Офелия. Джон Эверетт Милле
«Где ива над водой растет, купая В воде листву сребристую, она Пришла туда в причудливых гирляндах Из лютика, крапивы и ромашки, И тех цветов, что грубо называет Народ, а девушки зовут перстами Покойников. Она свои венки Повесить думала на ветках ивы, Но ветвь сломилась. В плачущий поток С цветами бедная упала. Платье, Широко распустившись по воде, Её держало, как русалку.» Гамлет. Уильям Шекспир (Пер.П.Гнедича)
Джон Эверетт Милле (8.06.1829 — 13.08.1896) — английский художник-вундеркинд и сооснователь Братства прерафаэлитов. Став одним из самых юных учеников Академии и имея сильную живописную базу, довольно рано пошел против устоявшихся правил, создавая работы с детальным реализмом и символизмом, активно используя рисунок с натуры и пленэры. Помимо этого, работал «мокрый по белому» для достижения невероятной яркости и точности. Со временем его стиль эволюционировал от радикального натурализма к более свободной и сдержанной манере. Милле стал одним из самых модных и высокооплачиваемых портретистов своего времени, достигнув вершины официального признания, избравшись президентом Королевской Академии. Таким образом, его путь символизирует трансформацию от революционера в искусстве до его главного академика.
«Автопортрет» 1880
Рубрикатор
Введение Композиция и пространство Флора и фауна Символы Заключение
Введение
«Офелия» Джона Эверетта Милле, созданная в 1851–1852 годах, давно перестала быть просто известной картиной. Она превратилась в настоящий символ, олицетворяющий основные принципы прерафаэлитизма. Однако за привычным, почти стереотипным образом беззащитной прекрасной девы в цветах, скрывается гораздо более сложный и глубокий набор смыслов. Внешняя, почти фотографическая точность картины — это лишь первый слой. «Офелия» была написана в разгар викторианской эпохи — удивительного времени, когда строгая мораль сочеталась с бурным развитием промышленности и всеобщей тоской по романтическому идеалу. Именно в этом контексте картина стала одним из самых ярких манифестов Братства прерафаэлитов. Для этих молодых художников искусство было не просто ремеслом, а искренним поиском правды, которую, как они считали, утратила академическая живопись. Своё спасение они видели в возврате к чистоте и вниманию к деталям, характерным для искусства Раннего Возрождения (до Рафаэля, отсюда и их название). Их вдохновляли сюжеты, полные настоящих страстей — будь то библейские притчи, средневековые легенды или шекспировские драмы.
«Офелия» Милле — идеальное воплощение этих принципов. Это не просто иллюстрация к «Гамлету»; это самостоятельное и мощное высказывание, где история героини становится поводом для размышлений о любви, невинности, безумии и той таинственной грани, где жизнь встречается со смертью.
Картина захватывает с первого взгляда и постепенно открывается с разных сторон. Сначала зритель поражается её натуралистичности: каждая травинка, каждая складка на мокром платье выписаны с почти научной точностью. Это как изучать ботанический атлас. Но потом раскрывается второй план. Здесь каждый цветок и жест — уже не просто деталь, а символ, часть зашифрованного послания. Картина превращается в визуальный текст, который хочется читать и расшифровывать. И, наконец, возникает третий, самый глубокий уровень. Художник проводит параллели с вечными образами искусства: от христианских мучениц до мифологических русалок. Благодаря этому история юной Офелии перерастает в историю всеобщей человеческой судьбы, вечную метафору жертвенности и утраты. Вот почему «Офелия» — это и документально точный пейзаж, и многослойный символ, и архетип, который продолжает трогать зрителей даже спустя века. Милле подходит к Шекспиру не как иллюстратор, а как философ. Он изображает не само действие — самоубийство, — а его тихое, застывшее следствие. Такой ход смещает фокус с внешней драмы на внутреннее состояние героини. Мы видим не момент гибели, а состояние покоя и принятия, где природа становится молчаливым соучастником трагедии. Художник создает не сцену, а пространство для созерцания.
