Сверхъестественные привидения и демоны в японском искусстве XVII–XIX
Концепция
Тема «Сверхъестественные привидения и демоны в японской мифологии и искусстве XVII–XIX веков» была выбрана благодаря объединению искусства, мифологии, психологии и культурной идентичности Японии. В живописи тех веков отражался внутренний мир эпохи. Это исследование поможет раскрыть, какие демоны и духи вселяли страх в народ, почему писатели так активно обращались к ним в своих произведениях, изучить подробнее каждую из эпох с XVII по XIX века.
(ксилография «Битва при Данноура» — Утагава Куниеси)
«Ночной парад 100 демонов» — Каванабэ Кёсая
Отбор материала для исследования проводился по двум основным критериям. Во-первых, это наличие яркого и наглядного визуального образа с отчетливыми отличительными чертами, а также их часто прослеживаемая связь с миром животных, что уходит корнями в древний анимизм. Во-вторых, — способность образа отражать внутреннее состояние, коллективные страхи и социальные напряжения людей того времени. Демон-мучитель мог персонифицировать несправедливую власть, а мстящий призрак-женщина — подавленное положение в патриархальном обществе. Тема предлагает для анализа поистине неисчерпаемый корпус визуальных источников, исходя из которых можно четко проследить, как под влиянием технологий, спроса и художественного гения формировались те самые каноничные образы привидений, которые мы узнаем и по сей день. Для структурирования этого обширного материала исследование разделено на несколько логических частей, позволяющих шаг за шагом раскрыть всю сложность феномена.
«Ночной парад 100 демонов» — Каванабэ Кёсая 1890 г.
Первая часть посвящена историческому контексту, откуда появились «ёкаи». Вторая часть рассказывает о визуальных мотивах, о типах существ, художниках. Третья часть затрагивает визуальную технику исполнения и символику демонов. Заключительная часть сфокусирована на подведении итогов, анализ тесного взаимодействия фольклора, театра, печатных техник. Текстовые источники представляют собой сборники статей по укиё-э и театру Эдо, Каталоги музеев: British Museum, Metropolitan Museum of Art, Museum of Fine Arts (Boston) — цифровые карточки работ. Отдельное внимание будет уделено современным обзорам образов ёкаев и их истории.
Данное исследование ставит перед собой цель ответить на ключевые вопросы: какие именно демоны и духи вселяли самый сильный страх в сердца людей и почему? Какую социальную и психологическую функцию выполняли эти образы? Почему писатели и, что особенно важно, художники так активно обращались к ним в своих произведениях? Чтобы дать исчерпывающие ответы, необходимо тщательно изучить каждую из эпох в рамках обозначенного периода, проследив эволюцию образов от их фольклорных истоков до канонических изображений в массовой культуре.
Исторический и культурный контекст
Утагава Куниёси — Бакэнэко
На восприятие потустороннего повлияли две религии, появившиеся в Японии примерно в одно время— буддизм и синтоизм. Буддизм, как и зачатки синтоизма, пришел в Страну восходящего солнца еще в VI–VII веках, правда, синтоизм окончательно оформился в полноценную религию чуть позже, к VIII веку. На период Эдо это были две доминирующие религии в Японии. Городская культура Эдо подпитывала интерес к «страшному» как форме развлечения и нравоучения. Игра «сотня историй» (hyakumonogatari kaidankai) — вечер, когда рассказывают легенды о привидениях — способствовала стандартизации сюжета и образов привидений.
Каванабэ Кёсай — «Занавес театра „Шинтоми“ » 1880 г.
Мифологические источники варьировались: народные легенды, буддийские и синтоистские представления о духах, а также фольклорные каталоги, которые художники переосмысляли в иллюстрациях и сериях гравюр.
Значимый перелом — стандартизация образов ёкаев в XVIII–XIX вв., когда художники и издатели начали собирать, каталогизировать и тиражировать изображения чудовищ (печатные каталоги, «энциклопедии демонов»). Наиболее заметный пример — серия Ториямы Сэкиэна «Gazu Hyakki Yagyō» (Иллюстрированная ночная процессия сотни демонов), которая закрепила многие типы и их визуальные черты.
Иллюстрация Тенгу из «Иллюстрированного ночного парада 100 демонов»
Визуальные мотивы
свиток «Бакэмоно Дзукуси» — неизвестный художник эпохи Эдо (XVIII–XIX вв.)
