Фрагменты света: пути восстановления естественного освещения
Рубрикатор
1. Концепция 2. Глава 1. XVII век: свет как драматургический инструмент 3. Глава 2. XVIII–XIX века: свет как рациональный и инженерный ресурс 4. Глава 3. XX век: свет как структурный материал архитектуры 5. Глава 4. XXI век: свет как алгоритм и интерфейс среды 6. Глава 5. Возвращение ритма: свет как тактильный и пространственный опыт 7. Вывод
Концепция
Естественный свет — один из самых древних инструментов архитектуры, однако его роль постоянно меняется.
В ранних культурах он был не просто средством освещения, а выражением мировоззрения, символом божественного присутствия или доказательством человеческой способности укрощать природу. Однако начиная с XVII века в архитектуре происходит решающий поворот: свет постепенно перестаёт быть сакральным и становится управляемым материалом, подчинённым рациональности, затем идеологиям модернизма, и наконец технологиям нашего времени. В период после XX века возникает ключевая проблема, с которой сталкивается современная архитектура.
Естественный свет впервые начинает конкурировать с искусственным, а затем и полностью замещается.
Отсюда произрастают противоречия: равномерное освещение, стандарты комфортности, энергоэффективные фасады и алгоритмические системы управления оставляют всё меньше места для естественных световых ритмов, которые определяли психологическое состояние человека и восприятие пространства на протяжении тысячелетий.
С XVII века свет становится инструментом композиции. Архитекторы барокко используют его как драматический элемент, создавая резкие контрасты и подчёркивая иерархию пространства. В эпоху Просвещения свет становится логичным, математически рассчитанным, пропорциональным, равномерным источником познания мира через логику. В XIX веке стеклянные конструкции меняют масштаб взаимодействия с дневным светом: появляется возможность максимально впустить его в глубину здания. В XX веке модернизм провозглашает естественный свет главным архитектурным элементом, который определяет геометрию пространства.
Однако к концу XX — началу XXI века эта тенденция оборачивается парадоксом: стремясь подчинить природу, люди на самом деле всё чаще заменяют её цифровыми имитациями.
В своем исследовании я хочу поднять проблему работы с естественным светом в современном архитектурном проектировании. Естественный свет потерял свою динамику и событийность, став технологически сглаженным и функционально стандартизированным. Это приводит к обеднению пространства и нарушению естественных ритмов его восприятия.
Я задалась несколькими вопросами: как стремление к равномерному и контролируемому освещению в архитектуре привело к утрате естественного светового ритма? Как восстановление динамики света может вернуть пространству глубину, эмоциональную выразительность и психологический комфорт?
Чтобы понять, как именно произошла эта трансформация, я постаралась проследить эволюцию архитектурных световых решений от XVII века до наших дней. Анализ даст возможность увидеть, как архитектура постепенно отходила от естественного ритма света и почему вернуться к нему сегодня — сложная, но необходимая задача.
Исследование будет проводить визуальный анализ одиннадцати объектов четырёх столетий. Главной целью является выявление механизмов, благодаря которым свет создавал ритм, глубину, эмоциональную выразительность пространства, и сопоставить их с современными технологиями освещения, которые зачастую приглушают или полностью стирают эти качества.
В выводе работы я хочу предложить варианты решения этой проблемы, исходя из проведенного анализа.
Глава 1. XVII век: свет как драматургический инструмент
С XVII века в европейской архитектуре происходит переломное изменение отношения к свету. Эпоха барокко отказывается от равномерного, нейтрального освещения, характерного для ренессанса, и выдвигает на первый план контраст и направленность на эмоциональное восприятие. Свет становится частью пространственного сценария, организованного по законам визуального драматизма.
Как подчёркивает Р. Г. Насыбуллина, «в архитектуре барокко свет перестаёт быть элементом, пассивно освещающим структуру, и превращается в активного участника художественного замысла» [3].
1. Палаццо Барберини
Палаццо Барберини, арх. Мадерно / Бернини (1627–1633)
Палаццо Барберини является одним из самых выразительных примеров того, как свет превращается в социальный жест.
Архитекторы Мадерно и Бернини сознательно проектируют парадные жилые пространства так, чтобы свет не просто освещал их, а вырывался внутрь, усиливая эффект роскоши и власти.