Я выбрала именно эту картину для анализа и описания, потому что с раннего детства она вызывала у меня необъяснимое количество смешанных чувств, а также безмерное восхищение. И я знаю, что я такая далеко не одна. В этом лонгриде я решила разобраться, что именно и как заставляет это произведение «срабатывать» подобным образом, вызывать такое обилие чувств. В качестве источников информации были использованы различные статьи, а также научная литература, напрямую или косвенно связанная с заданной темой. Кроме того, были задействованы видео из открытых источников.
Композиция
Картина написана маслом на холсте размером 76,2 × 111,8 см и хранится в Галереи Тейт в Лондоне. Это горизонтальное полотно со скругленными верхними углами на котором изображена героиня шекспировской пьесы «Гамлет» в моменте, когда обезумев от смерти своего отца от руки Гамлета, она топиться в реке.
Офелия. Джон Эверетт Милле. 1851 — 1852
Милле выбирает для картины горизонтальный формат со скругленными верхними углами, который напоминает очертания готического витража или алтарного образа. Этот прием сразу задает произведению возвышенный, почти сакральный тон. Композиция полотна статична и монументальна. Фигура Офелии расположена практически строго по центру, а ее тело, плывущее в воде, образует четкую диагональ. Эту линию ритмично поддерживают некоторые склоненные ветви ивы и течение ручья, создавая замкнутое пространство. Густая стена растительности по берегам плотно обрамляет героиню, формируя ощущение тесного кокона или природного саркофага, полностью отрезавшего ее от внешнего мира. Здесь нет глубины и перспективы — мир за пределами холста просто не существует. Благодаря этому зритель оказывается запертыми в данном интимном и трагическом пространстве, становясь свидетелями последнего мгновения жизни Офелии, которое художник растянул в вечность. Вместо ощущения движения он предлагает нам созерцать застывшую, почти монолитную сцену, где время остановилось.
Смерть Марата. Жозеф Рок. 1793 // Офелия. Джон Эверетт Милле. 1851 — 1852
Если посмотреть на картину Жозефа Рока «Смерть Марата», написанную в 1793 году, можно провести интересную параллель с работой Милле. Оба художника используют очень лаконичную и даже монументальную композицию, чтобы сфокусировать все внимание зрителя на трагедии одинокой смерти. И в том, и в другом случае тело героя становится композиционным центром, расположенным по горизонтали. Пространство вокруг них замкнуто: у Милле Офелию заключает в себя стена из растений, а у Рока Марат оказывается заперт в тесных пределах комнаты. Этот прием создает удивительно интимную и камерную атмосферу, словно вырывая момент смерти из общего потока событий и превращая его в вечный символ. Однако настроение этих картин совершенно разное. «Офелия» — это тихая элегия, своего рода природный, почти языческий уход, где мягкий и ровный свет льется на все окружающие детали. А вот «Смерть Марата» — это, прежде всего, громкий политический манифест. Рок использует драматический свет, чтобы подчеркнуть трагизм события. И даже детали говорят сами за себя: в руке Марата зажато перо, а рядом — записка, атрибуты его общественной борьбы. В то время как руки Офелии безвольно раскрыты и пусты.
Милле работает в технике, высоко ценимой прерафаэлитами, — он пишет «по мокрому», нанося краски на еще не высохший белый грунт. Данный метод позволил ему добиться удивительной яркости и чистоты цвета. И хотя сюжет картины трагичен, её палитра, наоборот, полна жизни: сочная изумрудная зелень, серебристая гладь воды и золотистые блики на цветах создают ощущение не угасания, а жизни, застывшей в своей самой яркой, предсмертной точке. Свет падает сверху — мягкий и ровный. Он подсвечивает бледное лицо Офелии и превращает её платье в ослепительно белое пятно, которое сразу притягивает взгляд. При этом, несмотря на всю ботаническую точность и обилие деталей в окружающей природе, взгляд зрителя не теряется. Крупные цветовые массы решены довольно сдержанно, а пестроту и реалистичность создают именно мелкие, тщательно выписанные элементы. Благодаря такому балансу мы сначала безошибочно находим лицо и фигуру героини, и только потом, словно следуя за ее взглядом, отправляемся в путешествие по живописным и символически насыщенным зарослям вдоль берега.
