что его поняли.
«Музыка» Анри Матисс, 1910 г.
После участия панно в Осеннем салоне 1910 года реакция публики оказалась резко отрицательной. Щукин оказался между двух огней: с одной стороны — его вкус, доверие и эстетическое чутьё, с другой — презрение и насмешки со стороны даже близких к нему критиков и коллекционеров.
Щукин был подавлен не столько критикой, сколько пошатнувшимся собственным решением. Он отказался от панно и рассматривал замену «Гением, обучающим муз» Пюви де Шаванна.
«Танец» Анри Матисс, 1910 г.
Матисс, уязвлённый и потрясённый, покинул Париж и уехал в Севилью. Там, в декабре 1910 года, он пишет два натюрморта, наполненных плотным цветом, тканями, интерьерными деталями — это была его тихая внутренняя работа, «отдохновение» от панно.
1. «Севильский натюрморт» 2. «Испанский натюрморт» Анри Матисс, 1911 г.
Тем временем Щукин постоянно думал о заказанных панно, из-за которых провел в раздумьях не одну бессонную ночь. В конечном итоге Сергей Иванович отправляет письмо художднику, в котором эмоционально рассказывает о своих переживаниях, просит прощения у Матисса и решает забрать картины для их первоначальной цели –– украшать лестницу в доме Щукиных.
Когда в 1911 году панно прибыли в Москву, Щукин поместил их в парадной лестнице особняка, превратив их в звезды всей своей коллекции. Он не только не отверг «плоские», лишённые иллюзии, насыщенно-красные и синие композиции — он признал в них символ нового времени и в очередной раз пошел наперекор публике на собственные страх и риск.
В свою очередь художник чувствовал, с кем имеет дело: «Мне радостно работать для человека, который не боится смелости», — писал Матисс.
Примерное расположение панно Матисса в особняке Щукина
«Розовая гостиная»: Матисс в Москве
Розовая гостиная А. Б. Матисса в доме С. И. Щукина
Когда в 1911 году Матисс приезжает в Москву, его приём становится событием культурной жизни. Во время этой поездки происходит интересная ситуация: Матиссу не понравилась первоначальная хаотичная развеска его картин, тогда меценат не стал отстаивать собственные решения или проявлять властность. Напротив — он, сдержанно, но с уважением, уступил художнику. Щукин не стал препятствовать ни выбору зала, ни смелым решениям Матисса: развесить крупные полотна прямо на лепные медальоны, закрывая ими карниз, и нарушая правила иерархии экспозиции.
Виртуальная экскурсия по особняку Щукина: розовая гостиная Анри Матисса.
В результате родилась не просто комната с произведениями Матисса, а целый «матиссовский зал», живой организм цвета, формы и света. Щукин впоследствии не раз называл этот зал своей «оранжереей ароматных, а иногда ядовитых, но всегда прекрасных орхидей».
В этом проявился редкий пример интеллигентного покровительства: патрон не диктовал художнику условия, а предоставил ему право говорить его собственным, полным голосом.
Виртуальная экскурсия по особняку Щукина: розовая гостиная Анри Матисса.
Переписка: диалог без оговорок
Особую глубину взаимоотношений Матисса и Щукина раскрывает их переписка — преимущественно письма со стороны коллекционера. Письма Матисса, к сожалению, не сохранились, но тон, регулярность и содержание писем Щукина позволяют реконструировать характер их взаимодействия. В них звучит голос человека, искренне заинтересованного в творчестве художника, тонкого в своих суждениях и чрезвычайно бережного в формулировках.
Уже в первых письмах, начиная с мая 1908 года, Щукин пишет с благодарностью, сдержанной теплотой и тонкой надеждой на продолжение общения. Он отмечает: «Твёрдо уверен, что в конце концов вы останетесь при ваших идеях, и я это уважаю». Далее, когда речь идёт о заказах, его тон становится более личным: он не просто просит, он советуется, делится наблюдениями, выражает интерес к процессу. Особенно ценно, как он формулирует пожелания — никогда директивно, всегда мягко, с уважением к свободе художника.
Письма Щукина Матиссу. «Матисс в России», Волкова, Е.
Он не только обсуждает художественные вопросы, но и делится личными наблюдениями, тревогами, мнениями о живописи, об устройстве мира, о Москве, о Париже. От писем веет участием — не поверхностным, а подлинным, почти дружеским. Он пишет: «Мне хочется, чтобы Вы знали: я восхищаюсь Вашим дарованием, Вашим искусством», — и в этих словах нет дежурной вежливости. Это заявление веры и вовлечённости.
