Институции будущего: время, которое уже наступило
Рубрикатор:
I. Введение II. Теоретическая рамка: «Призраки будущего» и три режима времени III. Художественные проекты и визуальный анализ IV. Синтетический анализ: как искусство работает с будущим V. Заключение
AES+F; CLOSE; Last Riot 2, The Track; 2006, digital collage, edition pigment print on canvas, 100×200 cm; c-print on paper, 60×120 cm
Введение
Как формируется и кем захватывается наше коллективное восприятие будущего в современных политических и культурных условиях? Статья Александра Бикбова исследует, почему для большинства людей будущее стало неотличимым от настоящего, утратило горизонт альтернатив и превратилось в плоскость, лишенную исторической перспективы.
Theaster Gates; My Labor Is My Protest; 2012
Путь своего исследования автор выстраивает через анализ трех основных способов переживания времени. Первый — это «застывшее» геополитическое время, которое навязывается медиа и официальной риторикой, где будущее предстает как бесконечное продолжение текущих конфликтов и вражды. Второй — фантастическое время массовой культуры (sci-fi), которое, хотя и предлагает образы изменений, на деле часто сводится к мелкобуржуазным грезам о модифицированных телах и сверхспособностях, оставаясь в плену поколенческого эгоизма. Третий путь — интеллектуально-критический взгляд, который фокусируется на медленных, но фундаментальных изменениях социальных институтов, а не индивидуальных тел.
II. Теоретическая рамка: «Призраки будущего» и три режима времени
Главный тезис статьи заключается в том, что подлинно политическое и этичное будущее конструируется не через осознанное преобразование социальных институтов. Современные институты, такие как системы автоматизации труда и финансовый капитал, уже сегодня стремительно меняют условия нашей коллективной жизни, порождая два возможных сценария: новый жестокий классовый раскол или, при этичном перераспределении благ, общество без экономических классов. Автор призывает к бдительности: будущее уже вторгается в наше настоящее в виде незаметных институциональных сдвигов, и наша задача — распознать эти «призраки», чтобы не оказаться застигнутыми врасплох новой, технологически оснащенной иерархией.
Hito Steyerl. HOW NOT TO BE SEEN: A Fucking Didactic Educational .Mov File. 2013. Still image, single screen 1080p .mov file, 14min. © Hito Steyerl. Courtesy Wilfried Lentz Rotterdam
Будущее для большинства людей утратило горизонт альтернатив и стало похожим на настоящее, что является политическим фактом.
AES+F; Last Riot 2, Panorama #2; 2006, digital collage, edition pigment print on canvas, 146×438 cm; edition c-print on paper, 84×240 cm
Констатация важного наблюдения из социологических исследований: содержательно представить свою жизнь через пять лет могут лишь три категории людей: профессиональные чиновники, студенты и художники. Для всех остальных будущее лишено качественных изменений, оно представляется простым продолжением настоящего. Бикбов настаивает на том, что это — политический факт. Способность (или неспособность) проецировать себя в будущее напрямую связана с тем, как организовано коллективное время институтами власти. Чиновники и студенты живут в ритме «бюрократической мерной шкалы» — планов, учебных семестров, карьерных траекторий. Художники же существуют в «зыбком, хрупком времени» коротких проектных циклов, где будущее предсказуемо лишь как бесконечное повторение этих кратких периодов с зыбко очерченными концом и началом. Парадоксальным образом, эти, казалось бы, разные формы времени — жестко структурированное бюрократическое и гибкое артистическое — сходятся в одном: они лишают будущее свойства радикальной новизны. Автор видит в этом «тайный замысел неолиберальной эпохи: в неожиданной конвергенции бюрократического и артистического времени». Система производит такое восприятие времени, при котором никакой иной совместности, кроме существующей, представить уже невозможно.
AES+F; Last Riot 2, Tondo #19; 2007, digital collage, edition pigment print on canvas, D150 cm; edition c-print on paper, 80×80 cm; //AES+F; Last Riot 2, Tondo #22; 2006, digital collage, edition pigment
Господствующие публичные образы будущего представлены двумя мощными течениями: геополитическим пророчеством и фантастикой о модифицированных телах, которые, однако, оказываются тупиковыми. В публичном поле доминируют два способа говорить о будущем.