Этюд для Офелии. Джон Эверетт Милле. 1852 // Э. Сиддал ок. 1860
Стремление Милле к достоверности имело и свою оборотную сторону. Натурщицей тонущей Офелии он выбрал 19-летнюю Элизабет Сиддал, которая была вынуждена подолгу лежать в плохо обогреваемой наполненной водой ванне. В результате девушка серьезно простудилась. Считается, что ее отец выставил Милле счет на врачебные услуги. Эта драматичная история стала неотъемлемой частью мифа об «Офелии», добавляя картине дополнительный, почти мистический трагизм. Жертвенность Сиддал, ее готовность терпеть лишения ради искусства, метафорически повторила судьбу шекспировской героини. Впоследствии жизнь Элизабет, ставшей художницей, музой прерафаэлитов и женой Данте Габриэля Россетти, оказалась полна душевных страданий и закончилась рано. Данная биографическая параллель лишь укрепила в глазах зрителей слияние образа модели и литературного прототипа.
Портрет Элизабет Элеонор Сиддал. Д. Г. Россетти. 1860-е//Элизабет Сиддал с книгой. Д. Г. Россетти. 1850-е//Сон Данте о смерти Беатриче. Д. Г. Россетти. 1856//Блаженная Беатриче. Д. Г. Россетти 1870
Флора и фауна
«Офелия» — это классический пример подхода прерафаэлитов к искусству, где природа перестает быть просто фоном и становится главным действующим лицом. Чтобы добиться невероятной ботанической точности, Милле использовал необычный для того времени метод: сначала он написал весь пейзаж с натуры на пленэре, и лишь потом, в мастерской, «добавил» в него фигуру Офелии. Этот процесс был сопряжен с огромными трудностями, о которых художник вспоминал с горьковатым юмором: «В течение одиннадцати часов я сижу, скрестив ноги, как портной, под зонтиком, отбрасывающим тень размером не больше, чем полпенни, с детской кружечкой для питья… Мне угрожает, с одной стороны, предписание предстать перед магистратом за вторжение на поля и повреждение посевов, с другой — вторжение на поле быка, когда будет собран урожай. Мне угрожает ветер, который может снести меня в воду и познакомить с впечатлениями тонувшей Офелии, а также возможность (впрочем, маловероятная) полного исчезновения по вине прожорливых мух. Мое несчастье усугубляют два лебедя, упорно разглядывающие меня как раз с того места, которое я хочу рисовать, истребляя по ходу дела всю водную растительность, до которой они только могут дотянуться»[1]. Благодаря этим длительным и скрупулезным сеансам на открытом воздухе каждая травинка и цветок на полотне обрели самостоятельную ценность и смысл.
В результате окружающая Офелию флора — это не просто красивый букет, а история, где каждый лепесток и стебель рассказывает о любви, невинности и трагедии.
Офелия. Джон Эверетт Милле. 1851 — 1852
Офелия. Джон Эверетт Милле. 1851 — 1852. Фрагмент
Милле подошел к изображению природы с невероятной скурпулезностью. Каждый цветок в ручье несет определенное послание. Этот «ботанический текст», окружающий Офелию, становится ключом к пониманию всей ее трагедии. Вот как расшифровываются некоторые из этих символов: Маргаритки традиционно означают невинность. Водяной лютик, плавающий на поверхности, на языке цветов читался как символ неблагодарности. Некоторые исследователи видят в нем еще более мрачную отсылку — к смерти, связывая его с вороном, птицей-падальщиком, а венок офелии с погребальным. Фиалки на ее шее, — это знак верности. А так же смерть в юном возрасте и невинность. Анютины глазки отражают смятение в сознании героини, ее обрывочные, невысказанные мысли и тоску. Роза олицетворяет любовь и увядающую юную красоту. Брат героини Лаэрт называл Офелию «розой мая», и теперь мы видим, как эта роза обречена на гибель. Незабудки, как и следует из их названия, призывают помнить. В этой сцене есть горькая ирония: сама Офелия, погружаясь в воду и в забвение, становится объектом вечной памяти и скорби. Горицвет с его алыми цветами, по одной из версий, служит напоминанием об умерших, особенно погибших насильственной смертью. Рябчики усиливают ощущение всеобщей скорби природы по героине.
