Введение
Аннотация
Данное визуальное исследование посвящено наблюдению за птицами (бердвотчингу) как особой визуальной практике. Оно выполнено в контексте подготовки выпускной квалификационной работы, связанной с разработкой визуально-коммуникационного проекта для сообщества, организующего орнитологические экскурсии в Санкт-Петербурге.
Исследование стало аналитическим инструментом и способом личного погружения в бёрдвотчинг — для осмысления, как формируется взгляд наблюдателя и каким образом визуальный опыт складывается в последовательный процесс. Через наблюдение, фиксацию и анализ была предпринята попытка понять логику восприятия и вычленить поведенческие паттерны, которые могли бы быть полезны при формировании идентичности и визуального языка бренда.
Цели исследования:
1. Исследовать специфику визуального восприятия и поведения наблюдателя в процессе бёрдвотчинга.
2. Проанализировать влияние разных типов ландшафта и применения оптических средств на структуру наблюдения.
3. Выявить устойчивые паттерны визуальной фиксации и соотнести их с возможными приёмами визуальной коммуникации в рамках брендинга сообщества.
4. Осмыслить бёрдвотчинг как последовательность телесных и зрительных жестов, формирующих уникальную «грамматику» наблюдения.
«Знаток природы не может испытывать благоговения к непознаваемому, сверхъестественному; для него существует лишь одно чудо, и состоит оно в том, что решительно все в мире, включая и наивысший расцвет жизни, возникло без чудес в обычном смысле этого слова»1 — Конрад Лоренц
Бёрдвотчинг — это увлечённое наблюдение за птицами в их естественной среде. Эта практика разворачивается вне рамок академической орнитологии и ориентирована не на системное изучение, а на факт визуального присутствия, фиксации, распознавания и созерцания. Он становится формой опыта, в котором зрение оказывается как инструментом получения информации, так и средством установления связи с живым.
Исторически массовое развитие бердвотчинга можно связать с публикацией книги «A Field Guide to the Birds» Роджера Тори Петерсона в 1934 году — первого полевого справочника, ориентированного не на специалиста, а на наблюдателя. Книга предлагала новый принцип визуальной идентификации: каждый вид птиц изображался в типичной позе, с минимизированным фоном и подчеркнутыми распознаваемыми признаками.
Роджер Тори Петерсон, «A Field Guide to the Birds», издание 1947 г.
В сочетании с развитием портативной оптики наблюдение стало доступным широкой аудитории и положило начало бёрдвотчингу как практике досуга, структурированной вокруг зрительного различения. С середины XX века бердвотчинг стал распространяться как повседневная активность2 в городском контексте: он переместился с окраин в парки и прибрежные зоны, где наблюдение за птицами стало возможным без специальной подготовки и выезда из города.
Перерыв после наблюдения за канадскими журавлями на северной оконечности озера Ласт-Маунтин: Александр Уэтмор, Джеймс Фишер и Роджер Тори Петерсон. 29 августа 1959 года. Фото: С. Г. Сили.
Прямой и опосредованный взгляд
Наблюдение за птицами разворачивается как взаимодействие между телом, взглядом и оптическими средствами. В этой конфигурации человеческий глаз обеспечивает непосредственное («прямое») восприятие объекта, тогда как бинокли, зрительные трубы и фотоаппараты производят изображение, опосредованное техникой — изображение, существующее в промежутке между глазом и целью.
Как указывает Джонатан Крэри, «в первые десятилетия XIX века […] субъективное видение было извлечено из положения нематериальных отношений камеры-обскуры и перемещено в человеческое тело»3. Это предполагает, что наблюдатель — не абстрактный глаз, но телесное существо, чьё восприятие обусловлено позой, устойчивостью, фокусом внимания и способом двигаться в среде. Оптика, в свою очередь, не является нейтральной: зум-объектив, маска или рамка прибора структурируют поле зрения, задавая параметры фокусировки, глубины и изоляции объекта. Как подчёркивал Вилем Флюссер, «программа, аппарат подчиняют наше видение, а ощущение и восприятие теряют свою непосредственность.»4. Это означает, что технические средства не только приближают изображение, но и программируют саму структуру взгляда — вплоть до того, какие аспекты становятся видимыми, а какие остаются вне поля внимания.
Изменение оптического строя, вызванное движением наблюдателя, Дж. Гибсон «Экологический подход к зрительному восприятию»
Наблюдение в ландшафте — будь то берег, парк или опушка — всегда телесно обусловлено: высота точки обзора, характер поверхности под ногами, наличие укрытий, углы появления объектов — все эти параметры вплетены в режим видимости. Морис Мерло-Понти писал: «тело занимает в мире то же место, что и сердце в организме: оно постоянно поддерживает жизнь в видимом нами спектакле, оно его одушевляет и питает изнутри»5. Отсюда следует, что видимость в ландшафте — функция телесного соучастия: она собирается из положения тела, ритма движения и сонастройки с пространством.»