Палаццо Барберини, арх. Мадерно / Бернини (1627–1633)
Крупные окна, ориентированные на благоприятное солнечное направление, создают мощные световые вспышки, которые подчёркивают декоративные поверхности, скульптурные детали и гигантскую высоту помещений.
Палаццо Барберини, арх. Мадерно / Бернини (1627–1633)
Как писал Мелодинский, в архитектуре барокко ритм часто формируется именно светом, а не объёмом, что особенно заметно здесь. Движение из тёмных коридоров в залитые светом апартаменты вызывает почти телесное переживание, усиливающее статусное различие между частным и представительным. [5] Жилой интерьер перестаёт быть нейтральным, он меняет эмоциональное состояние человека с помощью силы света.
2. Палаццо Спада
2. Палаццо Спада, арх. Франческо Борромини (1632–1643)
В Палаццо Спада работа со светом приобретает более интеллектуальное и оптическое значение. Борромини использует естественный свет как инструмент для манипуляции с пространством. Узкие, глубоко посаженные окна дают неравномерные, а потому крайне выразительные световые пятна, которые выстраивают галерею в кажущуюся бесконечной перспективу.
2. Палаццо Спада, арх. Франческо Борромини (1632–1643)
Свет здесь работает как структурирующий прием. Он то резко очерчивает колонну, то растворяет её в полутени, то вытягивает тёмный проход. Эта игра света и тени создаёт иллюзию, будто пространство имеет волю и постоянно меняется.
Насыбуллина называет этот эффект «психофизиологическим», потому что свет начинает воздействовать не только визуально, но и эмоционально, заставляя человека чувствовать, будто он движется внутри пространства, которое бесконечно меняется. [3]
Палаццо Спада, арх. Франческо Борромини (1632–1643)
Жилые помещения Палаццо Спада становятся местом оптического обмана, где свет подчёркивает интеллектуальность и парадоксальность архитектурного замысла.
Таким образом, барокко впервые превращает естественный свет в пространственный язык, основанный на темпе, акценте и драматургии. Свет задает визуальный ритм, паузы, кульминации, ведущие линии и контрасты.
XVII век задаёт фундаментальные приёмы, которые, несмотря на развитие технологий, остаются актуальными для современного архитектора. Именно здесь впервые открывается важный принцип, который говорит, что управление светом помогает управлять вниманием и восприятием человека.
Глава 2. XVIII–XIX века: свет как рациональный и инженерный ресурс
В XVIII–XIX веках архитектура постепенно начинает терять театральность и вычурность барокко и вступает в эпоху рационализации, где свет начинает использоваться в новых целях. На смену контрастам и яркости приходит стремление к равномерности, прозрачности и универсальности освещённой среды. Освещение становиться материалом для создания комфорта, потому его стремятся подчинить максимальному контролю.
Как указывает Д. Л. Мелодинский, в архитектуре конца XVIII — начала XIX века свет начинает восприниматься как «объективный фактор пространственной организации, подлежащий количественному регулированию и симметричному распределению» [5]. Пространства стремятся к стабильности, ясности и логике.
1. Георгианский таунхаус в Блумсбери
Георгианский таунхаус в Блумсбери, улица Бедфорд, арх. Томас Левертон / Сэмюэл Уайатт 1775–1783 годы
Таунхаусы такого типа строились на узких участках, что вынуждало архитекторов заниматься оптимизацией для создания доступного освещения. Вертикальные вытянутые окна пропускают умеренное количество солнечного света, но за счёт глубины помещений свет распределяется жёстко и фронтально.
Георгианский таунхаус в Блумсбери, Лондон. Архитектор не установлен. Ок. 1775–1785 гг.
Архитектор сознательно сделал освещение стабильным и предсказуемым, так как здесь оно отвечает исключительно практическим задачам.
Парадные комнаты получают больше света, второстепенные — минимальное количество. Однако, как подчёркивает Гусев, «равномерность света лишает интерьер эмоциональной насыщенности» [1], и здесь это видно особенно отчетливо. Свет, в данном случае, работает как элемент оптимизации, а не как художественный.