Офелия. Джон Эверетт Милле. 1851 — 1852
Ива в картине выполняет особую роль, становясь зримым воплощением скорби. Милле изображает не один, а два вида этого дерева. Плакучая ива — это классическая метафора всепоглощающей печали и опустошенности. Более того на картине плакучая ива некогда была повалена и выдернута с корнем из земли, однако продолжила расти и жить, в то время как героиня к жизни уже не вернется. Дерево словно склоняется в молчаливой скорби вместе. Рядом с ней ползучая ива символизирует отвергнутую, неразделенную любовь, что напрямую отсылает нас к отношениям Офелии и Гамлета. Эта деталь становится еще более значимой, если вспомнить строки из пьесы, где Офелия пытается повесить свой венок именно на ветвь ивы, — таким образом, дерево становится немым свидетелем и соучастником ее последних мгновений. Не менее важен и образ таволги с ее пышными, но бесцветными соцветиями. В языке цветов она несет значение «бессмысленности». Это горький комментарий к самой сути произошедшего: гибель Офелии — это не возвышенная жертва, а бессмысленная трата юной жизни. Ее смерть абсурдна и не приносит никому искупления, лишь подчеркивая всю глубину трагедии, разворачивающейся в стенах Эльсинора. Эта мысль придает всей сцене философскую глубину, заставляя задуматься о том, насколько хрупка человеческая жизнь перед лицом безразличных к ней сил.
Офелия. Джон Эверетт Милле. 1851 — 1852
Шиповник собачий с его нежными цветами и острыми шипами становится идеальной метафорой отношений Офелии и Гамлета. Это союз «удовольствия и боли», который принес героине не только мимолетное счастье, но и глубокие душевные раны. Сам внешний вид растения — хрупкая красота, защищенная колючками, — словно иллюстрирует эту двойственность. Рядом с ним плакун-трава создает одно из самых тревожных и зловещих впечатлений. Милле, следуя Шекспиру, изображает эти длинные пурпурные соцветия, которые в народе прозвали «пальцами мертвеца». Эта мощная визуальная метафора: смерть уже протягивает свои руки, чтобы принять Офелию в свое холодное объятие. Пурпурный цвет, традиционно связанный с трауром знати, лишь усиливает ощущение неминуемой гибели. И наконец, крапива, которую художник поместил рядом с руками героини. Ее резные, но жалящие листья — это прямой символ боли. Но боли не только физической. Это жгучая боль утраты — и отца, убитого возлюбленным, и самой любви, которая обернулась предательством.
Офелия. Джон Эверетт Милле. 1851 — 1852
Неожиданно и не сразу на картине можно разглядеть и представителя фауны. Водяная полевка притаилась в левом верхнем углу в корнях ивы. Полевки являются вредителями однако символической нагрузки не несут. Возможно, Милле помещает ее на картину лишь с целью показать, что жизнь вокруг умирающей Офелии продолжается.
Видение Фьямметты. Данте Габриэль Россетти. 1878 // Вероника Веронезе. Данте Габриэль Россетти. 1872
Прерафаэлиты часто обращались к языку цветов, например на первой приведенной картине Россетти яблоневый цвет ознаменует светлое будущее и удачу, а на второй нарциссы повествуют о неразделенной любви. Однако ни в одной картине не встречается настолько много цветов, имеющих собственное значение. Некоторые критики даже упрекали Милле в том, что изображенные им растения не соседствуют в реальном мире. Но такой ботанической тонкостью художник жертвует во имя сохранения целостности и полноты символов.