Первый — это геополитическое пророчество, которое автор иронично характеризует формулой: «„Россию не хотят видеть сильной, поэтому…“». Такой нарратив, используя псевдологику, отменяет саму возможность непредсказуемого развития, превращая будущее в «сверхопределенное», плоское и вечно конфликтное настоящее. Это «остановленное геополитическое время» активно насаждается медиа и превращается в «коллективный невроз ложной очевидности».
Второй способ — научная фантастика, которая, казалось бы, предлагает альтернативы. Однако, как показывает Бикбов, ее главный тезис — это модифицированное тело (киборги, бионические импланты, оптимизированная биология). Эта греза этически двусмысленна и соблазнительна, но политически бесплодна. Она обращена к индивидуальному, а не коллективному. Ее ограничение, по мнению автора, в том, что она адресуется «зрителю, живущему телесным временем своего поколения», то есть предлагает будущее, ограниченное жизнью одного человека. Это «мелкобуржуазное одомашнивание времени», которое, даже в советской фантастике, меняло лишь технологический пейзаж, оставляя социальные структуры и конфликты неизменными.
III. Художественные проекты и визуальный анализ
Подлинно критический взгляд на будущее должен сместить фокус с модификации тел на модификацию социальных институтов — это центральный тезис всей статьи, который рассматривается автором в качестве альтернативы. Бикбов утверждает, что, пока мы увлечены грезами о сверхспособностях, реальные, мощные изменения происходят в сфере социальных институтов, которые трансформируют наши субъективности и формы совместной жизни уже сегодня. Если мы хотим понять действительное будущее, точкой отсчета должно стать не «естественное» тело, а «институциональные модели, которые приводятся в действие на хорошо обозримых хронологических интервалах».
Hito Steyerl — HOW NOT TO BE SEEN: A F*cking Didactic Educational .MOV File (2013) — MoMA collection
Hito Steyerl. HOW NOT TO BE SEEN: A Fucking Didactic Educational .Mov File. 2013. Still image, single screen 1080p .mov file, 14min.
Hito Steyerl. HOW NOT TO BE SEEN: A Fucking Didactic Educational .Mov File. 2013. Still image, single screen 1080p .mov file, 14min.; кадры из видео
Хито Штайерл создала сатирическое образовательное .mov-видео (14 мин.), пародирующее инструктивные формы медиа: как «не быть замеченным» в эпоху спутникового наблюдения, алгоритмических фреймов и коммерческой визуальности. Работа сочетает учебную «то-ли-монтаж, то-ли-перформативную» структуру с явно политической ироничной подоплёкой — то, что выглядит как шутка о камуфляже, одновременно является серьёзной диагностикой цифрового капитала внимания, невидимости/видимости и способов, которыми институты и платформы формируют наше поведение и эмоции.
Hito Steyerl. HOW NOT TO BE SEEN: A Fucking Didactic Educational .Mov File. 2013. Still image, single screen 1080p .mov file, 14min. © Hito Steyerl. Courtesy Wilfried Lentz Rotterdam
Хито Штайерл показывает, как медийные и институциональные практики конструируют коллективное восприятие и «заставляют» наше поведение соответствовать новым институциональным требованиям (наблюдение, работа на платформе). Это перекликается с тезисом Бикбова о том, что будущее «вторгается» в настоящее через невидимые институциональные сдвиги: здесь «невидимость» становится социальной стратегией выживания в мире, где институции (платформы, большие данные) диктуют, кто и как может быть видим. В дополнение: работа критикует фантастическую веру в «модификацию тел» как ответ на угрозы — Хито Штайерл предлагает видеть проблему не в теле, а в институциях и алгоритмах, которые превращают людей в данные.
Бибиков противопоставляет научно-фантастические утопии, сфокусированные на теле конкретного индивида, антиутопиям, которые концентрируются на модификации социальных институтов. Именно последние, по его мнению, являются более политически острыми и честными, так как они «пересекают границы жизни поколения и обращаются уже не к мелкобуржуазному измерению интереса публики, а к ее универсальной критической способности».
