Ты знаешь, как это было?
Историческое прошлое влияет на формирование человека. Интеграция в события происходит часто не по воле самого человека. Осознание причастности происходит не всегда.
Историзация обесчеловечивает событие. Оно превращается в свод информации, которая в будущем может подвергнуться сомнению. Документация события по определению считается объективной, но не всегда является таковой: что-то забыто или спрятано, не всегда приняты во внимание источники и их позиция в событии. Это подмена живой памяти, обвиняющая ее в субъективности.
В серии вышивок «И белое ничто на абсолютно белом небе», основанной на личных фотоархивах времён Чеченских военных кампаний, художница обращается к личному, к ценности каждой жизни в самые сложные времена.
И белое ничто На абсолютно белом небе
Современная память базируется не только на тексте, но и на визуальной культуре, как следствие — свидетельство фотоснимков важно для репрезентации прошлого. Но фотография не может быть полностью объективной, она всегда хранит в себе точку зрения, отношение человека, который фотографировал.
Для надежности сохранения воспоминания снимки подписывают. Но когда фотографии помещаются в рамки, то надписи, часто находящиеся на обратной стороне снимков, не видны. Я меняю ситуацию, выставляя вышитые надписи, с именами, датами и упоминаниями важных событий, как доказательство продолжения жизни. Мы не всегда осознаём, но в самые тяжелые времена жизнь продолжается — люди женятся, дети рождаются, происходят радостные события.
Вышивка — это техника хрупкая, как воспоминания, и трудоёмкая, как попытка сохранить возможность радости в моменты катастрофические и тягостные. Игла с нитью проникают сквозь ткань, пробиваясь с изнанки в зону внимания.
Обряд
Зикр — медитативная практика, в которой люди движутся по кругу, иногда ускоряясь, иногда останавливаясь. При этом они выкрикивают «ла илаха иль Аллах», что по-арабски означает «Нет божества кроме Аллаха». Часто он исполняется во время похорон, таким способом люди молятся за упокоение усопшего. Многие считают, что обряд имеет языческие истоки и люди погружается в транс при исполнении зикра.
Объект состоит из пяти ковров. В своем роде это метафора тому, что из-за многочисленных смертей людям приходится насколько часто совершать этот ритуал, что ковер сносился.
Я их, они мои
Горы — это что-то сильное, большое и стабильное. Я — что-то маленькое, незначительное и быстротечное. Они меня пугают и завораживают. Горы — это моя родная земля, земля моих предков, они часть меня и я часть их. Я не была в горах Чечни около 6 лет. По приезде туда я расплакалась от нахлынувших на меня чувств. От понимания, что за эти шесть лет я изменилась, поменялась обстановка вокруг меня, а они нет, и когда я приеду туда через десять, двадцать, тридцать лет, все будет также. Они останутся на своем месте. Люди и все, связанное с ними поменяются, а они нет. Они стоят там, где и стояли. Если люди покидают их, то горы очень быстро стирают след их прибывания.
Люди не могут на них влиять в полной мере, их метафизика остается неизменной, только если они сами не пожелают измениться. Мое желание быть их в полной мере невозможно, я говорю, что они мои, но понимаю, что это никогда не будет правдой. Гора — это место силы и мифологемов, полномерно в которой человек не может занять место. Человек никогда не сможет быть равен горе. В культуре моего народа начало берется с горной местности. Они олицетворяют спокойствие, неизменность и силу. Наши предки жили на них и пытались вернуться туда, когда им пришлось уйти с этой местности.
Я чувствую тоску в себе, несмотря на трепетный страх, я остро ощущаю желание быть их частью и осознание невозможности исполнения этого желания. Это ощущение я и пытаюсь передать в своей работе в визуальной форме. Беря за основу одну фотографию, я ее видоизменяю. Вношу в этот пейзаж свое присутствие. Это изменение также является метафорой к разрушению картины мира, которое происходит при постоянных эмоциональных потрясениях, зависящих от других. Другими словами, при осознании неспособностью полностью владеть своей жизнью, человек испытывает страх, который может воздействовать на его взгляд на окружающие.
Ни в чем не виновен
В 1944 году чеченцы продолжали жить на своей земле, не подозревая, что решается судьба целого народа и правительство СССР принимает решение о депортации чеченцев с их земель. 23 февраля чеченцам пришлось покинуть свои родные места, куда многие не смогли впоследствии вернуться. Об этом событии существует документы, в которых о жизни людей повествуется канцелярским и обыденном языком, будто речь идет только о каких-то числах. Но также существует огромное количество писем людей к советской власти, с просьбами о возрващении на земли своим предков, пропитанные кровью и горечью, свидетельствуя, насколько болезненным и страшным было это действие.
Получилось отыскать небольшое количество подлинных обращений людей, повествующих о желании чеченцев вернуться, их лишили дома и стабильности, которые читают участники. Это работа о тоске по дому, об отсутствии права решать свою судьбу.
Участники перформанса: Атаназ Гуциев, Халид Абдуев, Мохмад-Эми Матаев.
Говори
Горло начинает болеть, когда хочется сказать, когда ты не можешь, ощущение, что застрял ком чего-то, отбирающий возможность говорить. Это состояние знакомо всем, но со мной оно всегда с детства, я была не особо разговорчивым ребенком, отказывалась контактировать с людьми, на это повлияло, что я росла в двух языковой среде, и по сей день мне трудно разговориться, очень трудно, и когда получается, то часто моя речь очень несвязная и неструктурированная. Я знаю несколько языков, но говорю только на одном, на котором мне не хочется говорить. Но мы привыкли, что говорить — это самое важное умение. Нужно уметь рассказать о себе, о своей работе, о том, что волнует, но как только начинаешь это делать, понимаешь, что слов на такое не хватает. При том, работа женщины в патриархальном обществе, в том числе включает мастерство молчать и подчиняться. А если ты художник, то ты публичная фигура, и обязан высказаться — но как художник ты не можешь сказать неправду, а правду сказать нельзя.
Замалчивание, неспособность или же невозможность говорить прослеживается в видеоработе. «Говори» — о ситуации, когда тебя пытаются заставить высказаться и когда нет ощущения и понимания безопасности говорить.
Выставка Сабины Байсаровой «Ты знаешь, как это было?» Театр.doc на Лесной 17–22 мая 2024