Символы
Зашифрованное послание картины заключено не только в цветах, но и в самом теле Офелии. Ее поза — плывущая на спине с раскинутыми руками и ладонями, обращенными к небу, — говорит о полном и безропотном смирении. На ее лице нет ужаса, губы лишь приоткрыты в последнем вздохе или тихой песне, а взгляд, хотя и устремлен вверх, пуст и отсутствует. Милле изображает не мучительную агонию, а некий мистический переход, момент, когда душа растворяется в природе Эта поза и весь строй композиции отсылают нас к глубоким, узнаваемым образам в искусстве. Ее раскинутые руки и безжизненное, словно светящееся изнутри тело, невольно вызывают в памяти образы христианских мучениц или даже самого Христа. Эта параллель возводит ее личную драму до уровня всеобщей, искупительной жертвы. В то же время в ней просыпается архетип мифологического существа — русалки или наяды. Ее платье, раздувшееся в воде, согласно шекспировским строкам, «держало её, как русалку», создавая гибридный образ духа воды, возвращающегося в свою родную стихию.
Смерть Офелии. Эжен Делакруа. 1844 // Смерть Офелии. Эжен Делакруа. 1853
Если сравнить «Офелию» Милле с двумя версиями «Смерти Офелии» Эжена Делакруа 1844 и 1852 годо), становится ясно, насколько по-разному можно рассказать одну и ту же историю. Эти работы будто ведут диалог, показывая контраст между взглядом романтика и прерафаэлита.И Милле, и Делакруа, конечно, отталкиваются от Шекспира. Но если Делакруа, как настоящий романтик, выбирает самый драматичный момент — саму агонию, то Милле — ее тихое, трагическое следствие. На картинах Делакруа мы видим борьбу: его Офелия отчаянно цепляется за жизнь, ее тело изогнуто в напряжении, а лицо искажено страхом перед неминуемой гибелью. Это мощный, театральный жест, полный отчаяния. Милле же сознательно избегает этой зрелищности. Его Офелия уже прошла стадию борьбы и полностью приняла свою судьбу. Ее тело безвольно плывет по течению, взгляд отсутствует, а поза выражает не борьбу, смирение и начало мистического перехода. Отсутствие внешней драмы делает ее версию гораздо более медитативной и, как ни парадоксально, пронзительной. Мы становимся свидетелями не бури чувств, а вечного покоя, что в итоге производит даже более сильное впечатление. Таким образом, через эти три работы мы видим два полюса в интерпретации трагедии: у Делакруа — это яркий, эмоциональный всплеск и протест против смерти, а у Милле — ее тихое, метафизическое принятие и слияние с природой.
Морские девы. Эвелин де Морган. 1885 // Русалка. Джон Уильям Уотерхаус. 1900
В пьесе упоминается, что держащее Офелию на плову платье, роднило ее с русалками, поэтому я рассматриваю эти три полотна. Объединяет эти картины, прежде всего, сама тема: все три работы показывают слияние женского начала с природой, создавая загадочный и притягательный образ. Однако настроение и трактовка кардинально различаются. «Офелия» Милле — это история смертной девушки. Ее образ полон лирической печали, пассивности и смирения; природа здесь становится ей саваном. В отличие от этой тихой скорби, «Морские девы» де Морган изображают мифологических существ, полных жизни. Это не одиночество, а сестринство: их позы выражают общение, любопытство и гармоничное единство с подводным миром. Палитра де Морган, более приглушенная и ирреальная, чем у Милле, подчеркивает магию этого замкнутого сообщества. Третий взгляд предлагает Уотерхаус. Его «Русалка» 1900 года — не жертва и не участница коллектива, а самодостаточная и опасная. Ее прямой, завораживающий взгляд обращен к зрителю, а поза на скале и расчесывание волос — классические атрибуты соблазнительницы из легенд. Она — олицетворение безжалостной, нечеловеческой природы, влекущей и губительной. При этом, визуально героини очень похожи, это прерафаэлитские красавицы с рыжими или светлыми волосами, и прекрасными сероватыми хвостами (в случае с Офелией, юбкой). Таким образом, перед нами три ипостаси женского: хрупкая жертва (Милле), гармоничная общность (де Морган) и одинокая искусительница (Уотерхаус). Каждая из них раскрывает вечную тему связи женщины и воды — от трагедии и магии до опасной власти.