2.Рабочие дома посёлка Салтэр
Рабочие дома посёлка Салтэр, арх. Локвуд / Мосон (1854–1870)
Посёлок Салтэр в Йоркшире — один из самых значимых примеров того, как индустриализация середины XIX века меняет световой климат жилой архитектуры.
Архитекторы Локвуд и Мосон спроектировали его как образцовый рабочий городок, в котором освещение перестаёт быть художественной величиной и превращается в норматив, призванный поддерживать здоровье и дисциплину рабочей силы.
Рабочие дома посёлка Салтэр, арх. Локвуд / Мосон (1854–1870)
Основной проблемой, которую стремились решить архитекторы, была городская скученность. Она требовала создать доступное жильё с правильным количеством дневного света для приемлемого качества жизни. Именно поэтому планировка рабочих домов Салтэра строится на строгой геометрии: дома располагаются вдоль прямых улиц фиксированной ширины, чтобы обеспечить одинаковое освещение фасадов, исключить глубокие тени и гарантировать равномерную инсоляцию.
Архитекторы применяют одинаковые узкие, но высокие окна, которые впускают достаточное количество света, но делают его жёстким и фронтальным. Свет не моделирует пространство, он выполняет надзорную функцию, делая внутренние комнаты прозрачными, легко обозримыми, и социально читаемыми.
Рабочие дома посёлка Салтэр, арх. Локвуд / Мосон (1854–1870)
Однако такая рационализация света приводит к парадоксальному эффекту. Так как освещение полностью подчинено прагматичным целям, жилое пространство превращается в визуально ровную плоскость, тяжелую к восприятию.
Как отмечает Гусев, свет XIX века «теряет художественность» — именно это происходит здесь: свет работает строго как средство обеспечения жилищного контроля, а не как пространствообразующий элемент. [1]
Таким образом, в XVIII–XIX веках свет претерпевает фундаментальное изменение. Он становится инженерным инструментом, решающим проблемы бытового комфорта.
Однако именно на этой почве позднее разовьются поиски модернизма, стремящегося вернуть свету структурную роль, только уже с помощью новых форм.
Глава 3. XX век: свет как структурный материал архитектуры
XX век обнаруживает новую проблему жилой архитектуры: свет рационализирован настолько, что утратил способность формировать пространственный смысл. XIX век оставил после себя две противоположные крайности — либо суровую нехватку света, либо безликую равномерность.
Как подчёркивает Мелодинский, модернизм вводит свет «в систему архитектурных отношений», превращая его в равноправный элемент композиции [5]. Насыбуллина описывает это как переход от утилитарного света XIX века к свету «индивидуализированному и направленному» [3].
1.Дом Аалто
Дом Аалто, арх. Альвар Аалто (1935–1936)
Поворот к модернизму в жилой архитектуре особенно проявляется в работе Альвара Аалто. Его собственный дом в Хельсинки демонстрирует новый подход к решению проблемы. Свет здесь становится организующим центром пространства, а не дополнением к нему.
Дом Аалто, арх. Альвар Аалто (1935–1936)
Дом Аалто построен так, чтобы свет постоянно менялся и определял структуру ежедневной жизни. Каждое помещение получает свое характерное освещение, заданное в зависимости от того, какая атмосфера должна быть задана.
Дом Аалто, арх. Альвар Аалто (1935–1936)
Аалто использует материалы, активно взаимодействующие со светом, такие как белая штукатурка, кирпич, дерево Не случайно Насыбуллина писала, что модернизм возвращает свету «субъективность восприятия». [3] В доме Аалто свет не просто освещает интерьер, он организует поведение в грамотно сепарированном пространстве.
Дом Аалто, арх. Альвар Аалто (1935–1936)
2.Дом Фишеров
Дом Фишеров, арх. Луис Кан (1960–1967)
Дом Фишеров — одно из самых выразительных воплощений световой философии Луиса Кана, в котором жилое пространство перестаёт быть рядом помещений и превращается в последовательность световых фаз.
Дом Фишеров, арх. Луис Кан (1960–1967)
Дом спроектирован как система объёмов, в которые свет попадает только через структурно значимые проёмы. Благодаря такой организации свет неравномерен, он подчёркивает тактильные качества таких поверхностей, как, например, бетон и дерево.