Иногда письма носят почти исповедальный характер: он пишет о своём состоянии, признаёт усталость, благодарит за вдохновение. Это своего рода феномен: коллекционер, переступающий границу между ролью заказчика и настоящим соавтором эмоционального пространства, в котором рождается искусство.
«Одалиска в зеленых брюках» Анри Матисс, 1921 г.
Важно и то, что Щукин никогда не выступал в роли надсмотрщика. Он не диктовал, не редактировал, не торопил, а лишь вежливо напоминал о сроках, уточнял технические детали, пересылал оплату. Его письма, особенно к 1910–1911 годам, становятся почти исповедальными: он делится усталостью, болезнью, своими надеждами на новые работы, пишет о том, как восхищён полотнами и как мечтает снова увидеть Матисса в Москве.
В финальных письмах особенно чувствуется это доверительное напряжение: «Моя душа тоскует по Парижу и по Матиссу», — пишет он в 1913 году. Или: «Если бы я мог, я бы устроил вам мастерскую здесь, у себя», — и хотя это звучит как фантазия, между строк читается: ты не просто художник, ты — часть моего мира.
Так рождается редкий тип переписки: не функциональный обмен, а диалог, в котором меценат становится чем-то большим, чем покровитель — он становится сопричастным
Заключение
История отношений Анри Матисса и Сергея Щукина — это не просто встреча художника и мецената. Это — уникальный пример того, как искусство может стать пространством диалога между душами, принадлежащими к разным мирам, но одинаково стремящимися к подлинности.
«Семейный портрет» Анри Матисс, 1911 г.
Матисс, находясь в постоянном поиске художественной правды, обретал в Щукине не только зрителя, но и собеседника, способного чувствовать произведение до его окончательной формы. Щукин, в свою очередь, превзошёл рамки роли коллекционера: он стал соавтором контекста, в котором картины рождались — не руками, но присутствием, доверием, интуицией.
Их взаимодействие раскрывает редкую модель соучастия, когда поддержка мецената не ограничивается материальной основой, а становится глубокой эмоциональной инвестицией в чужое творческое становление. Это пример искусства как встречи, где за красками и формами — чуткое человеческое прикосновение, способное менять и художника, и зрителя.
Волкова, Е. «Матисс в России». — Москва: Арт-Родник, 2005. (Дата обращения: 28.05.2025)
Розенфельд, А. «Щукин и Матисс: переписка и контекст». — Санкт-Петербург: Русский музей, 2011. (Дата обращения: 28.05.2025)
Матисс, А. «Письма и высказывания». — Париж — Москва: Прогресс, 2007. (Дата обращения: 28.05.2025)
Благой, Д. Д. «История русского меценатства». — Москва: Наука, 1989. (Дата обращения: 28.05.2025)
YouTube-лекция: «Почему Щукин — это не Познер», канал «Еще не Познер» — https://www.youtube.com/@eshenepozner (Дата обращения: 28.05.2025)
Наталия Семенова: «Московские коллекционеры: С. И. Щукин, И. А. Морозов, И. С. Остроухов.» URL: https://m-3713.livejournal.com/144502.html. (Дата обращения: 28.05.2025)
Все живописные работы Анри Матисса, включая «Танец» и «Музыку», представлены с ресурса Artchive.ru. — URL: https://www.artchive.ru (Дата обращения: 28.05.2025)
Фотография Анри Матисса: История одной картины «Танец» // Story.ru. — URL: https://story.ru/istorii-znamenitostej/istoriya-iskusstv/istoriya-odnoy-kartiny-tanets-matissa/ (Дата обращения: 28.05.2025)
Фото особняка Щукина (архивные и современные): Reveal.world. — URL: https://reveal.world/story/usad-ba-znamenka (Дата обращения: 28.05.2025)
Сканы писем С. И. Щукина: репродукции из книги «Матисс в России», М.: Арт-Родник, 2005.
Портрет С. И. Щукина: Музей дела. — URL: https://muzeydela.ru/map/sergey-ivanovich-shchukin/ (Дата обращения: 28.05.2025)
Кадры из виртуальной экскурсии по «Розовой гостиной» в доме Щукина: LiveJournal. — URL: https://galik-123.livejournal.com/608558.html (Дата обращения: 28.05.2025)