Воскресение Иисуса Христа. Карл Блох. 1875 // Офелия. Джон Эверетт Милле. 1851 — 1852. Фрагмент
Оба художника используют очень узнаваемый жест — открытые ладони. Это жест смирения, принятия своей судьбы и добровольной жертвы. Офелия принимает смерть, Христос — свою миссию. Их руки не сопротивляются, они раскрыты, что делает их жертву осознанной. Кроме того, в обеих работах тело главного героя становится ярко освещенным композиционным центром. Это заставляет зрителей, остановиться и сосредоточиться на этом моменте, превращая его в объект глубокого созерцания. Однако, несмотря на внешнее сходство, смысл этих жертв совершенно разный. Жертва Офелии — это тихая, личная трагедия. Ее жест словно обращен в пустоту, это окончание, пассивное растворение в природе. Она — жертва обстоятельств. Свет, падающий на нее, — ровный и естественный, он лишь подсвечивает красоту в момент смерти. Совсем иное мы видим у Блоха. Жертва Христа здесь — это вселенское событие. Его жест — это жест активного торжества и благословения, направленный от земли к небу. Это не конец, а начало. И свет исходит не извне, а от самой фигуры Христа, как чудесное сияние, побеждающее тьму. Таким образом, Милле, используя хорошо знакомые зрителю христианские мотивы, возводит личную трагедию Офелии до уровня сакральной истории. Но если у Блоха жест говорит о победе над смертью и начале новой эры, то у Милле — о безвольном и прекрасном угасании. Через этот диалог жестов мы понимаем, что «Офелия» — это не просто изображение смерти, а размышление о вечной, хрупкой и обреченной красоте, которая находит свой покой в смирении.
Распятый Иисус Христос. Эскиз росписи Владимирского собора в Киеве. В. М. Васнецов. 1896
Современность и поп культура
Образ Офелии вдохновлял и продолжает вдохновлять множество творцов. В современном мире картину можно встретить как в оригинале на различных носителях, например как на пластинке Тома Раппа, так и в виде переосмысленных реплик, как например в клипе Кайли Миноуг и Ника Кейва «Where the Wild Roses Grow» («Там, где растут дикие розы»). Это прекрасный, хоть и пугающий образ, который первым делом поражает красотой, а потом обдает зрителя трагическим смыслом. Но в трактовке современных работ, картину могут наделять дополнительными смыслами и идеями.
Vogue. Декабрь 2011. Фотограф Стивен Майзель
Шесть дней. Прощальные стихи Офелии. JoWOnder (Джоанна Вудворд). 2012-2013
Там, где растут дикие розы. Кайли Миноуг и Ник Кейв. 1995. Кадр
Меланхолия. 2011. Дания, Швеция, Франция, Германия. Ларс фон Триер
Некоторые искусствоведы так же находят на картине и сексуальный подтекст. В моем понимании, такая трактовка рушит сложность символов заложенных в работу первоначально, а так же уменьшает степень жертвенности персонажа. Однако в поп культуре, эта сексуальность отчасти воспроизводится, особенно ярко с ней играют в клипе «Where the Wild Roses Grow».
Заключение
«Офелия» Джона Эверетта Милле — это удивительный симбиоз фотографической точности c гораздо более важными и сакральными смыслами. Картина разговаривает со зрителем на нескольких уровнях сразу: сначала мы просто любуемся невероятно реалистичным пейзажем, затем начинаем читать его как книгу, расшифровывая символы, и, наконец, работа затрагивает в нас что-то глубокое и общее — те вечные струны, что звучат в мифах, в религии, в самых главных темах жизни и смерти. В итоге Милле создал не просто иллюстрацию к Шекспиру, а законченную и самостоятельную легенду. Его «Офелия» — это не история о безумии и самоубийстве. Это размышление о том умиротворении, что наступает после страданий, и о той вечной жизни, которую искусство дарит прекрасному, но хрупкому мгновению прощания. Именно благодаря этому сочетанию — правды детали и правды чувства, научного подхода и поэтического символа — картина и обрела свое бессмертие, превратившись из викторианского шедевра в одну из тех вечных тем, что волнуют искусство во все времена.
Де Кар Л. Прерафаэлиты. Модернизм по-английски = Les Préraphaélites: Un modernisme à l’anglaise / пер. с фр. Ю. Эйделькинд. — Москва: Астрель: АСТ, 2003. — 127 с.