Дом Фишеров, арх. Луис Кан (1960–1967)
Жилые комнаты не освещаются напрямую, свет проникает в них эпизодически, в зависимости от времени суток. В гостиной свет формирует вертикальные «столбы», опускающиеся из высоких окон, что делает пространство торжественным, почти божественным. В спальнях свет становится мягким и боковым, создавая ощущение защищённости, комфорта и камерности. На лестнице он превращается в динамическую диагональ, ведущую человека вверх.
Дом перестаёт быть утилитарным вместилищем функций, он показывает отношение жизни, основанное на созерцании циклов светового дня.
В XX веке архитектура приходит к тому, что свет может не только выявлять пространство, но и конструировать его смысл. Именно переход от утилитарности к смыслу определяет дальнейшую эволюцию архитектуры и создает фундамент для поисков современных архитекторов.
Глава 4. XXI век: свет как алгоритм и интерфейс среды
В архитектуре XXI века естественный свет всё чаще работает не как художественное высказывание архитектора, а как интерфейс среды.
Архитектура перестаёт контролировать характер пространства, уступая место технологическим тенденциям, которые с каждым годом все больше проникают в нашу жизнь.
Теперь, когда биологические ритмы человека постоянно сбиты, свет становится предсказуемым. Он отвечает общественному запросу на постоянную активность, так как сами люди находятся в вечном информационном и стрессовом потоке, причем в совершенно разные часы дня.
1. Дом Морияма
Дом Морияма, арх. Кадзуё Сэдзима / Рюэ Нисидзава (2005)
Самой точной иллюстрацией проблем урбанизации и остутсвия естественного света является проект Кадзуë Седзима.
Из-за супер плотной токийской застройки свещение намеренно лишено целостности. Оно то блокируется соседним фасадом, то иссякает в узком промежутке между домами. Сэдзима и Нисидзава делают дефицитность света видимой проблемой, которая тесно связана с другими проблемами урбанизации и цифровизации в Японии.
Дом Морияма, арх. Кадзуё Сэдзима / Рюэ Нисидзава (2005)
Дом рассыпается на отдельные белые объёмы, каждый из которых получает свой маленький, случайный фрагмент света. В них нет последовательности, кроме той, что задана соседними постройками. Из этого следует нелогичная сепарация световых потоков, при невероятно точной логике в организации пространства.
Дом Морияма, арх. Кадзуё Сэдзима / Рюэ Нисидзава (2005)
Проект показывает, что естественный свет стал дефицитной материей, так как городских строений становится слишком много.
2. Дом N
Дом N, арх. Соу Фудзимото (2008)
Архитектура проекта Соу Фудзумото организована таким образом, что свет проникает в здание со всех сторон из окон, расположенных на разной высоте. Из-за такого решения получается невероятно освещенное и, на первый взгляд, очень комфортное жилое пространство, которое не должно вызывать никаких негативных эмоций.
Однако, парадоксально это визуальное спокойствие наоборот может вызвать несколько тревожный и странный эффект. Пространство получает признаки санитарного нейтрального помещения, в котором со временем человек может почувствовать себя неуютно.
В результате дом получает только гомогенный свет, который намного ближе к технологически стабилизированному освещению, чем к солнечному. Это вызывает чувство недоверия, исходящее из неестественности пространства, влекущее за собой сложности в создании уюта.
Дом N, арх. Соу Фудзимото (2008)
Таким образом, в XXI веке исчезновение естественного света становится системным процессом, и архитектура вынуждена искать новые пути для его восстановления.
Глава 5. Возвращение ритма: свет как тактильный и пространственный опыт
Современная архитектура сталкивается с парадоксом: технический прогресс, обеспечивший стабильную освещённость, одновременно привёл к утрате естественного светового ритма. В результате жилые интерьеры всё чаще получают симулированный, управляемый свет, который обеспечивает комфорт, но разрушает естественное восприятие времени.
Тем не менее архитекторы XXI века ищут способы вернуть свету естественность, изменчивость и материальность, при этом не отказываясь от технологичности среды. Они работают с глубиной стен, пропорций проёмов, внутренними дворами и переходными пространствами. С помощью этих решений они стремятся восстановить ощущение присутствия солнца, сезонные изменения и время суток.