Смещение акцента с тела на институты — это ключ к адекватному пониманию того, какое будущее нас ждет на самом деле, а также к возможности использовать это понимание и формировать будущее в настоящем.
AES+F — Last Riot (серия, 2001–2004) — (экспонировалась во мн. институтах; материалы в коллекции Garage / страницы проекта)
Два ключевых процесса — автоматизация труда и финансиализация экономики — являются главными двигателями институциональных изменений и порождают два противоположных сценария будущего. Бикбов переходит от теории к конкретным механизмам, формирующим наше завтра. Он выделяет два основных показателя, анализ которых позволяет строить структурированные прогнозы. Так, процесс автоматизации труда ведет к исчезновению не только рутинного, но и квалифицированного труда. Автор видит здесь два этически противоположных исхода. Первый — утопический: человечество освобождается от рутины для свободного творчества, что является условием «новой автономной коллективности». Второй — антиутопический: возникает общество с жестоким классовым расколом, где «лишняя» часть человечества подвергается принудительному регулированию или даже уничтожению.
AES+F; Last Riot 2, Panorama #1; Last Riot 2, Panorama #1; 2006, digital collage, edition pigment print on canvas, 146×438 cm; edition c-print on paper, 84×240 cm
AES+F создали масштабный видео- проект, где эстетика рекламной и игровой визуальности смешивается с эпическими сценами массового насилия, создавая «кибер-балет» юных, андрогинных фигур в постсовременном ландшафте. Last Riot исследует отчуждение, виртуализацию насилия и превращение политического конфликта в визуальную симуляцию — мир, где реальные конфликты становятся стилизованными изображениями для потребления. Работа многократного экранирования и постановки сцен оперирует языком медиа-репрезентации и критически показывает, как массовая визуализация формирует эмоциональные реакции публики.
AES+F Trailer; 2005–2008; First part of The Liminal Space Trilogy 1-channel (22′30″) and 3-channel (19′ 25″) video installations, 10 video stills, 26 digital collages, 6 digital drawings, 4 sculptures (aluminum cast, white enamel)
AES+F; Last Riot 2, The Carrousel; 2007, digital collage, edition pigment print on canvas, 170×210 cm; edition c-print on paper, 80×99 cm//AES+F; Last Riot 2, The Cisterns; 2007, digital collage
Last Riot — пример того, как медиа—и институциональные механизмы визуализации «останавливают» политическое время, превращая любой конфликт в вечную картинку и тем самым делая будущее плоским продолжением настоящего: конфликт выставлен как вечная, репетируемая эпическая сцена, сопровождающая человечество со времен античности, лишённая прогностической силы альтернатив. Это иллюстрирует у Бикбова «геополитическое пророчество» и «застывшее время», когда нарративы вечной вражды лишают аудиторию способности представить иные коллективные сценарии. Кроме того, AES+F показывают, как визуализация подавляет возможность масс действовать, заменяя её эстетическим потрясением.
AES+F; Last Riot Sculptures; 2007-2008, aluminum cast, enamel (car paint). Installation view on exhibition «The Liminal Space Trilogy», Manege, Moscow, 2012
Tania Bruguera — Tatlin’s Whisper #6 (разные версии, 2008/2009 и далее) — (Guggenheim / Tate показы)
Tania Bruguera; Tatlin’s Whisper #6 (Havana Version); 2009; Color video, with sound, 40 min., 33 sec., stage, podium, loudspeaker, video camera, and microphones, with occasional performance
Таня Бругера предлагает перформативную «публичную сцену», где граждане получают возможность говорить свободно (микрофон/подиум) в условиях, где свобода слова ограничена. Работа превращается в локальный политический эксперимент: как реагируют люди, как институт (музей, охрана, публика) управляет тональностью и эмоциями выступлений? В разных версиях художница документировала реакции, препятствия и вмешательства властей. Проект — прямое вмешательство в публичную сферу: перформанс как общественное устройство, которое раскрывает, где и как контролируются эмоции и политическое высказывание.