Перемещение — ещё один критический параметр формирования взгляда. Джеймс Гибсон сформулировал это как цикл: «…для того, чтобы двигаться, мы должны уметь воспринимать, и, наоборот, чтобы воспринимать, мы должны двигаться.»6. Наблюдение не статично: изменение позиции, наклона, направления движения непрерывно открывает новые аспекты сцены. Таким образом, взгляд в бердвотчинге — это не данность, а сконструированная позиция, возникающая в результате сонастройки техники, тела и движения. Он невозможен вне условий, которые задают архитектура среды, траектория маршрута, скорость перемещения и характеристики используемой оптики. В этом контексте наблюдение следует понимать как процесс формирования видимости: способ, при котором живое становится различимым — не благодаря «естественному зрению», а благодаря специфической сборке аппаратных и телесных посредников.
Планы наблюдения
Наблюдение за птицами разворачивается не в едином визуальном поле, а в многослойной глубине: передний план, фон, промежуточные расстояния. Пространство восприятия здесь не статично — оно возникает в результате чередования внимания между уровнями. Широкий обзор сменяется краткой концентрацией, периферия уступает место фрагменту, масштаб пересобирается при каждом новом акте видения.
Переход от дальнего к ближнему происходит либо через телесное приближение, либо посредством оптики: зум объектив, фокусировка, ограничение поля зрения. Эти сдвиги неразрывны — физическое движение и визуальное приближение формируют динамику наблюдения. Как писал Джеймс Гибсон, «пространство — это миф, привидение, вымысел геометров. Мы не сможем понять, что такое пустое пространство, пока не увидим земли под ногами и неба над головой»6. Следуя этому тезису, можно рассматривать видимое как возникающее из конфигурации конкретных поверхностей и уровней среды — как результат различий между ближним и дальним, открытым и скрытым, обнаруженным и размывающимся.
Таким образом, смена фокуса — это не техническая операция, а ключевой жест наблюдения. Она определяет, что именно становится значимым в потоке видимого. Этот процесс задаёт ритм, который позже будет структурирован в повторяющиеся фазы: поиск, фиксация, задержка. Визуальная глубина становится не просто пространственным фоном, а движущей схемой восприятия.
«Грамматика» наблюдения
Практика наблюдения подчиняется внутренней логике, своего рода «грамматике» — повторяющемуся циклу фаз визуального внимания. Как писал Джон Бергер, «мы видим только то, на что мы смотрим. А смотреть — это совершать выбор.»7 — и тем самым каждый акт наблюдения становится не просто видением, а последовательностью направленного внимания, фокусировки и удержания. Визуальное становится видимым лишь в момент, когда взгляд настраивается, выбирает и задерживается.
Прежде всего, необходим активный поиск: сканирование пространства в ожидании появления объекта наблюдения. Далее следует фиксация — момент обнаружения птицы и сосредоточения взгляда на ней. После фиксации наступает фаза выжидания (пауза): наблюдатель некоторое время неподвижно следит за поведением птицы, собирая визуальную информацию и стараясь не нарушить естественный ход событий. Завершающий этап условно можно назвать «эхо» — это отклик или результат наблюдения. Эхо проявляется двояко: с одной стороны, сама птица может отреагировать (например, вспорхнуть или издать сигнал), что замыкает текущий цикл восприятия; с другой стороны, наблюдатель фиксирует увиденное — делает пометку или снимок, который служит отражением (эхо) наблюденного. Такой результат одновременно завершает цикл и становится отправной точкой для нового поиска.
Процесс наблюдения в бёрдвотчинге можно упростить до схемы «найти птицу и зафиксировать встречу» — однако за этим стоит разветвлённая система распределённого внимания и зрительной работы. Повторяющаяся структура — сканирование, фиксация, выжидание, отклик — превращает наблюдение в устойчивую визуальную практику, где каждая фаза формирует условия видимости для следующей.
Вопрос исследования: как совокупность оптики, телесного перемещения и визуальных планов формирует особую грамматику наблюдения?
Принцип сбора визуального материала
Локации выбранные для исследования: Таврический сад, Юнтоловский заказник, Новоорловский заказник, Северное побережье Невской губы
В контексте данного исследования визуальный материал собирается непосредственно в поле — через собственные наблюдения и съемку на месте — вместо использования архивных или чужих изображений. Такой подход обеспечивает сбор данных, точно соответствующих специфике и условиям исследования. Каждый кадр получен в тех же местах и в тот же период времени, что и сами наблюдения, благодаря чему изображение сохраняет контекст и аутентичность живой сцены.
Это соответствует принципу первичных данных: исследователь целенаправленно собирает информацию специально под свои задачи, вместо того чтобы брать готовые материалы вторичного характера. Кроме того, ориентация на полевую съемку продолжает традицию натуралистического подхода, при котором в фокусе находится именно живая птица и ее непосредственное поведение в среде обитания. Использование же заранее заготовленных или сторонних визуальных материалов нарушило бы целостность наблюдательного процесса, привнося внешний контекст, не отражающий реальную обстановку наблюдения.
Выбор локаций подчинён задаче выявления контрастных режимов видимости. Каждая из четырёх сред — городской парк, болотный ландшафт, лесная кромка и прибрежная зона — задаёт собственные параметры визуального взаимодействия. Эти различия определяют структуру наблюдения: степень открытости, глубину поля зрения, характер движения, возможность укрытия. Разные условия влияют на расположение тела, длительность фиксации и дистанцию до объекта. Ландшафт задаёт фон и формирует способ восприятия — то, как собирается и организуется поле зрения.