—типология существ
1. Цутигумо (яп. 土蜘蛛) — дословно переводится как «земляной паук». В японской традиции этот термин имеет двойное значение: он служил названием для одного из местных племён и одновременно для фольклорных чудовищ, похожих на пауков. Это создание способно обманывать людей, принимая человеческий облик и проникая в их поселения. Как описывают старинные тексты, цутигумо плетёт паутину, лишающую жертв способности двигаться, и убивает их, вводя смертельный яд своими клыками.
Облик цутигумо меняется в зависимости от местности. На холодном севере он, одетый в густую белую шерсть, прячется в заснеженных чащах. На западе страны он известен под именем кани-гумо и выглядит как огромный паук с телом, напоминающим краба. А на острове Сикоку этому существу приписывают сродство с водой, и его пристанищем становятся топи и затопленные рисовые поля.
«Ночной парад 100 демонов» — Каванабэ Кёсая 1890 г.
2. Юрэй (yūrei —幽霊) — чаще всего являющиеся в образе женщин в белых погребальных кимоно с распущенными волосами и будто парящие в воздухе, возникают из-за насильственной или внезапной смерти. Причиной их появления также может стать нарушение погребальных ритуалов или сильные эмоции, испытанные перед гибелью — любовь, ревность, ненависть или скорбь. Эта неупокоенность и позволяет им возвращаться в мир живых.
Внешний вид юрэев зависит от обстоятельств их смерти. Хотя традиционно считается, что большинство призраков предстают в том облике, который имели при жизни, в погребальных одеждах или в той одежде, в которой их настигла смерть, наиболее распространённый образ — это девушка в белом кимоно, запахнутом налево (что противоречит обычной практике), с растрёпанными чёрными волосами и белым треугольным платком на голове. Иногда у такого призрака могут отсутствовать ноги, а его появление может сопровождаться парящими вокруг него призрачными огоньками — хитодама.
Каванабэ Кёсай — «Занавес театра „Шинтоми“ » 1880 г.
3. Они (oni — 鬼) — рога, массивное тело, яркие лица — «огровые» демоны из фольклора и театра. Слово «они» предположительно происходит от иероглифа 隠, означающего «прятаться или скрываться». Изначально они представляли собой невидимых духов и богов бедствий, но со временем стали антропоморфными и приняли современный облик.
«Демон с буддийской молитвой» — Каванабэ Кёсай 1864 г.
С одной стороны, их считают злобными существами, приносящими несчастья и хаос. С другой стороны, некоторые «они» изображаются защитниками, отгоняющими злых духов и защищающими общины во время фестивалей и ритуалов.
свиток «Бакэмоно Дзукуси» — неизвестный художник эпохи Эдо (XVIII–XIX вв.)
4.«Тэнгу (яп. 天狗, дословно — „Небесная собака“) — мифическое существо из японского фольклора. Часто изображается как птицеподобные гуманоиды с человеческими и птичьими чертами: телом, похожим на человеческое, но с птичьими характеристиками, такими как крылья, когти и клювы.»
Утагава Куниёси — «Тэнгу» 1853 г.
Гравюры Утагавы Куниёси «Картина о военном искусстве на горе Курама» 1842 г.
Карасу тэнгу. В древних преданиях карасу-тэнгу изображался как злобный дух, сочетающий облик ворона и человека: тело человека, но с крыльями, когтями и уродливым лицом с крючковатым носом. Он известен своими коварными деяниями: похищает детей и взрослых, устраивает пожары и безжалостно расправляется с нарушителями лесного покоя. Даже тем, кому посчастливилось вырваться из его лап, он ломает рассудок. Также этому существу приписывается власть над человеческими судьбами.
Утагавы Куниёси — «Таметомо спасают тенгу от морского монстра» 1849 г.
-художники, внёсшие вклад в искусство по японской мифологии
1. Торияма Сэкиэн (1712–1788) — японский художник и график. Художественное образование Торияма Сэкиэн включало школу укиё-э, а его творческая манера тяготела к школе Кано. Будучи глубоким знатоком японского фольклора, он посвятил себя грандиозному проекту: собрать, систематизировать и воплотить в сериях гравюр весь пандемониум японской нечисти — ёкаев, которые, согласно поверьям, участвуют в ежегодном мистическом параде Хякки Яко.