Бикбов пишет о том, как институты формируют коллективное восприятие будущего — Bruguera демонстрирует, что институт (музей, государство) также формирует эмоциональные и речевые нормы, которые определяют, какие представления о будущем возможны. Tatlin’s Whisper #6 показывает механизм институциональной регуляции эмоциональной экспрессивности: какие эмоции допустимы, какими способами можно обращаться к будущему и коллективности. Проект иллюстрирует путь сопротивления: не чрез «модификацию тела», а через вмешательство в публичные институты и способы коммуникации.
Mark Leckey — Fiorucci Made Me Hardcore (1999) — Tate (и показы после 1999)
Марк Леки собрал архивные кадры британской уличной и клубной субкультуры, смонтировал их как мечту о прошлом и настоящем одновременно; видео-монтаж создаёт ностальгическую эмоциональную среду, где коллективные эмоции (общая радость, экзалтация, печаль) воспроизводятся и становятся товаром/архивом. Работа исследует, как культуры формируют эмоциональные общности и как масс-медиа и институции (клубы, теле/кинопоказы, позднее интернет) кодируют и репродуцируют эмоции поколений.
Mark Leckey; Fiorucci Made Me Hardcore; 1999; Video, colour and sound (dual mono); overall display dimensions variable duration: 14min, 45sec
Художник показывает, что массовая культура (часто ассоциируемая с sci-fi в рассуждениях Бикбова как «индивидуалистическая грёза») на деле формирует порой коллективные эмоциональные сцены. Однако эта эмоциональная сцена часто оставляет институциональные структуры (экономику, медиаинфраструктуру) нетронутыми или вовсе сконцентрирована на единоличном переживании участника. В терминах Бикбова, Fiorucci иллюстрирует вторую ловушку — массовая культура создаёт видимость альтернатив (чувства, субкультуры), но не меняет институциональных базовых условий, потому не даёт политически значимого будущего.
Theaster Gates — проекты по смыслу (архивы, Stony Island/регенерация, «My Labor Is My Protest», 2010–) — (выставки в музеях, материалы в MoMA/White Cube и др.)
Theaster Gates; My Labor Is My Protest; 2012
Тистер Гейтс работает на стыке искусства и общественной практики: он выкупает и превращает пустующие здания в культурные хабы, создаёт архивы (Johnson Publishing materials), проводит перформативные и общественные акции, которые реконструируют отношения труда, памяти и общности. Его проекты — не просто объекты, а институциональные вмешательства: реорганизация городского пространства, перераспределение культурных ресурсов и создание новых форм коллективной жизни.
Theaster Gates; My Labor Is My Protest; 2012
Его художественная практика прямо работает с институциональными изменениями: он перестраивает локальные институты (архивы, культурные здания), тем самым создаёт основы для альтернативного коллективного будущего. В терминах Бикбова, это работа по модификации институтов (а не тел): через перераспределение культурных материальных и символических ресурсов Тистер Гейтс делает возможной другую форму коллективного времени и общей перспективы, противостоя «застывшему» геополитическому/экономическому наративу. Его проекты демонстрируют, как институциональные интервенции могут создавать реальные политические и этические альтернативы.
Theaster Gates; My Labor Is My Protest; 2012
IV. Синтетический анализ: как искусство работает с будущим
Рассмотренные проекты демонстрируют, что работа искусства с будущим происходит прежде всего через вскрытие институциональных режимов времени, которые формируют восприятие настоящего и ограничивают горизонты возможного. У Хито Штайерль цифровое будущее предстает как зона гиперрегулируемой видимости, где «невидимость» становится стратегической формой социального выживания; у AES+F конфликт превращён в бесконечную симуляцию, отрезанную от исторического развития; у Тани Бругеры художественная практика напрямую сталкивается с регламентацией речи и эмоций; у Марка Леки эмоциональные общности субкультур оказываются замкнутыми в ностальгическую петлю; а у Тистера Гейтса институциональная критика приобретает материальную форму — реконфигурируя инфраструктуры, а не отдельные тела. Вместе эти проекты показывают, что будущее как политическое пространство, формируемое институтами, которые распределяют видимость, эмоции, ресурсы и сценарии коллективной жизни.