1. Дом Поли
Дом Поли, арх. Маурисио Песо / София фон Элльрихсхаузен, Кольюмо, Чили, (2005)
В этом проекте чилийские архитекторы использовали подход кадрирования света. Вместо стабилизации освещённости они создают дом как набор тщательно ориентированных камер, каждая из которых получает ограниченный, но выразительный поток естественного света.
Глубокие проёмы, массивные стены и рамочные окна формируют свет как отдельные эпизоды. Свет здесь дозирован и структурирован для создания уникальности и естественности пространства, в котором будут отчетливо прослеживаться разные световые часы. Но, конечно, особенное впечатление создает и локация, которая делает это здание уникальным.
Дом Поли, арх. Маурисио Песо / София фон Элльрихсхаузен, Кольюмо, Чили, (2005)
2. Реконструкция дома Кошино
Реконструкция дома Кошино, арх. Тадао Андо (2010, реновация первоначального проекта)
Реконструкция «Дома Кошино» показывает еще один путь решения проблемы, в виде работы с тенью как равноправным инструментом света. Андо расширяет и модифицирует существующие световые разрезы так, чтобы усилить взаимодействие света и тени, а не устранить их контраст.
В результате пространство получает сложную, насыщенную структуру светотеневых переходов. Такая работа формирует помещение, в котором свет не становится фоном, а продолжает быть материальной силой, взаимодействующей с пространством, временем и психикой человека.
Реконструкция дома Кошино, арх. Тадао Андо (2010, реновация первоначального проекта)
Вывод
История работы с естественным светом в архитектуре с XVII по XXI век демонстрирует, что свет, будучи нематериальным и постоянно изменчивым, всегда выступал самым точным индикатором того, во что верит эпоха и что она считает важным в человеческом опыте.
Самые выразительные архитектурные произведения современности показывают, что пространство остается живым только тогда, когда человек ощущает изменение светового дня. Свет должен отвечать запросу получения эмоционального и пространственного опыта, возвращая человеку чувство времени и материальности.
Чтобы восстановить утраченный световой ритм, архитектуре необходимы новые, но в то же время глубоко связанные с историей методы:
1. Умеренное ограничение света поможет восстановить контраст и концентрацию световых событий. В отличие от цифровой стабилизации, где освещённость доводится до стандарта, архитектурное ограничение света возвращает ему смысл.
2. Использование тени как равноправного инструмента работы с пространством. Исторически тень определяла глубину архитектуры, её пластическую структуру и эмоциональную выразительность.
3. Создание пространств, открытых к суточным и сезонным изменениям. Мы видим, что архитектура, ориентированная на взаимодействие с солнцем, способна вернуть жилью световой цикл без посредников. Это особенно важно в контексте цифровизации современного общества, потому с каждым годом люди все больше тянуться к естественности. В таких пространствах свет снова выступает как источник дофамина, влияющий на восприятие, настроение и поведение человека.
4. Отказ от избыточной технологичности. Этот метод не означает отрицание технологий. Речь идёт о приоритете формы, ориентации и материальности, которые направляют свет естественным образом.
Сравнение исторических эпох показывает закономерность, при которой слишком контролируемый свет лишает архитектуру глубины и индивидуальности. Поэтому ключевая задача современного архитектора не увеличение количества света, а возвращение ему выразительности, изменчивости и природного характера.
Гусев Н. М. Свет в архитектуре. Москва–Ленинград: ОНТИ, 1937.
Гусев Н. М., Макаревич В. Г. Световая архитектура. Москва: Стройиздат, 1973.
Насыбуллина Р. Г., Самогоров В. Р. Светопространство: эволюция роли естественного света в архитектуре. Москва: Татлин, 2020.
Кистанова А. В., Андреев Н. А. (сост.) Фальконье. Архитектура света. Москва: Кучково поле, 2023.
Мелодинский Д. Л. Ритм в архитектурной композиции. 2-е изд. Москва: Либроком, 2013.
Щепетков Н. И. Светодизайн города и интерьера. Москва: Редакция журнала «Светотехника», 2021.