Слева: «Кася» — Торияма Сэкиэн 1776 г. Справа: пример гравюры в стиле укиё-э — Торияма Сэкиэн 1777 г.
Хотя название переводится как «Иллюстрированный ночной парад ста демонов», оно основано на идиоме хякки ягье, которая в переводе с японского означает «столпотворение» и подразумевает бесчисленную орду.
Слева: Сёкэра— Торияма Сэкиэн 1776 г
«Земной паук создаёт монстров в особняке лорда Минамото Йоримицу» — Утагава Куниёси 1843 г.
2.» Кацусика Хокусай — японский художник, живописец и гравер XVIII и XIX веков, мастер укиё-э. Наиболее известен серией гравюр «Тридцать шесть видов горы Фудзи». .»
Автопортрет Хокусая.
«.Большая волна у Канагавы (神奈川沖浪裏, Kanagawa-oki Nami-ura): эта культовая гравюра, сделанная примерно в 1830–1833 годах, является частью серии „Тридцать шесть видов горы Фудзи“. . »
«Сто историй о привидениях» — серия гравюр японского художника Кацусики Хокусая (1760–1849). В серии пять гравюр, хотя издатель Цуруя Киемон и Хокусай хотели сделать серию из ста гравюр.
Данная серия произведений создана в русле традиции «Хяку моногатари кайданкай» («Сбор ста сверхъестественных историй»). Согласно этому ритуалу, участники поочерёдно рассказывали фольклорные или личные истории, гася после каждой по одной свече. Считалось, что когда угасала последняя свеча, в помещении должен был появиться призрак.
Слева: «Особняк из тарелок» Справа: «Смеющаяся Хання»
«История Оивы — призрак погибшей женщины, которая была замужем за самураем без хозяина. Иэмон дал Оиве яд, от которого та умерла в мучениях, а её лицо было обезображено. Привидение Оивы преследовало мужа до тех пор, пока он не сошёл с ума. На гравюре Оива предстаёт в образе порванного бумажного фонаря.»
3. Утагава Куниёси (1798–1861) — виртуоз в изображении монстров и «воинских» сцен; сочетал мужественные образы и фантастические чудовища, часто в ярком, театральном ключе.
Утагава Куниёси «Речные заводи»
Утагава Куниёси появился на свет в семье, занимавшейся окраской шёлка. Благодаря дружеским связям его отца, Янагии Китиэмона, с главой школы Утагава — Утагавой Тоёкуни — судьба мальчика была предопределена. Первые художественные навыки он приобрел в десятилетнем возрасте от жившего в их доме художника Кунинао. Позже его наставником стал Кацукава Сюнъэй, познакомивший юношу с искусством изображения актёров театра кабуки, а также сатирических и фантастических сюжетов. В 1811 году Куниёси поступил в мастерскую Тоёкуни, где учился до 1814 года и получил от мастера своё художественное имя.
«Мицукини бросает вызов Духу-Скелету, вызванному заклинанием принцессой Такаяшей» — Утагава Куниёси 1845 г.
Ключевым структурным элементом гравюры является гигантский скелет, чья фигура сразу располагается на двух композиционных планах. Цветовое решение строится на гармонии нежно-голубых и синих пятен, которые связывают изображение в единое целое, в то время как оранжевые вставки на одежде и тексте добавляют контраста. Глубокий тёмный фон формирует мистическое и мрачное звучание работы, а динамику и вращательное движение создают ритмичная штриховка пола и фрагменты разрушенной стены. Поза скелета, нависающего над фигурами Оя Таро Мицукуни и его спутника, визуально передаёт его превосходящую мощь.
Визуальные техники и символика в гравюрах
Смешение стилей: от реализма к карикатуре — двусмысленность ужасного
Многие мастера намеренно балансировали на грани реалистичного (анатомическая детализация, текстуры) и карикатурного (гротеск, преувеличение). Такая двойственность делает образ нестабильным: он и знаком, и чужд одновременно — идеальный фактор для сверхъестественного. Технические приёмы: детальная прорисовка отдельных участков (руки, зубы) на фоне упрощённого силуэта; сочленение мелких реалистичных штрихов и широких экспрессивных мазков. Это создаёт «эффект присутствия» демона и одновременно — отстранённости.