Аналитическая рамка статьи А. Бикбова позволяет увидеть эту логику более ясно: современный политический порядок удерживает воображение в состоянии «застывшего времени», где доминирующие институты воспроизводят заранее определённые нарративы, превращая будущее в повторяющийся цикл. Так работает современная структурная форма власти, которая удерживает воображение в коридоре предсказуемости.
AES+F; Last Riot 2, Panorama #4; 2006, digital collage, edition pigment print on canvas, 146×438 cm; edition c-print on paper, 84×240 cm
Бикбов показывает, что проблема будущего — это проблема институтов, задающих границы мыслимого. Фантазии о телесных модификациях, индивидуальных трансценденциях или ностальгических аффективных вспышках не способны преодолеть эту структуру; напротив, они часто становятся предсказуемой частью того же производства времени. Политическая перспектива открывается лишь там, где меняются сами правила распределения сенсорного и социального опыта, — где происходит институциональная работа с коллективностью.
Именно эта позиция позволяет понять различие между проектами, фиксирующими механизмы захвата будущего, и проектами, создающими альтернативные формы его конструирования. Хито Штайерль и AES+F выявляют технологические и медийные процедуры, которые превращают время в рекурсивную симуляцию или в поле алгоритмического послушания. Таня Бругера переводит анализ в практическую плоскость — показывая, что контроль происходит через управление выражаемыми эмоциями, допустимыми словами и публичной уязвимостью, то есть через регуляцию самой возможности политического появления. Марк Леки демонстрирует ловушку, возникающую там, где индивидуалистическая или субкультурная фантазия подменяет институциональное воображение, создавая аффективную альтернативу без структурных последствий. На этом фоне Тистер Гейтс становится принципиально иной фигурой: его практика не ограничивается критикой — она созидает новые институции, новые пространства и новые способы совместного времени.
Theaster Gates; My Labor Is My Protest; 2012
Таким образом, художественные проекты показывают, что границы индивидуального воображения — это всегда границы институционального порядка. Искусство обнаруживает, что будущее невозможно вырастить только из частных желаний или фантазийных сценариев: оно возникает в коллективных практиках, способных менять правила распределения культурных ресурсов, режимы чувствительности и инфраструктуру взаимодействия. Именно поэтому художественные интервенции, нацеленные на институциональную трансформацию — будь то новые формы публичности, альтернативные архивы или реорганизация городского пространства, — оказываются наиболее перспективными: они создают среду, в которой возможны подлинно новые временные горизонты.
В итоге синтез пяти проектов подтверждает главный тезис Бикбова: осознание будущего в настоящем и его потенциальное изменение не базируются ни попыткой вырваться за пределы тела, ни движением к техноутопии и ни к ностальгическому возвращению в прошлое, а укореняются в работе с социальными институциями, которые структурируют коллективное восприятие времени. Будущее становится возможным там, где меняются условия совместности, искусство же должно отыскать в себе способность экспериментально производить новые формы социального времени.
AES+F; Trailer; 2005–2008; First part of The Liminal Space Trilogy; кадр из видео
V. Заключение
Обнаруженные «призраки будущего», как описывает Бикбов, ведут к парадоксальному и тревожному слиянию дополитического и политического: эфемерные образы грядущего — будь то технологические утопии или институциональные мутации — постепенно материализуются, избегая колективного воображения, превращаясь в точки напряжения социальной реальности.
Hito Steyerl. HOW NOT TO BE SEEN: A Fucking Didactic Educational .Mov File. 2013. Still image, single screen 1080p .mov file, 14min.; кадры из видео
Искусство здесь играет ключевую роль, становясь ареной освобождения коллективного воображения, формой «политики чувственного образа», альтернативой застылому, медийно навязанному пророчеству.
AES+F; Trailer; 2005–2008; First part of The Liminal Space Trilogy; кадр из видео
Через фантастическое, через визуальные и жанровые высказывания художники создают пространства, в которых можно переосмыслить призраков будущего, задать им другие контуры, увидить их не образами неизбежности, а заметить демократичный и подвижный потенциал грядущего. Бикбов указывает, что такие художественные высказывания представляют собой резерв коллективного воображения, способный противостоять застывшей геополитической риторике.