Палаццо Барберини, арх. Мадерно / Бернини (1627–1633) URL: https://barberinicorsini.org/en/opera/helicoidal-staircase/ (дата обращения 17.11.2025) URL: https://palazzobarberinirome.com/palazzo-barberini-stairs/ (дата обращения 17.11.2025) URL: https://barberinicorsini.org/en/opera/square-staircase/ (дата обращения 17.11.2025) URL: https://www.dreamstime.com/courtyard-palazzo-barberini-rome-italy-image106944075 (дата обращения 17.11.2025)
Палаццо Спада, арх. Франческо Борромини (1632–1643) URL: https://anamericaninrome.com/2016/03/unexpected-rome-the-perspective-at-palazzo-spada/ (дата обращения 17.11.2025) URL: https://www.shutterstock.com/search/palazzo-spada-roma (дата обращения 17.11.2025)
Палаццо Дориа-Памфили, арх. Мадерно / Пепарелли / Дель Гранде (1644–1656) URL: https://www.istockphoto.com/photos/palazzo-doria-pamphilj (дата обращения 17.11.2025) URL: https://stock.adobe.com/images/courtyard-of-the-doria-pamphilj-gallery-in-rome/450293945 (дата обращения 17.11.2025)
Георгианский таунхаус в Блумсбери, улица Бедфорд, арх. Томас Левертон / Сэмюэл Уайатт 1775–1783 годы URL: https://www.gettyimages.co.jp/%E5%86%99%E7%9C%9F/%E3%83%99%E3%83%83%E3%83%89%E3%83%95%E3%82%A9%E3%83%BC%E3%83%89%E3%82%B9%E3%82%AF%E3%82%A8%E3%82%A2 (дата обращения 17.11.2025)
Георгианский таунхаус в Блумсбери, Лондон. Архитектор не установлен. Ок. 1775–1785 гг. URL: https://www.alamy.com/stock-photo/georgian-houses-bedford-square-london.html (дата обращения 17.11.2025)
Рабочие дома посёлка Салтэр, арх. Локвуд / Мосон (1854–1870) URL: https://commons.wikimedia.org/wiki/File:Saltaire,Mill_Workers%27_Houses_on_George_Street-geograph.org.uk-_4405276.jpg (дата обращения 17.11.2025) URL: https://www.geograph.org.uk/photo/4405276 (дата обращения 17.11.2025)
Дом Аалто, арх. Альвар Аалто (1935–1936) URL: https://www.alvaraalto.fi/en/location/the-aalto-house/ (дата обращения 17.11.2025) URL: https://archeyes.com/the-aalto-house-alvar-aalto/ (дата обращения 17.11.2025)
Дом Фишеров, арх. Луис Кан (1960–1967) URL: https://archeyes.com/fisher-house-louis-kahn/ (дата обращения 17.11.2025) URL: https://en.wikiarquitectura.com/building/fisher-house/ (дата обращения 17.11.2025)
Дом Морияма, арх. Кадзуё Сэдзима / Рюэ Нисидзава (2005) (дата обращения 17.11.2025) URL: https://thisispaper.com/mag/moriyama-house-ryue-nishizawa-sanaa (дата обращения 17.11.2025) URL: https://arquitecturaviva.com/works/casa-moriyama-tokio-3 (дата обращения 17.11.2025)
Дом N, арх. Соу Фудзимото (2008) URL: https://www.archdaily.com/7484/house-n-sou-fujimoto (дата обращения 17.11.2025) URL: https://thisispaper.com/mag/house-n-sou-fujimoto-architects (дата обращения 17.11.2025)
Дом Поли, арх. Маурисио Песо / София фон Элльрихсхаузен, Кольюмо, Чили, (2005) URL: https://arquitecturaviva.com/works/casa-poli-7 (дата обращения 17.11.2025) URL: https://www.pinterest.com/darcipappano/casa-poli/ (дата обращения 17.11.2025)
Реконструкция дома Кошино, арх. Тадао Андо (2010, реновация первоначального проекта) URL: https://www.archdaily.com/204088/ad-classics-koshino-house-tadao-ando (дата обращения 17.11.2025) URL: https://www.architectural-review.com/buildings/koshino-house-by-tadao-ando (дата обращения 17.11.2025)