Слева: Утагава Куниёси —«Поэт Дайнаго видит привидение» 1860 г. Справа: Утагава Куниёси — «Мистическая птица» 1820 г.
Символика и реквизит: маски, рога, предметы ритуала
Часто демоны изображаются с театральными атрибутами: маски, рога, оружие, церемониальные предметы. Эти символы мгновенно кодируют «иное» и усиливают культурную коннотацию страха (ассоциации с мифами, театром, религиозной опасностью). Технические приёмы: включение узнаваемых атрибутов в композицию; акцент на деталях реквизита через усиленные контуры и цвет. Пример — демонические маски в эстампе, где маска — главный фокус композиции.
Слева: «Демоны Они с барабаном» — Каванабе Кёсай. Опубликовано в 1890 г., посмертно. Справа: «демон Сютен Додзи» — Утагава Куниёси 1842 г.
Зрелищность постановки — влияние театра (но, кабуки) и народных легенд
Композиции часто напоминают сцену (рампа, кадрирование, «сцена в сцене»). Художники брали приёмы у театра — драматические ракурсы, «замороженные» кульминационные позы, выраженные эмоции — чтобы усилить эффект ужаса. Народные легенды (конъяку моногатари, сказания о монахах и демонах) давали готовые сюжеты, а визуальный язык театра обеспечивал эмоциональную читаемость.
Справа: «Цивилизованная Дарума» — Тцукиока Ёситоши 1882 г. Слева: «Ночной парад 100 демонов» — Каванабэ Кёсая 1890 г.
Итоги: взаимодействие фольклора, театра и печатных техник — анализ
Театр (кабуки, но) давал живые, подвижные шаблоны (маски, мимика, сценические костюмы) — художники заимствовали позы, маски и выразительные находки для печатных гравюр и книжных иллюстраций. Это породило «визуальную память» для публики: увидел в театре — затем увидел в печати — и наоборот.
Печатные каталоги и популярные серии (Сэкиэн, Хокусай, Куниёси) стандартизировали формы и дали «набор» визуальных символов, которые потом многократно перерабатывались — от академических каталогов до уличных листовок и сцен в театре.
Социальная функция: екаи являлись не только развлечением, но и способ обсуждать социальные страхи (болезни, наводнения, угрозы вне контроля), и потому их образы активно циркулировали и обновлялись.
свиток «Бакэмоно Дзукуси» — неизвестный художник эпохи Эдо (XVIII–XIX вв.)
Гипотеза и заключение
Канонические образы привидений и демонов (ёкаев), сформировавшиеся в японском искусстве XVII–XIX веков, представляют собой не просто иллюстрации к фольклорным сюжетам, а сложные визуально-психологические конструкты. Они возникли на стыке анимистических верований, технологического прогресса в области печати (развитие укиё-э) и острой социальной потребности в персонификации коллективных страхов.
Эволюция этих образов — от бесформенных духов до ярко индивидуализированных персонажей у Утагавы Куниёси, например, — была напрямую обусловлена тремя взаимосвязанными факторами:
Социально-психологическим запросом. Демоны и призраки выполняли функцию «культурного клапана», визуализируя подавленные тревоги общества: несправедливость властей (демоны-мучители), ужас перед болезнями и смертью (разлагающиеся они), гендерное неравенство (мстящие онрё).
Развитием массовой культуры. Расцвет городов, театра Кабуки и коммерческого издательского дела превратил ёкаев в популярный «товар». Художники, отвечая на спрос, не просто тиражировали, но и усиливали, драматизировали их образы, закрепляя в массовом сознании определенные иконографические черты.
Художественной конкуренцией и техническим мастерством. Гении вроде Куниёси, используя новаторские композиционные и колористические приемы (например, динамичные ракурсы, контрастные цвета, эффекты свечения), трансформировали абстрактный страх в зрительный, динамичный и эмоционально заряженный образ невероятной силы.
Таким образом, именно в период Эдо (XVII–XIX вв.) благодаря синтезу фольклорной традиции, возможностей тиражной графики и острой социальной рефлексии художников сверхъестественные существа японской мифологии окончательно кристаллизовались в те самые мощные визуальные архетипы, которые продолжают влиять на мировую культуру и по сей день.
Источники информации.
