Мак и память
Тема
Главной целью было рассказать историю, вдохновлённую реальной жизнью и любовью двух великих поэтов XX-го века, Ингеборг Бахман и Пауля Целана.
Меня особенно поразил момент из начала их знакомства, когда Целан осыпал комнату Ингеборг маками. Вскоре за этим последовал отъезд Пауля, но любовь не исчезла: она расцвела в письмах двух поэтов друг к другу.
Я решила рассказать историю их первой разлуки. Но самое важное — историю духовного родства, глубокого и чистого, несмотря на разногласия, умалчивания и сомнения.
«Я снова почувствовала запах маков, сильно, очень сильно, ты восхитительно колдовал тогда, мне никогда не забыть твоего волшебства»
Ингеборг Бахман и Пауль Целан
О чём история
1948 год, Пауль Целан вынужден уехать из Вены из-за его бывшего советского гражданства. Он выбирает поехать в Париж.
С Ингеборг они были знакомы всего полгода, но между ними уже было особое взаимопонимание: они вместе писали стихи, посвящали произведения друг другу (например, «В Египте» Целана). Они решатся начать переписку не скоро, но в строках будет столько нежности, боли и рвения, что очевидно: во время разлуки возлюбленные думали друг о друге и не раз начинали писать послания, не решаясь отправить.
Я предположила, о чём они могли думать вскоре после прощания, о чём хотели друг другу рассказать, и написала текст об этом в формате писем. Задача писем — ещё и передать стиль и способ выражать чувства каждого из поэтов.
«Порой я хочу только одного: уехать отсюда, в Париж, почувствовать, как ты трогаешь мои руки, как ты всю меня трогаешь — цветами»
Если знать биографию этих поэтов и дальнейшее развитие истории — два десятилетия они будут встречаться и расставаться, вести чувственную переписку, где будут и ссоры, и обиды, и несколько раз даже попытки прекратить общение с обеих сторон, у обоих будут другие отношения: Пауль даже женится в 1952 и у него родится сын, а Ингеборг примет ухаживания известного писателя Макса Фриша в 1958.
Но ничто не помешает им видеться и писать друг другу, ведь они почти зависимы. Между ними такая болезненная и всепоглощающая любовь, которая выживала сквозь множество лет и событий.
Мечтали ли они потом о долгой счастливой жизни? В любом случае, их у неё не будет. Могли ли представить молодые поэты, расставаясь впервые, что жизни их уже неразрывно связаны? Могли ли при этом поверить, что не будут вместе ни долго, ни счастливо, а принесут друг другу огромное количество боли и разочарований?
Будучи знакомыми полгода, юными, романтичными и влюблёнными, наверняка они мечтали о любви до гроба. Мечтали о нежности, единстве, новой встрече, которая не повлечёт за собой расставание…
Впрочем, до гроба было: они умерли молодыми, с разницей в три года. Целан утопился после очередного ухудшения психического здоровья, а Бахман погибла в пожаре на своей римской квартире — вероятно, забыв потушить сигарету.
Они состояли переписки практически до самой смерти поэта. Между ними с годами нарастало напряжение и отстранённость, но их всё ещё тянуло друг к другу. Потому что духовную связь разорвать невозможно.
От этого первое прощание, когда они мечтают, боятся делиться сокровенным, робеют — ещё более трагичное. Несмотря на грядущую встречу…
Способ передачи
Музыкальное произведение-диалог. Суть диалога передаётся через тексты, имитирующие письма Пауля и Ингеборг друг к другу. Моя задумка — в музыке заставить должны перекликаться два голоса, как два человека, мечтающих и тоскующих.
Каждый из них робеет высказать то, что на душе. Музыка здесь как бы поверхность диалога: Целан и Бахман прощаются, выражая сожаление и надежду, задавая вопросы, перебивая друг друга.
Текст — то, что кроется за этим диалогом, их глубокая любовь, страх потерять близкого навсегда, боязнь быть отвергнутыми, мечта о совместной счастливой жизни.
«Очень хочу, чтобы ты прочитал в строчках моего письма и то, что спрятано между строк»
Упор при работе с произведением делался на двойственность настроении и мелодии. В нём две равные части, обе начинаются с основной минорной темы, заканчиваясь мажорной вопросительной интонацией, надеждой.
Музыкальные фразы делятся на два типа: группы высоких быстрых и низких, длительных нот (Ингеборг говорит порывисто, а Пауль её успокаивает и прерывает, хотя сам готов разразиться пламенной речью).
Две части мелодии — два письма: сначала звучит и читается тема Бахман, а вторит ей тема Целана. Я стремилась показать, насколько они похожи, Даже в мыслях и стремлениях, несмотря на разное прошлое, разные характеры.
Услышать
Версия с электронными инструментами
Инструментальная версия без чтения текста
Прочесть
Любимый Пауль, я очень тоскую по тебе, иногда в этой гнетущей тишине мне кажется, что ты оставил меня, и не просто ты, а весь мир вместе с тобой. Что мне делать?
Во мне всё холодеет от мысли, что эти прекрасные дурманящие маки скоро засохнут, а ты в этот момент будешь так далеко. Будешь ли ты помнить, как мы были счастливы? Будешь ли писать мне? Что для тебя значила эта весна? Моё безумное сердце рвётся к тебе, рвётся от неуёмной любви, из-за которой сегодня ночью я снова не спала, перечитывая «В Египте». С таким же трепетом перечитываю записку из медальона, которую почти выучила наизусть. Её слова и даже просто чернильные линии, написанные любимой рукой, согревают и убаюкивают тревожное сердце. Но потом снова наваливается со всей силой тишина и твоё молчание.
Передаю привет от четы Жене. Пиши мне, умоляю, пиши. Ты ведь тоже не веришь, что эта невероятная связь может оборваться? Ты ведь тоже чувствуешь, что у нас впереди ещё не одна Беактриксгассе, не одна весна?
«ты слышишь, свет и мрак чередуются друг с другом, и дни пролетают словно миг…»
Дорогая Ингеборг, вероятно, ты думаешь, что я тебя покидаю. Но сейчас я ближе к тебе, чем когда-либо. Хотел бы услышать тебя ещё, пусть через строки писем. Не печатай на машинке, если будешь мне писать — пиши от руки. Если помнишь наш спор по поводу языка: вынужден признать, ты умеешь смягчить даже немецкие слова. Нет. Они всё ещё острые, но не лезвия, а грани звёздчатых рубинов. Впрочем, это ведь тоже красный. Скажи, маки уже засохли?
Нет, лучше дай знать, что ты в итоге выбрала: Париж или Америку. Расскажи мне всё: чем ты живёшь теперь? Был бы рад, если бы ты поехала вслед за мной, но не смею ни к чему принуждать. Верю, наши пути в любом случае ещё сойдутся. Худшее позади, нет сомнений. Значит, есть смысл надеяться на что-то, верно? Оставляю за собой право надеяться, что мы встретимся. Может быть, ты для меня не навсегда иноземка. Час расставания горек, но послушай: сколько ещё будет маков!
Увидеть
Какие ещё истории рассказаны
Во вставках к лонгриду использованы цитаты из писем Ингеборг Бахман к Паулю Целану в период 1949 года