Ершова С. А. Кинематографическая природа живописи английских прерафаэлитов // Культура и искусство. — 2019. — № 12. — С. 53-63. — URL: https://cyberleninka.ru/article/n/kinematograficheskaya-priroda-zhivopisi-angliyskih-prerafaelitov/viewer (дата обращения: 22.11.2025).
Ершова С. А. Офелия и Гамлет в живописи: искусство как преображение действительности // Ярославский педагогический вестник. — 2017. — № 3. — С. 299-305. — URL: https://cyberleninka.ru/article/n/ofeliya-i-gamlet-v-zhivopisi-iskusstvo-kak-preobrazhenie-deystvitelnosti/viewer (дата обращения: 20.11.2025).
Кирсанова С. А. Прерафаэлитизм в британской культуре второй половины XIX века: культ красоты и протест против официального викторианского искусства // Научный диалог. — 2021. — № 4. — С. 343-358. — URL: https://cyberleninka.ru/article/n/prerafaelitizm-v-britanskoy-kulture-vtoroy-poloviny-xix-veka-kult-krasoty-i-protest-protiv-ofitsialnogo-viktorianskogo-iskusstva/viewer (дата обращения: 23.11.2025).
Прерафаэлиты: 10 картин, 5 идей и 7 поэтов [Электронный ресурс] // Arzamas.academy. — URL: https://arzamas.academy/mag/1129-prerafaeliti (дата обращения: 25.11.2025).
Розенберг Д. М. Цветы и человек: культурные, экопсихологические и терапевтические аспекты // Психологические исследования: электрон. науч. журн. — 2020. — Т. 13, № 72. — С. 4. — URL: https://cyberleninka.ru/article/n/tsvety-i-chelovek-kulturnye-ekopsihologicheskie-i-terapevticheskie-aspekty/viewer (дата обращения: 23.11.2025).
Теннисон Д. Г. Собрание стихотворений / Д. Г. Теннисон. — Электрон. текстовые дан. — URL: https://ilibrary.ru/text/4551/p.1/index.html (дата обращения: 23.11.2025).
A History of British Art [Видеозапись] / реж. Т. Хопкинс. — URL: https://www.youtube.com/watch?v=L8_jL3uS8QA (дата обращения: 23.11.2025).
Millais J. G. John Everett Millais / J. G. Millais. — Электрон. текстовые дан. — URL: https://djvu.online/file/vAZvaX9mxOLMx (дата обращения: 20.11.2025).
Rosenfeld J. John Everett Millais / J. Rosenfeld. — Электрон. текстовые дан. — URL: https://books.google.ru/books?id=Yd_NDwAAQBAJ&printsec=frontcover (дата обращения: 15.11.2025).
https://www.youtube.com/watch?v=lDpnjE1LUvE&list=RDlDpnjE1LUvE&start_radio=1 (дата обращения: 20.11.2025)
https://dzen.ru/a/YqBbVCOQ_06wSg71 (дата обращения: 23.11.2025)
https://vk.com/wall-40886007_1063638?z=photo-40886007_457542451%2Fwall-40886007_1063638 (дата обращения: 23.11.2025)
https://www.kinopoisk.ru/film/484488/stills/ (дата обращения: 23.11.2025)
https://www.izocenter.ru/blog/karl-genrih-bloh-prikosnovenie-k-nebesam/#article-542-17 (дата обращения: 24.11.2025)
https://gallerix.ru/storeroom/1448626367/N/528120700/ (дата обращения: 25.11.2025)
https://elefant59.livejournal.com/54459.html (дата обращения: 25.11.2025)
https://www.youtube.com/watch?v=R9At2ICm4LQ&list=RDR9At2ICm4LQ&start_radio=1 (дата обращения: 26.11.2025)
https://ru.ruwiki.ru/wiki/Русалка_(картина_Уотерхауса) (дата обращения: 27.11.2025)
https://www.discogs.com/ru/master/22671-Tom-Rapp-Pearls-Before-Swine-Beautiful-Lies-You-Could-Live-In (дата обращения: 27.11.2025)