I. Библиография
1. Бикбов А. Призраки будущего: как коллективное воображение захватывается и освобождается // Художественный журнал. — 2018. — № 72. — Режим доступа: https://moscowartmagazine.com/issue/72/article/1546 (дата обращения: 19.11.2025). 2. Hito Steyerl. HOW NOT TO BE SEEN: A Fucking Didactic Educational .MOV File (2013) / The Museum of Modern Art. — Режим доступа: https://www.moma.org/collection/works/181784 (дата обращения: 19.11.2025). 3. Hito Steyerl’s HOW NOT TO BE SEEN: A Fucking Didactic Educational .MOV File / MoMA Inside Out. — Режим доступа: https://www.moma.org/explore/inside_out/2014/06/18/hito-steyerls-how-not-to-be-seen-a-fucking-didactic-educational-mov-file/ (дата обращения: 19.11.2025). 4. AES+F. Last Riot / AES+F Official Website. — Режим доступа: https://aesf.art/projects/last_riot/ (дата обращения: 19.11.2025). 5. A Meeting with AES+F / Garage Museum of Contemporary Art. — Режим доступа: https://garagemca.org/en/event/a-meeting-with-aes-f (дата обращения: 19.11.2025). 6. Tania Bruguera. Tatlin’s Whisper #6 / The Guggenheim Museums and Foundation. — Режим доступа: https://www.guggenheim.org/artwork/33083 (дата обращения: 19.11.2025). 7. Tania Bruguera: Tatlin’s Whisper #6 / Tate Museum. — Режим доступа: https://www.tate.org.uk/art/artists/tania-bruguera-11982/tania-bruguera-tatlins-whisper-6 (дата обращения: 19.11.2025). 8. Mark Leckey. Fiorucci Made Me Hardcore (1999) / Tate Museum. — Режим доступа: https://www.tate.org.uk/art/artworks/leckey-fiorucci-made-me-hardcore-t11817 (дата обращения: 19.11.2025). 9. Mark Leckey: Fiorucci Made Me Hardcore / Afterall Publications. — Режим доступа: https://www.afterall.org/publications/mark-leckey-fiorucci-made-me-hardcore/ (дата обращения: 19.11.2025). 10. Theaster Gates. My Labor Is My Protest / Theaster Gates Official Website. — Режим доступа: https://www.theastergates.com/exhibitions/my-labor-is-my-protest (дата обращения: 19.11.2025). 11. Theaster Gates (artist page) / The Museum of Modern Art. — Режим доступа: https://www.moma.org/collection/artists/68020 (дата обращения: 19.11.2025). 12. Theaster Gates’ Mega-Archive of Black Radical Imagination / AnotherMag. — Режим доступа: https://www.anothermag.com/design-living/15167/theaster-gates-mega-archive-of-radical-black-imagination-library-art-books (дата обращения: 19.11.2025).
II. Источники изображений
1. HOW NOT TO BE SEEN: A Fucking Didactic Educational .MOV File. 2013. — Изображения, стиллы. — The Museum of Modern Art. — Режим доступа: https://www.moma.org/collection/works/181784 (дата обращения: 19.11.2025). 2. Last Riot. AES+F. 2001–2004. — Изображения, видеостиллы. — AES+F Official Website. — Режим доступа: https://aesf.art/projects/last_riot/ (дата обращения: 19.11.2025). 3. Tatlin’s Whisper #6. Bruguera T. 2008–2009. — Документация перформанса. — Guggenheim Museums and Foundation. — Режим доступа: https://www.guggenheim.org/artwork/33083 (дата обращения: 19.11.2025). 4. Fiorucci Made Me Hardcore. Leckey M. 1999. — Стиллы, видеофрагменты. — Tate Museum. — Режим доступа: https://www.tate.org.uk/art/artworks/leckey-fiorucci-made-me-hardcore-t11817 (дата обращения: 19.11.2025). 5. My Labor Is My Protest. Theaster Gates. 2010–. — Фотографии инсталляций и документация. — White Cube / theastergates.com. — Режим доступа: https://www.whitecube.com/gallery-exhibitions/theaster-gates-my-labor-is-my-protest (дата обращения: 19.11.2025).
